Подруга пирата

– Спасибо, – прошептала Джасинда, – возвращая отцу поцелуй. Потом она повернулась и поцеловала мать. Когда она так счастлива, очень легко быть великодушной.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – пригласил родителей Джасинды герцог, привлекая их внимание.

– Финн, старина, – сказал лорд Сандерленд. – Печально было услышать, что ты болен. Но, похоже, ты скоро будешь совсем здоров.

Локсвоз поморщился, услышав ненавистное ему прозвище, но промолчал.

Прежде чем родители присели на одну из скамеек, Джасинда познакомила их с остальными присутствующими.

– Папа и мама, позвольте представить сестру Тристана Эллу и его близкого и очень дорогого друга Денни О'Баньона.

Лорд Сандерленд взял руку Эллы и поднес ее к губам, едва прикоснувшись.

– Очень приятно встретиться с вами, миссис О'Баньон. Наверное, не совсем деликатно с моей стороны об этом говорить, но я вижу, что скоро появится еще один О'Баньон. Поздравляю!

Глаза Эллы расширились, и она быстро взглянула на Денни, но он только улыбался во весь рот. Вместо того, чтобы опровергнуть неверное предположение, он подошел и встал рядом с Эллой, обнимая ее за плечи. Другую руку он протянул графу.

– Благодарю вас, лорд Сандерленд. Мы с Эллой с нетерпением ожидаем появления малыша.

Джасинда с герцогом обменялись веселыми взглядами, глядя как застенчиво вспыхнула Элла. Лорд и леди Сандерленд присели на скамейку. В этот момент мать Джасинды выглядела гораздо несчастнее.

Около часа лорд Сандерленд наслаждался общением с дочерью и ее друзьями, покуривая трубку, вспоминая прошлое, смеясь. Джасинда даже пожалела, что сблизилась со своим отцом не раньше, а только сейчас, перед отъездом в Америку. Но у ее матери была привычка портить все, не стал исключением и этот день.

Во время визита леди Сандерленд оставалась спокойной и молчаливой, но как только они с графом собрались уезжать, она отвела Джасинду в сторону и поинтересовалась, заключил ли герцог с ней какое-нибудь финансовое соглашение, и сможет ли она одолжить им небольшую сумму.

– Хотя виконт еще не попросил ни фартинга назад, – сказала она Джасинде, – но имеет полное право это сделать. Если бы не эти слухи… он, наверняка, так бы и поступил. Если Блекстоук потребует компенсации, мы с твоим отцом погибнем.

– Извини, мама. Я совершенно точно знаю, что все состояние герцога переходило к кому-то другому из родственников. Тристан не самый близкий из них. Кроме того, он американец, и мы собираемся жить в Америке.

Милое лицо леди Сандерленд искривилось, она села в карету и пробурчала:

– Ты всегда была неблагодарным ребенком.

Джасинда смотрела, как запряженная лошадьми карета катится вниз по длинной дороге. Она удивилась, что не испытывает боли и обиды, как раньше. Больше того, она испытывает жалость к своей матери. Она никогда не была по-настоящему счастливой.

Женщина стояла в дверном проеме библиотеки, поражая Блекстоука своей необыкновенной красотой. Он ожидал увидеть нечто совершенно другое.

– Вы знаете, кто я? – спросил Блекстоук, откровенно рассматривая ее оценивающим взглядом.

– Знаю. Вы человек, которого некоторые зовут англичанином и который посылает на восток женщин для продажи в рабство.

– Откуда у вас такие нелепые сведения? – он рассмеялся.

– Я была среди тех вывезенных женщин, и только благодаря одному доброму джентльмену, который заплатил за меня выкуп, я вернулась назад в Англию. Когда я рассказала об этом одному пьяному матросу, которого взяла к себе в постель, чтобы заработать корку хлеба, он кое-что сболтнул мне, не потребовалось много усилий, чтобы узнать у него ваше имя. А его зовут Уайт, милорд. Похоже, он помогал вам в этом секретном бизнесе. – Она понимающе улыбнулась.

Тон Блекстоука переменился.

– Почему ты пришла сюда? Ты же должна понимать, что если все, что обо мне говорят, это правда, то я могу просто убить тебя как ненужного свидетеля и спрятать твое тело. Кто тебя хватится?

