Мой пылкий рыцарь

— Тебе никогда прежде не случалось лишать человека жизни? — спросил Гейбл, делая знак Майклу, чтобы тот убрал тело.

— Нет. — Эйнсли пожала плечами. — Во всяком случае, я такого не помню. И уж точно не в рукопашной.

— Первый раз всегда трудно.

— Почему? Ведь он пытался убить меня. Я должна была бы ничего не чувствовать — ни горечи, ни сострадания, ни сожаления.

— Пройдет немало времени, прежде чем эта истина укоренится в твоем сердце. Просто повторяй ее почаще, вот и все. Этот человек оставил тебе только три пути — убежать, но это было невозможно; спрятаться, но здесь нет укромных мест; или убить его до того, как он убьет тебя.

Гейбл взял Эйнсли за руку.

— Пойдем отсюда.

— Бой окончен? — спросила девушка, оглядываясь.

— Да. Те, кому удалось уцелеть, бежали как побитые собаки, поджав хвост.

— Вы не стали их преследовать?

— Нет. Я думаю, лучше всего нам поскорее убраться отсюда. Может быть, их гораздо больше. Погонишься за ними — и как раз угодишь в ловушку. Я пришел сюда не для того, чтобы драться с бандитами и тому подобным отродьем. Правда, рассчитаться с ними значило бы поступить справедливо — я уверен, что по этим негодяям давно плачет веревка.

— Еще как давно! — откликнулась Эйнсли. Гейбл снова взобрался на коня и помог девушке сесть сзади.

— Как ты думаешь, остальные твои люди — ну, те, что оставались с Рональдом, — они целы?

Гейбл кивнул. Лошадь начала осторожно спускаться с холма.

— Мы встретимся с ними разве что поздно вечером. Это сражение задержало нас, и скоро придется разбивать лагерь на ночь. Если бы все шло, как задумано, в это время мы уже были бы на моей земле.

Эйнсли прислонилась к широкой спине Гейбла и задумалась. Убитый шотландец не выходил у нее из головы. Вряд ли ей когда-нибудь удастся забыть о случившемся… Эйнсли стало страшно. Неужели теперь до конца дней ей суждено видеть перед собой эти глаза, глаза убитого ею человека, видеть, как жизнь покидает его, а взгляд становится пустым и тусклым? Надо поговорить с Рональдом. Когда она попадала в беду, он всегда приходил ей на помощь. Остается надеяться, что Гейбл прав — с Рональдом все в порядке и они скоро повстречаются с ним.

Почувствовав, что кто-то легонько трясет ее за плечо, Эйнсли негромко выругалась. Мужской смех, глубокий и мягкий, окончательно прогнал сон. Удивленно моргая и протирая глаза, Эйнсли выпрямилась и огляделась. Взгляд ее мгновенно стал суровым — она увидела, что сильные мужские руки обнимают ее за талию.

— Как я здесь очутилась? Я ведь ехала сзади, — ничего не понимая, пробормотала она, потирая виски, чтобы окончательно развеять остатки сна.

— Ну да, а потом уснула, — ответил Гейбл, натягивая поводья.

— И упала с седла?

— Почти. Я остановился, а Майкл пересадил тебя.

— Странно! Я ничего этого не помню… А почему же я не проснулась?

— Зато теперь ты проснулась и можешь сама его поблагодарить.

Гейбл спешился и ссадил Эйнсли.

— Мы остановимся здесь на ночь, утром двинемся дальше и скоро окажемся на моей земле.

— Рональд здесь? — спросила Эйнсли, высвобождаясь из объятий Гейбла.

— Да. Он и мои люди уже ждали нас. Они вон там, слева, под деревьями.

Глядя вслед Эйнсли, стремительно умчавшейся разыскивать Рональда, Гейбл почувствовал внезапный укол ревности. Каждая минута, проведенная им в обществе девушки, только осложняла ситуацию. Пока его люди готовили ночлег и разжигали костер, Гейбл подошел к Джастису и сел с ним рядом.

— Как ты себя сегодня чувствуешь, кузен? — спросил он молодого человека, протягивая ему бурдюк с вином.

— Слишком хорошо, чтобы оставаться пленником этих носилок, — пробурчал Джастис.

— Тебе недолго осталось мучиться на них, скоро ты переберешься в удобную постель, и тогда выздоровление пойдет полным ходом.

— Но, Гейбл! — протестующе крикнул Джастис.

— Только не пытайся уверить меня, что уже здоров и готов хоть завтра сражаться наравне со всеми! Ты все еще очень бледен, а любое движение причиняет тебе боль — я же вижу, как ты морщишься. Если только мы не ввяжемся в битву, где даже твоя рука, ослабевшая от раны, сможет пригодиться, было бы глупостью пренебрегать здоровьем. Так что не позволяй пустому тщеславию мешать твоему выздоровлению, а то как бы тебе не пришлось навеки остаться калекой!

