Страница 15 из 20
Зачем это все? Что это за темный ужас? Это — абстиненция. Ломка. Женщина, подсевшая на любовь, как на наркотик, не может пройти дезинтоксикацию — и вдобавок не хочет ничем помочь собственному организму, который, по всей вероятности, справился бы с «токсинами любви» и вернулся к жизни. Надо только не изгонять из своей жизни то, что может развеять воспоминания и утишить боль. Умение жить состоит не в том, чтобы никогда не расставаться с любимыми, а в том, чтобы уметь пережить разрыв и стать собой. Неуверенность в себе придает каждому чувству, каждому человеку некую «сакральность»: это святое. Я не откажусь от священных носков и пожелтелых фоток. У меня ничего не осталось, кроме памятных реликвий. И пожалуйста — вместо нормального существования у тебя… реликварий. Ты в нем застряла в качестве мумии. Не хочешь?! Тогда выздоравливай!
У тебя есть ты. С собой ты способна пережить любые неудачи — и в том числе любовные. Достаточно всего лишь придти к выводу, что нет всемогущих и нерушимых отношений, эмоций, обстоятельств. Соломон и его кольцо с надписью «И это пройдет» для возрождающейся женской натуры подходят гораздо лучше, нежели хихикающий Сомерсет Моэм с утверждением «Женщина всегда пожертвует собой, если предоставить ей для этого подходящий случай. Это ее любимый способ доставить себе удовольствие». Извращенный способ? Да уж не без этого…
Глава 8. Еще раз про нелюбовь
Как говорил гоголевский персонаж Солопий Черевик, «Господи, боже мой, за что такая напасть на нас грешных! и так много всякой дряни на свете, а ты еще и жинок наплодил!» Но женский пол, соответственно, может предъявить мужчинам те же всеобъемлющие претензии. Впрочем, это маршрут тупиковый: если выстроить где-нибудь на широкой-преширокой равнине всех женщин, сколько ни на есть, а напротив разбить мужской стан численностью в три миллиарда голов, после чего предложить обоим полам побеседовать по-хорошему, обсудить взаимные требования и проблемы — до разговора даже дело не дойдет. Не знаю, как в мужском лагере, но в женском дрязги перейдут в драку задолго до начала общения с мужиками. Еще в процессе «наведения красоты» бабы начнут канифолить друг другу мозги на тему «Сама дура». Да и между нами, девочками, насчет того, какого отношения заслуживает мужской пол, никакого единодушия не наблюдается. То «все они козлы», то «я жила, жила одним тобою-у-у-у…» — это, как ты понимаешь, полярные состояния. Но есть в этих полюсах нечто общее. А именно вопрос «Почто?» — вопрос, на который большая часть женского пола не считает нужным отвечать даже приблизительно.
Размышляя о том, сколь часто нас подстерегают неудачи при общении с дураками, мы совершенно отчетливо представляем, какого черта нам эти дураки сдались: среди безмозглого контингента, который «ест ассортимент» обретаются наши родственники и знакомцы, сослуживцы (особенно часто — начальники) и однокашники, всевозможные сантехники и электрики, соседи и транспортные попутчики. Невозможно прожить жизнь, отказавшись от контактов с большинством окружающих людей по той причине, что они (люди) ужасно недалекие. Вот это будет глупость так глупость! Феерическая. Выходит, что общение с дураками — мера вынужденная, хотя она и является, как выражаются психологи, стрессором — то есть источником стресса — для тех, кто не покрыт защитным слоем спасительной глупости, будто носорожьей шкурой. А что поделать, раз уж, как верно подметил американский писатель Теодор Стерджон: «Девяносто процентов чего бы то ни было — полная чушь»? Все равно ведь придется иметь дело с чушью, которая сопровождает любое жемчужное зерно. Поэтому всякий умный, или хотя бы здравомыслящий человек смиряется с неизбежным.
