Страница 22 из 22
Затем девочка упирается взглядом в первую страницу. Замирает надолго, и Соня с Мерцилием невольно затаивают дыхание, наблюдая за ней, — после чего Мхаири переходит к следующему листу…
Закончив с ними, она поднимает глаза на Мерцилия:
— Помоги мне перевернуть их другой стороной. А когда я закончу, отдай Соне. Они тебе больше не понадобятся. А я… буду спать. И лучше меня не буди, а не то я что-нибудь позабуду…
Покончив с последним листом пергамента, девочка мягко валится на пол. Но прежде чем белокурая головка успевает коснуться ковра, Мерцилий бережно подхватывает ее на руки. Соня принимается складывать таблицы, затем помещает их обратно в книгу, заворачивает в промасленную кожу и прячет сверток на самое дно седельной сумки.
— Ты позаботишься о ней? — с неожиданной для самой себя нежностью спрашивает она мага, который по-прежнему растерянно стоит посреди комнаты со спящей девочкой на руках. — Она многое может дать тебе. Мне кажется, если я хоть что-то смыслю в магии гиперборейцев, что именно в ней — ключ к твоему могуществу, которого тебе так не хватало. Она откроет для тебя Врата… И без того, когда она просто оказалась рядом, чары стали удаваться тебе куда лучше.
Ты думаешь, что она… — голос Мерцилия прерывается.
Соня пожимает плечами.
— Замыслы богов — извечная тайна для смертных. Но я чувствую их длань на этой малышке. Для этого даже не нужно быть колдуньей… Девочка — величайший дар для тебя, Мерцилий. Береги ее.
Магик испуганно косится на окно. Где-то там, снаружи, совсем неподалеку, сейчас мечутся разъяренные вендийцы, тщась отыскать пропажу, и колдун их, возможно, уже сумел прорвать завесу чар, скрывающих этот дом от враждебных взоров…
— Но как же быть с ними?
Соня усмехается воинственно. Теперь она в своей стихии!
— Я уведу их за собой, не тревожься. Им и в голову не придет, что я могла оставить Мхаири здесь…
— А я постараюсь создать иллюзию, будто твоя гнедая несет двух всадниц! — воодушевляется маг.
Об опасности, которая при этом будет грозить воительнице, он даже не думает, но впрочем, Соня на него не в обиде.
— Здраво, — соглашается она. — Колдун князя в твоем доме ее не обнаружит: девчонка умеет от него прятаться с помощью своей магии.
Кстати, именно поэтому вендийцы и не сумели сами вернуть Мхаири, и стали искать того, кто сделает это для них… Малышка объяснила это Соне, пока они скакали к Мерцилию.
— И еще — я наложу чары на твою лошадь, чтобы она несла тебя без устали! У тебя ведь нет заводного коня, в отличие от твоих преследователей…
Отличная мысль! Ей бы только добраться до Логова — а там уж не страшны никакие вендийцы и их колдуны!
Мерцилий ненадолго ускользает, чтобы без помех заняться своим колдовством, затем возвращается, торжествуя:
— Все получилось! И тень Мхаири, и чары против усталости! Просто поразительно… Никогда прежде я не колдовал так помногу — и настолько успешно!
— Полагаю, заслуга тут не только твоя, — Соня кивает на девочку, безмятежно спящую на диване среди подушек. — Вернешься с ней в Гиперборею?
Мерцилий пожимает плечами…
— Не знаю пока. Столько всего свалилось… Я должен как следует это обдумать. Если честно, никогда не думал, что вернусь домой: слишком много там… сложностей. Но теперь, теперь все изменилось. Должно быть, и впрямь, дорога моя пролегла на север.
— Ну что ж, да хранят тебя боги снега и льда на этом пути!
— И тебя, Соня. — Молодой маг медлит несколько мгновений, затем, все же решившись, обращается к воительнице: — Ты ведь не будешь ждать, пока она проснется?
Воительница качает головой.
— Времени в обрез.
Хотя дело не только в этом…
— Ей что-нибудь передать от тебя?
И вновь она повторяет свой жест отрицания.
— Это лишнее.
Но молодой маг неожиданно проявляет настойчивость.
— Нет, Соня! Ты не можешь уехать вот так, без единого слова! Не знаю, что вас связывает, и не хочу задерживать тебя расспросами, но сердце подсказывает мне, что между вами все не так просто и безоблачно, и это тяготит тебя — и пожалуй, ее тоже… Ты будешь жалеть, если не выскажешь того, что у тебя на сердце!
Подобной проницательности от Мерцилия Соня не ожидала, и это ей неприятно — как всегда, когда приходится признавать чужую правоту.
Ибо маг совершенно прав…
Ни одно дело нельзя оставлять незавершенным, — именно этому учил Соню отец. И, собравшись с силами, она произносит:
— Передай малышке, что я… — она задумывается надолго, силясь подыскать те самые, единственно верные слова. — Передай ей, что единорог нашел путь к моему сердцу, и говорил со мной теми словами, которые заставили меня о многом задуматься. Возможно, это не изменило мою природу, однако и прежней я уже не буду… — Она усмехается, ибо в этот миг северные боги приоткрывают перед ней завесу будущего, и то, что воительница видит там, способно повергнуть в трепет человека малодушного… Но для нее предвкушение грядущих сражений всегда было радостью! Однако, помимо воинов, на свете есть еще и миротворцы, и потому… — И скажи также Мхаири, что Рыжая Соня желает, дабы на ее заснеженной поляне отныне всегда царил мир и покой…
Она видит, что слова эти непонятны молодому магу, и дружески улыбается ему:
— Не тревожься. Она впустит тебя в свои грезы — и ты поймешь.