Джастис в сердцах выругался и постарался поудобнее опереться на ствол дерева, рядом с которым были установлены его носилки.

— Да не сама рана меня беспокоит, — признался он тихим, подавленным голосом, — а то, что заработал я ее от женской руки. Эта рыжеволосая малютка шотландка повергла меня наземь, будто я и не воин вовсе, а какой-нибудь неженка паж! — Услышав откровенный смех Гейбла, молодой человек недовольно взглянул на кузена. — Ничего смешного здесь нет. Надо мной еще будут потешаться другие, так что хоть ты пощади!

— Ты зря считаешь, что твоя гордость уязвлена тем, что тебя ранила леди Макнейрн. Скоро все в Бельфлере узнают, что она вовсе не слабое, изнеженное дитя. Сегодня она в рукопашной убила здоровенного мужчину.

Встретив удивленный взгляд Джастиса, Гейбл кивком подтвердил, что тот не ослышался:

— Она сумела достать оружие, а один из негодяев, напавших на нас, решил, что девушка будет легкой добычей. — Гейбл взглянул налево, туда, где рядом с Рональдом сидела Эйнсли. — Правда, это было первое ее убийство, и далось оно нелегко. Но, я думаю, она справится. Воли ей не занимать!

— Что да, то да. Исключительно сильная женщина! Наверняка дамам Бельфлера будет непросто разгадать ее. — Взглянув на кузена, Джастис неожиданно добавил: — Такая отважная и искусная в бою женщина станет хорошей женой человеку, который собирается обосноваться на этой дикой земле.

— Не трудись выбирать мне жену, кузен, — с улыбкой заметил Гейбл. — Я уже давно решил, какая спутница жизни мне нужна, и какой бы соблазнительной и волнующей ни была Эйнсли Макнейрн, она не та женщина, которую я ищу. В моей игре эта девушка лишь пешка.

Произнося эти слова, Гейбл намеренно избегал пристального взгляда Джастиса, опасаясь выдать себя. То, что он только что сказал, прозвучало не слишком убедительно.

— Эта красотка — сплошная головная боль, и чем скорее мы от нее избавимся, тем лучше.

— Не тревожься понапрасну, девонька, — попытался Рональд успокоить Эйнсли, после того как она рассказала, что произошло на холме. — Да этот бандит убил бы тебя не задумываясь, если бы ты его не опередила!

— Я знаю.

Она внимательно посмотрела на Рональда, с удовольствием отметив, что вынужденное бегство от разбойников не причинило вреда его здоровью.

— Кажется, ты неплохо перенес это приключение.

— Да. Ребята старались изо всех сил — несли меня быстро, но аккуратно. Единственное, о чем я сожалею, — что их стараниями я в конце концов попаду в Бельфлер, а не в Кенгарвей.

— Бельфлер?

— Ну да. Так называется замок сэра Гейбла.

— Ты говоришь — Бельфлер[2]? Довольно странное название для рыцарского замка… Интересно, почему он его выбрал?

— По-моему, ты вообще интересуешься этим человеком гораздо больше, чем следовало бы.

Эйнсли слегка покраснела под пристальным взглядом Рональда, но не отвела глаза, а кивнула, соглашаясь. Не было никакого смысла скрывать от него свои чувства.

— Боюсь, что да. Но не тревожься об этом, мой друг.

— Ты так считаешь? Но мы можем задержаться в Бельфлере довольно долго.

Эйнсли сама понимала возможную опасность такого поворота событий, однако улыбнулась и успокаивающе похлопала Рональда по плечу.

— Сэр Гейбл — человек благородный, а я — взрослая женщина. Что бы между нами ни произошло, ответственность за это падет только на нас с ним.

Услышав, как Рональд пробормотал что-то невнятное — явно ругательство, — Эйнсли безмятежно улыбнулась, желая чувствовать в душе ту же уверенность, что прозвучала в ее словах. Если Гейбл де Амальвилль испытывает к ней интерес как к женщине, длительное пребывание в Бельфлере и впрямь может оказаться опасным. И на этот раз Рональд ей не поможет. Если что-то произойдет — или не произойдет — между ними, она должна будет справиться с этим сама. Эйнсли оставалось только молиться, чтобы она, вооружившись разумом и волей, сумела совладать с соблазном, не подвергая опасности Рональда… и свое собственное сердце.

2

Бельфлер (фр.) — «Прекрасный цветок». — Примеч. пер.