Страница 9 из 60
— Это вопрос, в ответе на который мы отчаянно нуждаемся, Тесса. Особенно сейчас, когда у нас нет прямых доказательств, указывающих на Сэмюеля или на церковь, и которые мы могли бы представить в суде. Мы знаем очень мало, но то, что мы узнали, поговорив с очень немногими отступниками, которых смогли найти, говорит о том, что Сэмюель создал для себя церковь, потому что около двадцати лет назад с ним случилось что-то действительно травмирующее. Что-то настолько загадочное или ужасающее, что даже отступники не хотели или не могли говорить об этом. И что бы это ни было, оно навсегда изменило Сэмюеля.
Проблема в следующем: мы не верим, что он с самого начала был уравновешенным. Конечно, нельзя быть до конца уверенным, ведь вся информация о его прошлом, которая есть у нас, — очень отрывочна, если не сказать больше. Мы не можем найти даже настоящего свидетельства о его рождении, хотя нашли полдюжины подделок. В любом случае, в детстве у него было несколько столкновений с законом, поэтому он находился на учете, как ребенок из неблагополучной семьи. Его мать, по всей видимости, была проституткой. И проституткой не высшего класса.
— Я бы назвала это тяжелым детством, — произнесла Тесса.
— Да. Мы не можем найти записи о его учебе, поэтому если он и посещал школу, то делал это редко и от случая к случаю. Мы так же не смогли обнаружить каких-либо доказательств того, что он устраивал поджоги и мучил животных, или каких-либо других признаков социопатии. Но достоверной информации настолько мало, что мы ничего не можем исключить.
— Кроме того, что он вырос и стал лидером культа.
— Кроме этого, — согласилась Холлис.
Тесса покачала головой.
— Я основательно проштудировала информацию о культах и их лидерах, когда получила это задание. Как правило, и заурядные лидеры, не обладающие экстрасенсорными способностями, более чем ужасны. Модель поведения, высокое самомнение и растущая паранойя, стремление к уединению, необходимость доминировать над своими последователями, контролировать их, и средства, которые лидеры используют, чтобы установить этот контроль — все это…
— Смертельно, во многих случаях. И определенно в этом конкретном деле. Мы знаем, что в прошлом году из Резиденции пропали женщины, мужчины и даже несколько детей, не оставив после себя ни одного следа. Ни церковь, ни ее члены не подали заявление об их пропаже. И мы не знаем почему. Почему жертвами послужили его люди, и почему именно эти.
Тесса нахмурилась.
— Может, он чистит ряды. Избавляется от тех, кому не может доверять.
— Такое вполне могло бы быть. Но это не объясняет пропажу детей, верно?
— Не объясняет. А мы уверены, что дети пропадали?
— Абсолютно. Заявлений в местную полицию не поступало, но мы уверены.
— И мы говорим не о тех детях, которых вывезла Сара?
Холлис покачала головой.
— Нет. И знаешь, что в этом самое жуткое? Один или оба родителя, по крайней мере, двух из пропавших детей, по-прежнему остаются членами церкви. Они не только не подали заявление о пропаже, они, кажется, даже не скучают по детям.
— Что?
— Они либо не помнят, либо им все равно. И я думаю, скорей первое. Но мы не представляем, как это возможно. Если Сэмюель может влиять на воспоминания людей, особенно на такие глубокие и эмоциональные, как воспоминания о ребенке…
Ей действительно не надо было заканчивать фразу.
Тесса сделала вдох и медленно выдохнула, стараясь отогнать ужас, который проникал, казалось, в каждую частичку ее тела.
— Я полагаю, пропавшие люди, включая детей, не были экстрасенсами?
— Мы не знаем наверняка, но насколько смогли установить, среди пропавших и убитых только Сара была экстрасенсом. Если он понял, кем она была, какими способностями обладала, тогда существуют очень большой шанс, что он сильнее, чем мы думали. А это значит, что и еще беспощадней.
Официально, дети Церкви Вечного Греха обучались на дому. На самом же деле, часто в течение дня они занимались делами церкви. И, так же как и взрослые прихожане, выбравшие это место в качестве спасения от остального мира, дети вели свою внутреннюю жизнь, которую посторонние нашли бы странной.
