Алмазная бухта (ЛП)

— Мэйфилд слушает.

— Хани, это Рэйчел. Ты можешь прийти?

— Сейчас? — Хани зевнула. — Что-то случилось с Джо?

— Нет, с ним все в порядке. Но … ты не можешь захватить свою сумку? И положить ее в пакет или куда-то еще, чтобы никто не смог ее увидеть.

Все следы сна исчезли из голоса Хани:

— Ты шутишь?

— Нет. Приходи побыстрее.

— Буду, как только смогу.

Две трубки одновременно легли на место. Рэйчел возвратилась в спальню и присела около раненого. Он все еще был без сознания. Транспортировка, которую он перенес, могла разбудить и мертвого, если только такая потеря крови не привела к глубокому шоку или к предсмертному состоянию. Острое, пронзительное беспокойство охватило Рэйчел, заставив коснуться лица мужчины дрожащими руками, как будто она могла передать часть жизненных сил прикосновением. Температура его тела стала немного выше, чем на пляже, дыхание медленно и тяжело поднимало и опускало грудь. Рана на плече медленно сочилась кровью, а песок покрывал тело и даже волосы, с которых все еще капала морская вода. Она попробовала стряхнуть часть песка с его волос и почувствовала что-то липкое под пальцами. Хмурясь, Рэйчел посмотрела на красную жидкость, испачкавшую ее руку, и поняла, что есть еще одна рана! А она тащила его по склону и почти на руках на крыльцо! Удивительно, как мужчина не умер!

С лихорадочно стучащим сердцем Рэйчел побежала в кухню, наполнила теплой водой самый большой пластмассовый таз, возвратилась в спальню и села на полу рядом с ним. Осторожно, настолько было возможно, она отмыла от крови и песка его волосы, распутывая пальцами густые пряди. Кончики пальцев нашли вздувшуюся шишку на правом виске, сразу за линией волос, и Рэйчел отодвинула их, чтобы рассмотреть рваную рану. Не огнестрельное ранение. Было похоже, что его ударили по голове или он ударился сам. Но почему он без сознания до сих пор? Мужчина плыл, когда она заметила его в первый раз, то есть был в сознании. Он не потерял сознания, пока не доплыл до берега Алмазной бухты.

Рэйчел прижала ткань к шишке, пробуя счистить песок с раны. Может быть, мужчина ударился головой об один из огромных, зазубренных подводных камней, которые перекрывают вход в бухту? При отливе камни только слегка прикрыты водой, встречи с ними трудно избежать, если не знаешь их точного местонахождения. Зная особенности бухты, Рэйчел решила, что именно так все и случилось. Она кусала губу, размышляя о том, как тащила мужчину на стеганом одеяле, а у него, вероятно, сотрясение мозга. Только бы ее разыгравшееся воображение и опасения не привели к его смерти. Сотрясение было серьезным, как и огнестрельное ранение. О, Боже, все ли правильно она сделала? Был ли он подстрелен случайно и упал за борт ночью, а затем заблудился от боли и растерянности? Вдруг кто-то отчаянно ищет его до сих пор?

Рэйчел смотрела вниз, не видя мужчины. Ее рука скользила по телу, чтобы коснуться его плеча с извинением, пальцы легко поглаживали теплую, сильно загорелую кожу. Какой дурой она была! Лучшим, что она может сделать для этого человека, будет вызвать спасательную команду немедленно и надеяться, что она не нанесла ему дополнительных повреждений непрофессиональными действиями. Рэйчел начала подниматься на ноги, чтобы забыть свои сумасшедшие мысли и сделать что-нибудь разумное, когда заметила на его левой ноге повязку из хлопчатобумажной ткани. Хлопчатобумажная ткань. У мужчины была такая же повязка из хлопчатобумажной ткани вокруг плеча. Позвоночник подозрительно покалывало, когда она опустилась и поползла от головы мужчины вниз к его ноге, уже испуганная тем, что найдет. Рэйчел не смогла развязать узел, затянутый слишком сильно человеком и еще сильнее стянутый водой.

Она достала из корзины для шитья ножницы и аккуратно разрезала ткань. Ножницы выскользнули из ее внезапно ослабевших пальцев, и она пристально уставилась на уродливую рану на внешней стороне бедра. Нога тоже была прострелена. Рэйчел почти профессионально исследовала ногу раненого, найдя входное и выходное отверстие раны. По крайней мере, эта пуля не задержалась в теле. С плечом мужчине так не повезло.

Ни в кого не стреляют случайно дважды. Кто-то преднамеренно пытался убить его.

