Благородный защитник

– Родерик совершенно обезумел, – сказала она, спокойно встретив встревоженный взгляд Пейтона. – Он твердит, что это по моей вине руки у него по локоть в крови.

Пейтон разгневался, ничего не сказал, только сел на постели. Он с самого начала подозревал, что Кирсти рассказала не все, но решил проявить терпение и дать ей время оправиться от ужасных переживаний.

– Он говорит, что я не понимаю его отношений с детьми. Считает себя благодетелем и взамен того, что с такой щедростью дает детям, просит лишь о небольшой услуге. Он обвиняет меня в предательстве, в том, что я скрыла от него, что уже созрела как женщина, о чем он узнал только в первую брачную ночь. Не распространяй я о нем лживые слухи, ему не пришлось бы никого убивать. А дети, которых он лишил жизни, все равно умерли бы. Теперь он намерен расправиться с тобой, Элис, Йеном, твоими охранниками. Ну и, конечно, со мной. Но после того, как отдаст меня на потеху своим приспешникам, и я от них понесу.

– Господи!

– Обвинений, которые он мне бросил, и не перечесть. Я рассказала о главных. Я считала его, ну, не совсем нормальным, из-за его болезненной страсти к детям, но поняла, что он окончательно свихнулся. И мне стало страшно. Ведь с безумцем невозможно бороться!

Он опустился на колени у ее ног.

– Возможно. Потому что он – враг. Независимо от того, свихнулся он или нет. Да, – продолжал он, видя, что она смотрит на него с сомнением. – Будет лишь чуть труднее угадывать его следующий шаг. Мы знаем, что он намерен совершить. Проблема в том – где и каким образом. Безумца можно ранить, и у него потечет кровь, как у любого нормального человека. Можно пронзить его сердце мечом, лишив жизни. Я выполню свой долг, долг твоего защитника, и навсегда избавлю тебя от страха. Заставлю забыть твоего сумасшедшего мужа.

– Мне горько признаваться в этом, но ты был прав. Родерик мне не муж и не имеет на меня никаких прав. – Лицо Пейтона озарилось радостью. – Так что я теперь не прелюбодейная жена, а просто распутная девица.

– Очень интересно. – Губы Пейтона коснулись темных завитков меж ее бедер. – Сейчас выясним, отличается ли распутная девица от прелюбодейной жены на вкус.

Не успел его ловкий язык проделать и трех быстрых движений, как Кирсти совершенно перестала интересоваться, к какому выводу он пришел, – ее волновало одно: только бы он не перестал ласкать ее, чтобы сообщить свое мнение.

Глава 16

– Ха! По-моему, с ним все в порядке.

Спросонья Пейтон с трудом осознал, что в комнате кто-то есть, но в следующий момент узнал этот громкий голос. Он сердито пробормотал что-то, почувствовав, что вместо теплой груди, которую он ласкал, ладонь его лежит на скомканной простыне. С трудом подавив желание немедленно отыскать Кирсти, которая выскользнула из его объятий с ошеломительным проворством, Пейтон повернул голову и сердито уставился на крупного светловолосого мужчину, стоявшего у кровати. Своей кузине Джиллианне он тоже не очень обрадовался, хотя нежно ее любил.

– Джилли, Коннор, что вы тут делаете? – спросил он, собираясь сесть, но тут по легкому шороху за своей спиной понял, что Кирсти еще в постели, рядом с ним.

– Я не могла не прийти к тебе, Пейтон, – сказала Джиллианна, подходя ближе и пытаясь заглянуть за его плечо, в то время как Пейтон осторожно повернулся на бок лицом к ней. – У меня появилось предчувствие, что ты в опасности и нуждаешься в помощи.

– Ты и близнецов с собой привезла?

– Разумеется, нет. Не рискнула. Но теперь вижу, что ничего страшного не случилось и нам удастся разрешить твою проблему довольно быстро. Я уже соскучилась по малышам. – Она подошла еще ближе. – Черт возьми, Пейтон, я уверена, что видела в твоей постели женщину. Коннор? – Джиллианна нахмурилась еще больше, так как муж ее не двинулся с места. – Ну что ты стоишь как вкопанный?

– Во-первых, не испытываю особого желания разглядывать твоего голого кузена с близкого расстояния, а во-вторых, кто-то приставил нож к моему заду, – ответил Коннор.

Джиллианна заглянула за спину Коннора:

– Это какой-то мальчик. Мальчик, можешь убрать свой нож. Коннор тебя не обидит.