Некоторые взрослые члены церкви так же посчитали бы ее странной. И очень тревожащей.
Потому что не все дети верили.
И некоторые из них боялись.
— Думаешь, Венди убежала? — Брук говорила тихо, ее голос был слышен только маленькой группе, сидящей за накрытым столом для пикника,[6] на игровой площадке. Дети энергично собирали многочисленные игрушки, оставленные младшими, которых сейчас вели к церкви.
— Я так думаю, — голос Руби был таким же тихим.
Она держала открытую матерчатую сумку так, чтобы Коди мог складывать внутрь кубики с алфавитом. Закончив, Коди произнес:
— Да, но я не думаю, что Сара тоже убежала.
Руби и Брук обменялись взглядами, а после вместе посмотрели на мальчика с темными, серьезными глазами.
Отвечая на их молчаливый вопрос, он просто сказал:
— Я больше не чувствую ее.
— Ты уверен?
Хантер был четвертым членом маленькой компании и ее признанным лидером, несмотря на то, что ему было одиннадцать, и он был самым младшим из них.
— Просто то, что мы не видели ее, не значит, что ее нет. Я хочу сказать, действительно нет. У нее есть щит. Мы все чувствовали его.
— Сейчас я не чувствую даже его. А ты? — спросил Коди.
Хантер нахмурился, сосредоточившись на том, чтобы собрать все маленькие пластиковые части миниатюрной молочной фермы.
— Нет. Но я думал, что дело во мне. Потому что я вообще с трудом что-то чувствую.
Пытаясь сдержать слезы, Брук сказала:
— Я собиралась спросить Сару, сможет ли она в следующий раз вывезти меня.
— Брук, мы не должны знать, что она вывела хоть кого-то. Мы не должны знать, что она была здесь для того, чтобы шпионить.
— Я не говорила никому. И не скажу.
— То, что ты никому не говорила, не значит, что кое-кто не знает, — пробормотал Коди.
— Я была осторожна. Я всегда осторожна. Но становится все сложней и сложней. Я не могу больше здесь оставаться, просто не могу. Моя тетя Джуди живет в Техасе, и ей не нравится церковь. Я знаю, что она позволит мне жить с ней.
— А что твои мама и папа? — спросил Хантер.
— А что с ними?
Брук устремила взгляд на карандаши, которые складывала в пластмассовую коробку.
— Они верят в церковь. Они верят в Отца. Они никогда не уедут отсюда.
Минуту спустя, Коди произнес:
— Моя мама больше не уверена. Она начинает бояться.
— Она знает, что ты чувствуешь это? — спросила его Руби.
— Нет. Она делает вид, что все так же, как и раньше.
— Не говори ей, — предупредил Хантер. — Мы не можем рассказывать никому из наших родителей. Ни то, что знаем, ни то, что чувствуем. Мы должны продолжать скрывать это. Ведь мы все знаем, что случится, если мы не будем делать это.
— Тогда, что нам делать? — Коди заговорил быстрей, наблюдая за двумя взрослыми членами церкви, которые шли по направлению к ним.
— Мы будем молчать.
— До каких пор?
— Пока не придумаем что-нибудь получше.
— Например?
— Я не знаю, Коди. Но знаю, что безопаснее затаиться, пока мы не поймем, как поступить.
— Вам легче. Вы двое — не девочки, — сказала Руби.
— Да, — согласилась Брук, так же понимая, что приближаются двое их…смотрителей. — Для нас, это — другое. Когда начнутся Обряды. Когда Отец заметит, что мы взрослеем.
Последние ее слова были произнесены шепотом:
— Когда Отец начнет наблюдать за нами…
Тесса не очень хорошо знала Сару; Убежище было растущей организацией, члены которой были разбросаны по всей стране, большинство из них жили тихой, вроде бы нормальной жизнью, по крайней мере, до тех пор, пока их не вызывали на службу, и многие из них никогда даже не видели других агентов. Но незнание погибшего коллеги, как она поняла, ни капли не уменьшало чувство потери.
6