Благородный защитник

Пейтон с ужасом увидел, что Кирсти сильным ударом сбила Родерика с ног, но негодяй быстро вскочил и бросился на нее. Кирсти упала, юбки вихрем взметнулись и уже невозможно было понять, кто кому наносит удары. Родерик прижал Кирсти к земле, и в руке у него блеснул нож. Пейтон чувствовал, как по запястьям, стянутым веревками, течет кровь, – с такой силой он пытался их разорвать.

Крик Пейтона заставил Кирсти поднять глаза, и она увидела нож. Девушка рванулась в сторону, но избежать удара ей не удалось. Кирсти завизжала, не столько от боли, сколько от ярости, когда нож вонзился ей в бок. Неожиданно Родерик поднялся. Она лежала на спине, пытаясь собраться с силами, и словно завороженная смотрела на детей, окруживших ее плотным кольцом.

– Господи Боже мой, это дети, – прошептал Йен. – Ох, Элис нас не похвалит за это.

– Как они здесь оказались? – спросил Бретт, ползком подобравшийся к Йену и вместе с ним наблюдавший за тем, что происходит на поляне.

– Проследили за нами, потом встретились с Каллумом там, где мы его оставили. Что с людьми Родерика, теми, что в лесу?

– Двое выбрали смерть в бою. Трое решили, что стоит рискнуть и отдаться на милость правосудия. Глупо, конечно, с их стороны рассчитывать на то, что им удастся избежать виселицы. Но это их проблемы. А что нам с этим делать?

– Подберемся к ним как можно ближе. – Йен повернулся к Юдарду, который как раз подполз к нему с другой стороны. – Прикажи всем начать окружение лагеря. Я не хочу, чтобы кто-то из детей пострадал. Скажи, что каждый имеет право либо начать действовать, когда сочтет нужным, либо ждать моего сигнала. – Как только Юдард уполз, взгляд Йена вновь обратился в сторону лагеря.

– Думаю, дети просто хотели посмотреть, но когда увидели, что Кирсти ранена, не смогли усидеть в засаде, – заметил Бретт.

– Они у меня получат, неделю не смогут сидеть, – прошептал Йен. – Давай подползем поближе.

В какой-то момент Пейтон подумала, что от боли и потери крови у него начался бред и галлюцинации. Но к его ужасу, оказалось, что это не бред, а реальность. Дети стояли возле Кирсти, как маленькие часовые! На клинке Каллума играли солнечные лучи.

Пейтон напрягся и усилием воли заставил себя не оглядываться по сторонам. Если дети узнали, где они, то это должно быть известно и взрослым. Дети просто вбежали на поляну, и не раздалось ни одного предупредительного окрика часовых, расставленных Родериком вокруг лагеря, и никто не преследовал детей. А это означало, что часовых сняли или вот-вот снимут. Что-то должно произойти, прямо сейчас, прежде чем пострадает кто-то из детей и Кирсти потеряет слишком много крови.

– Что ты здесь делаешь, Каллум? – сердито спросила Кирсти и испугалась, таким слабым был ее голос.

– Охраняю тебя, – ответил Каллум, бросил на нее предостерегающий взгляд, который должен был сказать ей, что мальчик говорит не все: ведь слишком много посторонних слышали их разговор. Она быстро взглянула на Саймона – мальчик смотрел на нее с тем же многозначительным выражением. Значит, взрослые тоже здесь, прячутся в засаде, а дети незаметно ускользнули и побежали к ней, когда увидели в руке Родерика нож. А может, дети просто обогнали взрослых, сообразив, что ей необходима помощь. Как бы то ни было, детям грозила опасность.

– Что здесь делают эти сорванцы? – рявкнул Родерик.

– Мы здесь, чтобы защитить миледи, – решительным тоном ответил Каллум. – И сэра Пейтона тоже, – добавил он торопливо.

– Робби, – позвала Кирсти слабым голосом и улыбнулась, когда мальчик поспешил к ней. – Помоги мне сесть. Только осторожно, – попросила она: от неловкого движения мальчика раненый бок пронзила невыносимая боль. – Есть у тебя нож? – спросила она его шепотом и, когда мальчик кивнул, продолжала: – Проберись потихоньку к сэру Пейтону и помоги ему освободиться от веревок. Сэр Пейтон ранен, так что оставайся рядом с ним, чтобы в случае чего помочь ему выбраться отсюда.

– Я все сделаю, – сказал Робби. – Но ведь ты тоже ранена.