– Ну, насчет «не обидит» – не знаю, не знаю, – протянул Коннор.

– Лучше скажи, что ты тут делаешь, и побыстрее, – потребовал Каллум. – А то воткну нож тебе в зад.

Коннор вопросительно поднял бровь, глядя на ухмыляющегося Пейтона, но слова его были обращены к Каллуму:

– Мальчик, надо думать, кому угрожаешь. Если станешь мне докучать, я и впрямь могу тебя слегка обидеть.

– Ха! Зато я могу вставить это лезвие прямо тебе в задницу. Ну, где миледи? – Каллум стал рассматривать разворошенную постель. – Я не вижу ее, а она должна быть тут.

– Пейтон! – воскликнула Джиллианна. – Перестань хохотать и объясни мальчику, кто мы.

Последовавший за этим чувствительный щипок убедил Пейтона, что лучше успокоить Каллума.

– С Кирсти все в порядке, Каллум. Она просто прячется. А эти люди вовсе не угрожают нам. – Кивком он указал на Джиллианну: – Это моя кузина Джиллианна Мюррей, теперь Макенрой, и ее муж, сэр Коннор Макенрой. Похоже, полку наших союзников прибыло.

– Мальчик мой! – воскликнул появившийся в дверях Йен. – Зачем ты тычешь ножом в зад сэра Коннора?

Каллум хмуро посмотрел на Йена, однако убрал нож в ножны.

– Я увидел, как этот здоровый мужик входит сюда, и забеспокоился, как бы он не причинил зла миледи. Да и сэру Пейтону – он, когда голый, плохо соображает, да и двигается, как сонная муха. Ну, я и попугал вашего сэра Коннора Макенроя ножом.

– Что ж, ты проявил похвальную сообразительность, – сказал Йен. – А вот место для удара выбрал неудачно. Если ткнуть мужчину ножом в зад, такой удар не свалит его, а только разозлит. Бить надо вот сюда. – И Йен указал на особо уязвимое место ниже поясницы.

Пейтон открыл было рот, чтобы посоветовать Йену продолжить занятия с Каллумом где-нибудь в другом месте, но тут увидел, что творится за его спиной, и не сдержал стона. Джиллианна не сводила широко раскрытых глаз с Крошки Элис и окружавших ее семерых детей. Джилли хотела что-то сказать, но Пейтон остановил ее:

– Только не начинай! – Пейтон понимал, что сейчас на него обрушится град вопросов. – Идите все в главный зал… – начал было он, но тут завопила Мойра:

– Где леди Кирсти?! – Девочка подбежала к постели, окинула все вокруг быстрым взглядом и сердито уставилась на Пейтона.

– Она прячется, – пояснил Пейтон и, метнув многозначительный взгляд на Джиллианну, добавил: – Потому что в комнату набилось столько народу.

– Я ее не вижу. – Нижняя губка Мойры задрожала. – Неужели чудище снова утащило ее?

Прежде чем Пейтон успел ответить, белая тонкая рука вынырнула из-за его спины и погладила Мойру по щеке. Он бросил быстрый взгляд через плечо, но увидел только копну разметавшихся черных волос и дымчато-серые глаза.

– Видишь, моя хорошая, – сказала Кирсти, – со мной все в порядке. Мне просто надо недолго побыть здесь одной, а потом я присоединюсь к вам в главном зале.

Мойра кивнула, повернулась к остальным и громко крикнула:

– Все выходите отсюда! Миледи голая!

– Ох, только этого не хватало, – пробормотала Кирсти и скрылась за спиной Пейтона.

Пейтон едва не расхохотался при виде того, с какой важностью девочка подошла к остальным и молча, царственно-внушительным жестом, указала пальцем на дверь. Элис, сдерживая смех, вытолкала всех в коридор.

Из-за двери донесся голос Каллума:

– А как ты узнала, что она голая? Ты, что, соски ее видела?

Пейтон так и покатился со смеху. Даже вид залившейся румянцем и ослепительно прекрасной в своей наготе Кирсти, которая немедленно выскочила из постели, не смог ни успокоить, ни отвлечь его.

– Ну да, тебе смешно, – бормотала Кирсти, торопливо одеваясь. – Мое смущение доставило тебе огромную радость. Особенно тебе понравилась последняя фраза Каллума. Он сказал «соски», Пейтон! Он желал знать, видела ли Мойра мои соски! Тебе пора поговорить с мальчиком, раз он стал интересоваться подобными вещами. И какие слова он употребляет!