И наоборот — тяжкие раны, нанесенные любовью, совершенно не обязательный атрибут личной жизни. Так почему же мы «рвемся в сечу», словно каждая из нас — как минимум кавалерист-девица Надежда Дурова? Почему не окинем с холмика «картину баталии», не наметим плана, не расставим силы? Да потому, что в большинстве случаев не собираемся ни играть, ни выигрывать, а намереваемся все тактические ходы предоставить фортуне. Верный способ нажить неприятности, потерпеть неудачу и остаться на бобах. Сама заварила, сама расхлебывай, да не забывай нос утирать. Откуда такая непредусмотрительность — особенно для женщин, для которых любовь значит так много, на кого она действует особенно мощно — разрушительно или созидательно, но все равно «со страшной силой»? Ведь женщинам, как существам эмоциональным, импульсивным, нервным, неудачи в любви тяжелее, а последствия психологических травм нередко оказываются неизлечимы? В том-то вся и загвоздка, что наш пол чрезвычайно импульсивен: поэтому мы и надеемся, что чувство, которого в женской душе так много, решит все проблемы и наладит все связи. В том числе и те, решение которых куда разумнее было бы доверить сфере рационального.
Подобная тактика похожа на психологическую зависимость от азартных игр: ставишь и наблюдаешь, затаив дыхание; потом либо вытираешь пот со лба и дрожащей рукой сгребаешь выигрыш, либо со стоном вскакиваешь и замираешь в отупении, мучительно размышляя, где бы достать средств и отыграться. Все так называемые «системы» — комбинации цифр, карточных ходов и прочее — не что иное, как самообман, выдуманный прием, слабая надежда ухватить удачу за… за что угодно, лишь бы крепко. Но даже если бы «верная система» существовала в реальности, от нее, пожалуй, лучше было бы отказаться. Иначе какая это азартная игра? Это уже была бы не азартная, а спортивная игра. Но стоит ли возлагать все свои надежды на благосклонность судьбы? Тем более, если надежды столь велики. Женское сознание зачастую все свои планы, все свои амбиции, да и собственную самооценку выстраивает на «судьбоносном» романе. Своего рода ва-банк. Естественно, при таком раскладе есть несколько способов обеспечить себе удачу: рассчитать, насколько это возможно, каждый ход; снизить ставки до приемлемого размера; сделать не одну, а несколько ставок… — эти приемы, конечно, уменьшают вероятность колоссального фиаско, но могут и понизить кайф, испытываемый при выигрыше.
Есть и другая метода, которую не принимают к расчету в казино, зато охотно принимают в расчет (пардон за каламбур) в повседневной личной жизни. Можно… придумать себе победу. То есть не оценивать реальное положение дел, а без затей «гордо назваться счастливицей», «чьей-то любви уступая», раз уж «женская доля такая», как в «Свадьбе Кречинского» поется. Притом необязательно, чтобы этот «кто-то» действительно делал свою избранницу счастливой: вполне достаточно просто иметься в наличии. Таков уж российский гран-при для женщины. Вот потому у нас в любви «удача — неудача» — синоним «иметь или не иметь». И дело, как правило, не в чувстве большом и светлом. Дело в мужчине. Наличие мужчины — у тебя все в шоколаде, отсутствие оного считается неприличным. Сиди тихо, смотри в оба, а придет время — ты лови его, лови. Ты дави его, дави.
Так культивируется наше родное, покосное, традицией оправдываемое отношение к мужчине как к последнему женскому шансу реализовать себя на этой земле. И потому потеря любовника — которая, как известно, случается регулярно, примерно с периодичностью один-два раз в год — воспринимается как полный «крах, провал, шесть букв, вторая и». Без разрывов, расставаний, разочарований, ошибок и упреков не обходится ни одна жизнь, если, конечно, речь идет о живом человеке, не о картонной фигурке с широким белозубым оскалом даже не от уха до уха, а от виска до виска! Нормальный человек, не стиснутый рамками религиозного фанатизма, деспотичными запретами на всякий эмоциональный и интимный опыт «до первой брачной ночи» или еще каким-нибудь «корсетом форс-мажорных обстоятельств», непременно будет пробовать себя в разных взаимоотношениях с разными партнерами. Может быть, придется переменить несколько… десятков поклонников, прежде чем найдется подходящий. Какие, спрашивается, нервы смогут выдержать полугодичный, если не месячный цикл краха и провала? Отсюда и большая вероятность впадения в истерию, в ипохондрию, в посттравматический синдром. Как избежать таких последствий неудач в личной жизни? Есть вообще такой способ?