Как в старом кино

— Ты не закончил.

Уилл посмотрел вниз — его возбуждение было очевидно. Ну вот, начиналось как шутливый стриптиз, а превратилось в сплошную эротику. Под взглядом Джейн он чувствовал себя и слабым, и сильным одновременно. Стоит ему захотеть, он коснется ее и она сдастся. Но раз она хочет командовать, пусть командует, он с радостью будет ей подчиняться.

Не отрываясь от глаз Джейн, Уилл снял последнюю тряпицу и замер, слыша стук своего сердца.

— Так лучше?

— О, намного лучше, — произнесла Джейн, соскальзывая с кровати. Она медленно обхватила его, водя руками по спине. Уилл, теряя терпение, хотел схватить ее, но она отскочила. — Никаких рук.

Он глухо простонал.

— Опасно играешь.

— Правда?

Джейн медленно расстегнула блузку, обнажая гладкие плечи, которые Уилл целовал утром. Его руки инстинктивно потянулись к ней.

Он думал, что знает Джейн, но каждый день эта загадочная женщина открывается с новой стороны.

Как это у нее только получается: только что она была нежна и податлива — и вдруг превращается в коварную соблазнительницу? И каким образом у нее получается быть одновременно и другом, и любовницей?

Джейн, обнаженная, минуту стояла перед ним, улыбаясь, потом медленно, неторопливо коснулась шеи, провела руками по груди, по животу, потом ниже — и легко сомкнула пальцы. Уиллу до боли захотелось дотронуться до нее, но он заставил себя сосредоточиться на переполнявших его ощущениях.

Когда он уже думал, что больше не вытерпит, когда его дыхание стало тяжелым и прерывистым, Джейн замерла… и вдруг, быстро опустившись на колени, приникла к нему ртом. Он застонал, бормоча ее имя и теребя мягкие волосы. Конец был близок.

— Хватит, милая, — прохрипел он.

Они долго целовались, исследуя друг друга губами и пальцами. Когда же она наконец надела на него презерватив и Уилл скользнул внутрь нее, он точно знал одно: он любит Джейн и ни за что не отпустит.

Она двигалась, а он смотрел на нее, подмечая, как меняется выражение ее лица, вслушиваясь в тихие звуки, вырывавшиеся из ее горла. Она принадлежала ему вся, телом и душой.

Они достигли кульминации одновременно.

— Я люблю тебя Джейн, — пробормотал Уилл, вжавшись губами в ложбинку между ее грудями. Я люблю тебя. Люблю.

Он положил ее на постель и лег рядом. Она не спала, но и не отвечала на его признание. Пришлось признать истину: как бы ему этого ни хотелось, она его не любит.

Что-то по-прежнему стояло между ними. Или кто-то.

Джейн проснулась, когда еще даже не начало светать. Она тихо лежала, прислушиваясь к дыханию Уилла и раздумывая о том, что же теперь ей делать. Он сказал, что любит ее, но Джейн не могла этому поверить.

Сколько раз он говорил эти слова, когда был уверен, что это та самая, которую он искал? Уилл Маккефри влюбляется так же быстро, как и охладевает. И если она позволит себе поверить ему, ничего хорошего из этого не получится.

Больше здесь оставаться нельзя, иначе будет только хуже.

Джейн, задержав дыхание, осторожно ступила на пол. Уилл спал, она наклонилась, в последний раз впитывая глазами его лицо, его руки, его тело, заставлявшее ее содрогаться от страсти. Она хотела провести с ним чудесную ночь и получила больше, чем ожидала. А теперь пора наконец вернуться к реальной жизни.

Порывисто вздохнув, Джейн отвернулась и пошла в свою комнату. Там она медленно оделась и стала собирать сумку, удивляясь, как сильно она успела привыкнуть к своему новому дому. Здесь у нее было все, о чем она мечтала.

Джейн закусила губу, удерживая готовые пролиться слезы. Ничего, у нее есть друзья, есть родители. Можно пожить у Лайзы и Роя, или можно поехать к родителям, сообщить матери плохое известие. Как бы там ни было, надо подумать о будущем — о новом будущем, возможно, в другом городе.

— Джейн?

Голос Уилла звонко прозвучал в тишине дома, заставив Джейн вздрогнуть. Он был в одних трусах.

— Я проснулся, а тебя нет, — проговорил он, сонно хлопая глазами. Его взгляд скользнул по одежде в ее руках и остановился на раскрытой сумке. Что ты делаешь?

