Страница 26 из 26
Палуба и фальшборт кое-где дымились, обожженные холодным огнем змеиного яда. Брэшен схватил ведерко с водой из рук у какого-то матроса и помчался с ним к носовому изваянию. Янтарь, оказавшаяся там прежде него, уже поливала шипящее от яда плечо Совершенного. Морская вода живо смыла и унесла липкую отраву, и корабль содрогнулся до кончиков мачт, – облегчение наконец-то пришло. Болезненные крики Совершенного сменились сиплыми стонами. Янтарь повернулась к Брэшену и хотела забрать у него ведро, но ему хватило одного взгляда на нее, чтобы сердце стукнуло невпопад.
– Стой смирно! – приказал он. И окатил ее с головы до ног.
Вместе с потоком воды у нее с головы свалилась чуть не половина волос. По всей левой стороне тела одежда свисала дымящимися клочьями. Левую часть лба и щеку сплошь покрывали волдыри.
– Снимай-ка лохмотья да вымойся как следует! – посоветовал, а вернее велел Брэшен.
Ее качало, но она не двигалась с места.
– Я… нужна… Совершенному… – произнесла она чуть слышно. – Все прочие от него отвернулись. Его семья… его родня, его кровь… все, кого он когда-либо считал за своих… У него остались только мы, Брэшен. Только мы…
Совершенный вдруг повернулся и обратил к ним вконец обезображенное ядом лицо.
– Ты мне в самом деле нужна, – заявил он хрипло. – Правда! А потому ступай скорей вниз да разденься, пока отрава насквозь тебя не проела!
И вот тут раздался полный ужаса вопль Клефа. Он указывал вдаль, и его рука зримо дрожала.
– Шлюпка, кэп, наша шлюпка! Ее змея хвостом ударила, и все полетели, как куклы! И прямо в змеиную гущу! Ох, кэп, их никого больше не видно.
Брэшен вмиг очутился подле него.
– Где? – спросил он, тряся юнгу за плечо, но Клеф только и мог, что указывать в никуда. Там, где совсем недавно виднелась маленькая шлюпка, теперь только блики играли на волнах да переливались спины страшилищ. Брэшен даже не знал, умела ли Альтия плавать. Не многие моряки умели держаться на воде, бытовало даже мнение – если, мол, угодишь за борт, то что толку зря растягивать мучения. Брэшен подумал о толстых юбках, которые наверняка сразу утянули ее под воду, и застонал вслух. Дать ей вот так погибнуть было превыше его сил. Но отправить вторую шлюпку на поиски – в море, буквально кишащее раздраженными змеями, – значило бы послать спасательную команду на верную смерть.
Брэшен застонал вслух. Потом заорал:
– Поднять якорь!
Он хотел подвести Совершенного поближе к Проказнице, чтобы осмотреть то место, где Клеф в последний раз видел шлюпку. Все же оставался пусть небольшой, но все-таки шанс, что они были еще живы, что они, может быть, цеплялись за опрокинутую шлюпку и ожидали спасения. Пираты не пираты, змеи не змеи – он ее найдет.
А иначе и жить незачем.
Кеннит следил за приближающейся лавиной голов и разинутых пастей и прилагал все усилия, чтобы сохранить самоуверенный вид. Отдаленные крики корабля – его корабля – болезненным узлом скручивали его душу, пробуждая воспоминания о темной и дымной ночи много лет назад. Кеннит загнал некстати явившиеся мысли обратно туда, откуда они выползли, и осведомился:
– Почему они возвращаются? Они его еще не прикончили! – И тяжело перевел дух: – Я думал, они быстро управятся. Я хотел бы дать ему скорый конец.
– Не знаю, что там произошло, – сердито ответила Молния. Откинула голову и протрубила, обращаясь к подплывающим змеям. Ей ответило сразу несколько, голоса слились в невнятный хор.