– Рядом со мной есть другие помощники, больше, чем нужно, а рядом с сэром Пейтоном – никого.

Мальчик кивнул и тихо шмыгнул в сторону. Кирсти заметила, что Уотти и Джиб не сводят с нее глаз, и вздохнула с облегчением. Пока внимание Родерика целиком сосредоточено на ней и детях, Робби успеет выполнить ее просьбу, не подвергая себя особой опасности.

– Не нравится мне это, – сказал Джиб.

– Верно. Мелочь эта путается под ногами, – согласился Уотти.

– Путается под ногами – слабо сказано.

– Думаешь, Каллум умеет пользоваться этим своим ножиком?

– Пораскинь мозгами, Уотти. – Джиб даже зубами заскрежетал, досадуя на товарища. – Откуда появились эти дети? Почему их не остановил Колин или кто-то еще из наших людей? Откуда они, собственно, узнали, где мы? – Уотти изумленно округлил глаза и стал испуганно озираться по сторонам, Джиб энергично закивал. – Вот именно. В чаще вокруг лагеря засели союзники этой сучки. Или Пейтона.

– Надо предупредить Родерика.

– Он не станет слушать нас, Уотти, даже если нам и удастся предупредить его по-тихому. И кто бы там ни прятался в лесу и на опушке, они сразу сообразят, что дело нечисто, если мы все трое драпанем. Старина Родерик не уйдет. Он думает, что убьет всех, уедет во Францию и будет жить там, как подобает лорду. Нет, парень, пора нам самим о себе позаботиться.

– Деньги-то как жаль оставлять!

– Сдается мне, их там не так много, как показалось. Уотти кивнул:

– То есть нас надули. Что ж, этого следовало ожидать. А куда нам бежать?

– Ну, – начал Джиб, медленно пятясь к опушке леса, где привязаны были их лошади, – я подумывал о том, чтобы двинуть к границе. Говорят, там, в приграничных землях, живут вполне подходящие люди. Выберем какой-нибудь приграничный клан, Армстронгов, например, я слышал, это настоящая шайка воров и убийц. Разберемся что к чему… – Он посмотрел на Родерика, который, не сводя свирепого взгляда с Каллума, осторожно подбирался к нему. – Прощай, Родерик, увидимся в аду.

Бренда вышла из-за развесистого, тенистого дерева, которое выбрал для нее в качестве укрытия Саймон. Посмотрела вслед двум мужланам, которые в свое время избили Саймона, и, как только те скрылись в чаще, плюнула на то место, где они только что стояли. Она посмотрела на своего брата, который натягивал тетиву лука, и, решив, что очень скоро они отправятся домой, стала потихоньку двигаться к лагерю.

Родерик выхватил меч и прижал его к груди Каллума:

– Что, мальчик мой, коротковат твой кинжал, да? Теперь надо решить вопрос: кого мне следует убить раньше, тебя или мою вероломную жену?

– Родерик, не делай глупостей! – крикнула Кирсти, пытаясь втиснуться между мужем и Каллумом. Краем уха она слышала, как бранится и неистовствует Пейтон, и надеялась только, что ее любимый не успеет наделать глупостей после того, как Робби освободит его от веревок. – Ты проиграл.

– Может, и проиграл, но я еще могу заставить кое-кого дорого заплатить за мое поражение. – Он повернулся, и острие меча коснулось ее груди. – Раз уж я отправляюсь в ад, заберу с собой и тебя, дорогая. Скучно будет там одному.

Воцарилось зловещее молчание, и тут Родерик занес меч. Послышались шум, крики – это сидевшие в засаде ринулись на поляну. Она слышала голос Пейтона, но слов разобрать не могла. Взгляд ее был прикован к сверкающему мечу. Напрягшись из последних сил, Кирсти толкнула Каллума, он упал, а девушка, заслонив его, приготовилась принять удар на себя.

Внезапно почти у самого ее уха что-то просвистело. Каллум вдруг смолк и перестал брыкаться. Меч в руке Родерика дрогнул, прервав свой смертоносный путь, и стал медленно клониться к земле. Кирсти с удивлением посмотрела на Родерика. Совершенно измученная, плохо соображая от боли, она не сразу поняла, что в глаз Родерика вонзилась стрела. Негодяй стал медленно оседать на землю. Каллум выбрался из-под Кирсти.

– Саймон! – заорал он, вскочив и бросая яростные взгляды в сторону леса. – Ты убил его!