Солнце взойдёт

— Но почему? — спросила Джейн.

— Это лучшее, на что они способны, полагаю, — произнес Гангер. — Почему художник рисует? Почему горшечник лепит горшки? Вопрос, который должен нас сейчас занимать — преуспеют ли они в этом?

Бьорн, со своей стороны, окинул его тем взглядом, который крупные и недалекие люди приберегают для своих собратьев-интеллектуалов, когда те начинают упражняться в словесных фейерверках вместо того, чтобы браться за дело. «Все это прекрасно, — говорил этот взгляд, — и если вы не возражаете, я оставлю это вам, а сам пойду посмотрю, не найдется ли тут поблизости пушки или чего-нибудь вроде того».

Он принялся обыскивать ящики стола, и вскоре нашел то, что искал. Плохие парни всегда держат маленькие пистолеты с перламутровой рукояткой в ящиках своего стола.

— Так, — проговорил он.

Он прошагал к окну и запустил в него стулом. Затем он распластался спиной вдоль стены, вытянул руку через разбитое стекло и нажал на курок.

Внизу, на улице один из спектральных воинов почувствовал, как что-то приземлилось ему на голову. Он осторожно поднял руку и пощупал верхушку своего капюшона.

Она была мокрой.

Бьорн тем временем с презрительным недоверием смотрел на пленника.

— Водяной пистолет, — прохрипел он. — Какому сопливому говнюку пришло в голову держать перламутровый водяной пистолет в верхнем ящике стола?

— Может, он пацифист? — предположил Гангер. Штат со вздохом указал на три горшка с раскидистыми папоротниками, стоявшие на верхушке картотечного шкафа, как раз в тот момент, когда они разлетелись на части под градом автоматных очередей с улицы.

— Это не столько пистолет, — невнятно пробормотал он (что было неизбежно, поскольку теперь он лежал под столом, плотно прижавшись щекой к ковру), — сколько оригинальная лейка. Я, кажется, даже припоминаю эту вечеринку несколько лет назад…

— Они вроде бы стреляют по нам, — заметила Джейн, звонко и отчетливо выговаривая слова. — Разве они имеют право это делать?

Штат с трудом приподнял голову и сердито посмотрел на Бьорна.

— По-видимому, это мы начали перестрелку, — прорычал он. — Так что они просто защищаются.

— Вот замечательно, — произнесла Джейн. — Вполне могу их понять. Водяной пистолет такого калибра — да это же можно промокнуть насквозь! Не дай бог получишь пневмонию!

Где-то под ними раздался глухой удар, за которым примерно через полсекунды последовал взрыв в офисе. Комната внезапно оказалась полна обгоревшей и изорванной бумаги.

— По-видимому, кто-то только что разбил картотечный шкаф ракетой с дистанционным наведением, — провозгласил Штат. Он звучал как диктор с «Би-Би-Си», комментирующий битву Армагеддона. — Я могу лишь признать, что у них есть свои резоны, поскольку…

«Вж-ж-ж!» — что-то легко просвистело мимо укрытия Штата и исчезло в дыре в дальней стене, где когда-то был картотечный шкаф. Это был Бьорн, который вскочил на ноги, схватил Джейн в одну руку, заложника — в другую и бросился наутек.

Штат понял, что остался один. Ему пришло в голову, что в этом есть что-то не то.

И тут ему в голову пришло кое-что еще. На цыпочках.

— Это ничем вам не поможет, знаете ли, — устало вздохнул он. — Если уйду я, уйдете и вы, так что вы просто обманываете сами себя.

«Может быть, — ответил голос откуда-то из области его памяти, — но это все что в лоб, что по лбу. Кстати, здесь есть удивительно подходящие места, чтобы прятаться».

— Где?

«Ну, — сказал голос, — может быть, вы помните, как вы были с инспекцией в этих пещерах, в самом сердце этой горы, не знаю уж, где она находится?»

— Очень живо.

«Благодарю вас. Да, это вполне подойдет. А вы не можете вспомнить еще и свет? Здесь темно, как в мешке».

— Нет, не припоминаю.

«Или, может быть, сэндвич? Ну давайте же, вы наверняка можете вспомнить какую-нибудь еду. Я, возможно, проведу здесь довольно долгое время».