Лорали прошла комнату. Ее походка была медленной и упругой, она покачивала бедрами, как магнит притягивая к себе его взгляд.

Она положила ладони на стол перед ним и наклонилась поближе, показывая свою полную нежную грудь.

– А разве ты не мог это сделать в другом месте?

В крови у него заиграло пламя.

– Если ты собиралась выдать меня властям, – спросил он, не сводя глаз с ее груди, – почему же ты сначала пришла ко мне?

– Потому, милорд, – ответила она низким тихим голосом, – что не собираюсь выдавать тебя никому.

Наконец, он поднял взгляд и посмотрел в ее темные серые глаза, замечая небольшой шрам на лице. И все равно ее красота была безупречна.

– Тогда что же вы хотите, мисс Лорали? – снова стал он вежливым.

Она села на стол, глядя на него через плечо. Густые каштановые волосы каскадом спадали на спину.

– Просто Лорали, лорд Блекстоук. Ты можешь звать меня по имени. – Ее пухлые губы стали решительными. – Я хочу только одного – мести.

Блекстоук был заинтригован. Он улавливал родство и понимание между ним и этой женщиной.

– Мести кому, Лорали?

– Джасинде Дансинг.

Холодная ярость разлилась по его телу, когда Блекстоук услышал это имя. Ее образ появился перед ним – пламенные рыжие волосы, нежная кожа цвета слоновой кости, золотистые глаза, сверкающие, как огонь. В сердце странно смешались и ненависть, и желание.

– Как ты хочешь отомстить ей?

– Такой местью, которая ранит сильней всего, – Лорали улыбнулась. – Теперь, когда он вернулся, я думаю, самое страшное для нее – снова потерять своего капитана.

– А потом?

Лорали пожала плечами.

– Ты можешь делать с ней все, что хочешь. Кто я такая, чтобы учить тебя, как обращаться с женщиной? – ее лицо выражало притворную невинность, и все же было в нем что-то соблазнительное и манящее.

Блекстоук поднялся из кресла, стоящего возле стола, и направился к ней. Он подошел к Лорали очень близко и наклонил голову так, что их лица были в дюйме друг от друга.

– Думаю, мы сможем действовать сообща.

– Уверена в этом, милорд.

Он наклонился и запечатлел на лице своей партнерши поцелуй. Огонь страсти разгорался в нем все ярче.

Лорали закрыла глаза, глубоко вздохнула и опять посмотрела на него. Еще более завораживающим голосом она спросила:

– Мы составим свой план?

– Не сейчас, Лорали. В эту минуту другие мысли занимают мою голову…

– Знаю, милорд. – Она встала перед ним и обвила руки вокруг его шеи.

– Я знаю, что делать, чтобы облегчить твою голову.

Блекстоук плутовски улыбнулся и повел ее из комнаты.

ГЛАВА XXXIV

– Ты правда едешь с нами, Элла? Ведь тебе осталось всего несколько недель до родов, это не опасно? – встревоженная Джасинда смотрела на спускающуюся по лестнице будущую мать.

– Я ни за что не пропущу день рождения Тристана! Очень хочется увидеть подарок дедушки, – ответила Элла. – Он так волновался из-за этого.

– Как ты думаешь, что это будет? И почему для этого нужно куда-то ехать?

Элла покачала головой.

– Не имею ни малейшего понятия. Я устала выпытывать это у старого джентльмена. На его губах лежит печать молчания еще надежнее, чем тогда, когда он болел и вообще не мог говорить.

Две молодые женщины направились к входной двери. Пройдя по коридору, они увидели ожидавших их мужчин. Герцог уже сидел в карете. Денни, вытянув свои худые, как жерди, ноги, прислонился к одному из колес экипажа. Тристан поглаживал по соломенной гриве одну из запряженных лошадей. Мужчины болтали и смеялись, не зная о том, что женщины уже вышли из дома и внимательно наблюдают за ними.

Джасинда довольно улыбнулась, еще раз радуясь своей идеальной жизни.

– Денни хочет, чтобы мы поженились до появления ребенка, – вдруг тихо сказала Элла.

Джасинда взглянула на нее.

– А ты? Почему ты не хочешь Элла? Ты же видишь, он обожает тебя, я думаю, Денни сделает тебя счастливой.