— Я не позволю этому случиться! — отчаянно произнесла Рэйчел. Звук собственного голоса удивил ее. Она не была знакома с мужчиной, неподвижно и безразлично лежащим на полу, но присела рядом с ним со всей храбростью львицы, защищающей беспомощного детёныша. Пока она не узнает что происходит, никто не получит шанс навредить этому человеку.

Нежные руки вымыли мужчину, насколько было возможно. Его нагота не смущала ее, при имеющихся обстоятельствах глупо останавливаться из-за вида обнаженной плоти. Он был ранен, беспомощен. Если бы она наткнулась на него на пляже, когда он загорал голым, это было бы совсем другим делом. Но в настоящий момент он нуждается в ней, и она не собиралась позволить скромности мешать оказать помощь мужчине.

Рэйчел услышала звук автомобиля, спускающегося по дороге, и торопливо поднялась. Это должно быть едет Хани, и хотя Джо обычно не так враждебен к женщинам, как к мужчинам, но после необычных событий этой ночи, он мог дойти до предела и броситься на ветеринара. Рэйчел открыла входную дверь и вышла на крыльцо. Она не видела Джо, но из-под куста олеандра раздалось низкое рычание; Рэйчел разговаривала с собакой спокойным голосом, пока автомобиль Хани поворачивал к дому.

Хани вышла и пошла к крыльцу, прижимая два пакета из бакалейного магазина.

— Спасибо за встречу, — спокойно сказала она. — Тетя Одри хочет, чтобы ты выбрала что-то из этих лоскутов для стеганого одеяла.

— Входи, — пригласила Рэйчел, придерживая открытую дверь. Джо зарычал снова, когда Хани поднималась по ступенькам, но остался под олеандром.

Хани поставила оба пакета на пол и внимательно наблюдала, как Рэйчел тщательно запирает входную дверь.

— Что происходит? — потребовала она объяснений, упираясь сильными, веснушчатыми кулаками в бедра. — Почему я маскирую свою сумку под пакет с лоскутами для стеганого одеяла?

— Сюда, — позвала Рэйчел, следуя впереди нее в спальню. Мужчина все еще был неподвижен, за исключением регулярных движений груди при дыхании. — В него стреляли, — сказала Рэйчел, опускаясь на колени около раненого.

Здоровый цвет исчез с лица Хани, оставив яркие пятнышки веснушек на носу и скулах.

— Боже, что здесь происходит? Кто он? Ты звонила шерифу? Кто стрелял в него?

— Я не знаю ответов на три вопроса из четырех, — ответила Рэйчел напряженно, не смотря на Хани. Она изучала лицо мужчины, желая, чтобы он открыл глаза и дал ответы на все заданные Хани вопросы. — И я не собираюсь звонить.

— Что ты подразумеваешь, говоря, что не собираешься звонить? — закричала Хани, выбитая из своего обычного спокойного состояния видом голого мужчины на полу спальни Рэйчел. — В него стреляла ты?

— Конечно, нет! Его выбросило на берег!

— Тем больше причин позвонить шерифу!

— Я не могу! — Рэйчел подняла голову, ее глаза светились настойчивостью и странной уверенностью. — Я не могу рисковать его жизнью.

— Ты сошла с ума? Ему нужен врач, и шериф должен расследовать, почему в него стреляли! Мужчина может быть сбежавшим уголовником, или наркоторговцем. Кем угодно!

— Я знаю. — Рэйчел глубоко вздохнула. — Судя по состоянию, в котором он находится, я не думаю, что беру на себя большой риск. Он беспомощен. И если дело не … такое тривиальное …, то у раненого не будет шанса выжить в больнице, где кто угодно может до него добраться.

Хани положила руку на голову Рэйчел.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — призналась она устало. — Что ты подразумеваешь под нетривиальным делом? И почему думаешь, что кто-то попробует до него добраться? Чтобы закончить работу, которая начата?

— Да.

— Тогда это работа шерифа!

— Послушай, — настойчиво продолжала Рэйчел. — Когда я работала репортером, то видела некоторые вещи, которые были … странными. Однажды ночью я оказалась на месте, где было найдено тело. Мужчина был застрелен в голову со спины. Шериф того графства сделал заявление, тело приняли для идентификации, но когда два дня спустя в газете появилось сообщение из одного абзаца, в нем говорилось, что человек умер от естественных причин! В некотором смысле, я понимаю, что от пули в мозгах человек, естественно, умирает, но меня этот случай заинтересовал, и я порыскала немного в поисках отчета. Отчет исчез. В офисе коронера не было никаких записей о мужчине с ранением в голову. Наконец, до меня дошло устное предупреждение, чтобы я прекратила шпионить, что определенные люди в правительстве позаботились о данном вопросе и не хотят огласки.