— Я… я собираюсь, — ответила, запинаясь, Джейн. — Я ухожу.

Уилл ступил в комнату и остановился, прижав к себе опущенные руки, словно боялся коснуться Джейн.

— Ну что ж. Этого надо было ожидать.

— Чего ожидать?

Уилл криво улыбнулся и качнул головой.

— Да ты с самого первого дня только и думала о том, как бы уйти. Каждый раз, когда мы делали шаг навстречу друг другу, ты тут же делала два шага к двери. Это было похоже на танец.

— Я просто не могу больше здесь оставаться. Я совсем запуталась, не понимаю, кто я и что чувствую. Сама не знаю, почему я здесь — потому что хочу этого или потому что так надо.

— Я никогда тебя не заставлял.

— Ты не оставил мне выбора, а это одно и то же.

— Ты могла сказать "нет", — пробормотал Уилл.

— Чтобы ты потащил меня в суд? Знаешь, когда я переехала сюда, я была в ужасном положении.

Мой бизнес пришел в полный упадок, от квартиры пришлось отказаться, потому что нечем было платить, машина сломалась. Вот я и решила переждать здесь до весны, когда дела наладятся.

Уилл поджал губы.

— Значит, ты меня использовала?

— Не больше, чем ты меня. Не забывай, зачем я тебе понадобилась, Уилл. Тебе нужно жениться, чтобы отец передал тебе компанию.

— Ну что ж, мы оба не ангелы. Но потом все изменилось, Джейн, разве ты не видишь?

— Нет. Мы плохо начали, и то, что произошло потом, тоже плохо.

— Но послушай! Этой ночью ты была самой собой, женщиной, которая хотела меня, я просто изнемогал от желания дотронуться до тебя. Что же изменилось?

— Ты сказал, что любишь меня! — Джейн почти прокричала эти слова — обвиняющим тоном, сжав кулаки, — словно это было оскорбление, а не признание в любви.

— Но разве это плохо, учитывая, чем мы занимались?

— И скольким женщинам ты это говорил? Скольким ты признавался в любви, чтобы через неделю их бросить? Я слишком хорошо тебя знаю.

— Ничего ты не знаешь. Я никогда и никому не говорил этих слов, Джейн. Ты первая. Черт возьми, ты могла быть и последней.

— Не ври мне! Сколько раз я сидела и слушала, как ты рассказывал то про одну, то про другую. И каждая была совершенством, пока ты вдруг не передумывал. У этой кудряшки какие-то нелепые, у той нога слишком большая. Эта очень консервативно одевается, та одевается слишком вольно. И так было всегда.

— Я не отрицаю, у меня было много женщин.

Прошлое не изменишь. Но я люблю тебя.

Джейн выпрямилась струной, глядя на Уилла упрямыми глазами.

— Я тебе не верю. Может, ты и думаешь, что любишь, но это долго не протянется.

Уилл в три широких шага пересек комнату и обхватил Джейн за плечи.

— Не рассказывай мне, что я чувствую! Черт побери, Джейн, чего ты от меня хочешь?

— Я… я хочу большего… — Она резко отвернула от него лицо. — Не хочу чувствовать, что вынуждена жить здесь только потому, что не могу нанять адвоката. Не хочу сознавать, что ты хочешь жениться на мне только потому, что этого требует твой отец. Я просто хочу… чего-то большего.

Уилл присел на край кровати и закрыл глаза руками.

— Ты думаешь о нем, да? Ты готова жить в воображаемом мире с человеком, которого у тебя никогда не будет, а не в реальном мире со мной.

— Ты ничего не знаешь о нем, — пробормотала Джейн, снова принимаясь за сборы. Ужасно хотелось выложить ему правду, сказать, что он и есть тот человек, которого она любила все эти годы и о котором писала в дневнике. Но лучше пусть он думает, что она любит кого-то другого. — Я просто хочу большего, чем ты можешь мне дать, вот и все. Я хочу быть уверена, что не останусь в один прекрасный день у разбитого корыта.

Уилл кивнул. Он больше не сердился, не было ни сил, ни желания.

— Понятно. У тебя своя жизнь, у меня своя. — Он поднял на нее глаза, потирая затылок. — Без обид?

— Без обид, — буркнула Джейн, удивленная внезапной переменой в его настроении. Ей вдруг вспомнилось, что такое она уже видела. У Джейн екнуло сердце. Ну да, он всегда был такой, когда порывал с кем-то, — спокойный, безразличный.