Штат не потрудился ответить. Вместо этого он выкарабкался из-под стола, увернулся от куска потолка, рухнувшего на пол в нескольких дюймах от него, поднялся на ноги и бросился бежать.

Он достиг дыры в стене за какую-то долю секунды до того, как она закрылась.

— …сти меня! — проревела Джейн, и в тот же момент приземлилась с громким стуком. — Ой! — прокомментировала она.

— Прошу прощения, — сказал Бьорн. — Мне показалось, ты сказала «немедленно отпусти меня», и я так и сделал.

Джейн села и яростно потерла подбородок, посылая крошечные и совершенно непреднамеренные электрические сигналы по всей длине и ширине Бьорнова спинного хребта.

— И вообще, где мы находимся? — буркнула она.

— Не знаю, — сказал Бьорн. — Ну, да где бы это ни было, мы здесь вряд ли останемся надолго. Эти парни там, снаружи, были не просто обычной Безопасностью, знаешь ли. Больше похоже на спектральных воинов.

Джейн кивнула, затем схватила заложника за нос.

— Ты, — сказала она. — Что происходит?

Заложник, по-прежнему зажатый под мышкой у Бьорна, подобно трепещущему футбольному мячу, лишь тоненько мяукнул в совершенном ужасе. Джейн вздохнула.

— Ты можешь сделать что-нибудь, чтобы он заговорил? — спросила она Бьорна. Он кивнул.

— Правда, — добавил он, — он скорее всего будет говорить только «о черт!», и «боже, ты сломал мне руку», и всякую чепуху вроде этого, но…

Из-под Бьорновой подмышки донеслось нервное покашливание.

— Вы находитесь в подвалах Центральной Административной Секции, непосредственно под хранилищем закрытых материалов, — пропищало оттуда, — и если вы тронете хотя бы волос на моей голове, то я вырву легкие у вас из груди и сделаю из них китайский фонарик.

Бьорн нагнул к нему голову.

— Чего-чего? — переспросил он.

— Не сердитесь на меня, — всхлипнул тоненький голос. — Это не я говорю. Я ужасно вас боюсь. А угрожает он.

— Он?

— Ну, то есть я. Другой я. Он. Пощадите!

Бьорн нахмурился.

— Ты хочешь сказать, что тебя двое?

— Что-то вроде. Я один, но разделен на две половины. Один ум, но два тела, и в каждом из тел содержится неотделимая половина единого целого. — Голос замялся. — Я тот, который робкий и трусливый. А Я ПОЛНЕЙШИЙ УБЛЮДОК. Все дело в том, чтобы заставить шизофрению работать на тебя, вместо того чтобы быть помехой.

— Ну хорошо, — произнесла Джейн, — с этим понятно. По крайней мере, мы теперь знаем, где находимся. — Она замолчала. — Где мы находимся?

Бьорн наморщил лоб.

— Мы находимся под хранилищем закрытых материалов, в подвалах…

— Достаточно, — прервала Джейн. — Я имела в виду, где мы находимся по отношению к выходу. И в ответ я хотела бы услышать, — великодушно объяснила она, — либо «Сюда», либо «Иди за мной».

Бьорн кивнул.

— Иди за мной, — сказал он.

День был чем дальше, тем хуже.

Солнце отказывалось заводиться. Команда из семерых мускулистых механиков старалась изо всех сил, но все, чего они сумели добиться, — это залили мотор и погнули заводную ручку. Светлая голова, предложившая подсоединить свинцовую батарею к аккумулятору луны, теперь скрывалась, чему значительно помогал тот факт, что теперь здесь не было уже ничего, что можно было бы назвать освещением.

Главный компьютер в департаменте Погоды неожиданно начал выкидывать коленца, и в результате дождь теперь поливал вверх над двумя континентами. Подобная же поломка привела к катастрофическим последствиям в Клятвопреступлениях и Лжесвидетельствах, где молниеметы заело на автоматическом обнаружении цели, и страховым агентам, президентским представителям и организаторам наградных церемоний пришлось воистину несладко. По счастью, в шатунной магистрали узла обнаружения лжи срезало запирающий штифт, благодаря чему каждый выстрел ложился аккуратно в восемнадцати дюймах слева от цели.

Гремлины, забравшиеся в блок-пост в Хронологии, обеспечили Западному полушарию шестнадцать последовательных банковских выходных на протяжении пятнадцати минут.