– Думаю, придется тебе разделываться со своими кошмарами самолично, – негромко подал голос талисман. – Смотри! За тобой идет Совершенный.
И Кеннит с невероятной ясностью увидел, как его корабль тяжеловесно разворачивается по ветру – и в самом деле устремляется к нему. Вот как, значит. Все-таки битвы не миновать. Что ж, может, оно и к лучшему. Когда резня завершится, он еще раз пройдется палубами Совершенного. В некотором роде скажет ему последнее «прости».
– Йола! – окликнул он и с удовлетворением услышал собственный голос, звучавший сильно и четко: и не догадаешься о сердечном трепете, который он на самом деле испытывал. – Змеи исполнили порученное, – продолжал он. – Они ослабили и перепугали наших врагов. Готовь парней к битве! Я сам поведу команду на абордаж!
А следовало бы Брэшену заметить, что змеи только ревели и колотили хвостами, а нападать на Проказницу не нападали. Надо было бы ему сообразить, что по мере приближения Совершенного пираты все гуще скапливались у фальшборта. Должен бы он был следить за кораблем Кеннита, а не воду глазами обшаривать, выискивая Альтию. Мог бы и додуматься, что в глазах пиратского короля мирный флаг был простой белой тряпкой – не более.
Первые абордажные крючья вцепились в палубу, когда он, дурак, полагал, что расстояние еще велико и они до них не достанут. И как раз когда он рассерженно приказывал сбросить их в воду, у Кеннита из-за фальшборта вырос целый ряд стрелков. Брэшен крикнул, что они просто ищут своих людей, бывших на шлюпке. И тут полетели стрелы. Его матросы начали падать. Люди, пережившие нападение змей, гибли, не успев понять, что произошло, а Брэшен с ужасом понял, что оказался-таки очень плохим капитаном. Абордажные крючья впивались в палубу один за другим, корабли стягивались борт к борту, и вот уже с одних снастей на другие начала перепрыгивать абордажная команда. Пиратам, казалось, числа не было. Защитников Совершенного почти сразу отбросили, их строй очень быстро распался. Теперь это были просто кучки людей, отчаянно пытавшихся выжить.
Совершенный запоздало взревел и принялся размахивать шестом, но тот лишь впустую рассекал воздух. С самого первого мгновения было ясно, что бой проигран, что о победе нечего и мечтать. Кровь павших впитывалась в диводрево, корабль ревел, испытывая одно потрясение за другим. Но куда хуже был другой звук, поначалу показавшийся Брэшену свистом и завыванием ветра в снастях. Это кричала Проказница. Она подзадоривала пиратов, выкрикивая какие-то слова, вроде бы и человеческие, но не вполне. И Брэшен почти порадовался тому, что Альтия умерла, не успев увидеть, как на них нападает ее любимый корабль.
Его команда сражалась доблестно, но от этой стойкости толку не было никакого. Они были неопытны, их давили числом, да к тому же многие были покалечены ядом. Юнга Клеф от начала и до конца оставался подле него, не выпуская короткого клинка из здоровой руки. Брэшен расправился с налетевшим пиратом, потом еще с одним, Клеф свалил третьего, располосовав ему под коленом поджилки. За храбрость юнге достался весьма нехороший удар вскользь по ребрам, а через тела павших перешагивали все новые пираты, и в руках у них блестели бесчисленные абордажные сабли. Брэшен схватил юнгу за шиворот и отбросил его себе за спину. Вместе они начали отступать, отбиваясь лишь затем, чтобы остаться в живых, и так в конце концов оказались на баке. Брэшен увидел перед собой палубу, заваленную ранеными и погибшими. Пираты прочно одерживали верх; матросов Брэшена с хохотом гоняли, как крыс, по снастям и убивали одного за другим. Брэшен хотел было крикнуть уцелевшим, чтобы перестроились, собрались вместе. Но тотчас понял, что никакое, даже очень изощренное искусство ведения боя их уже не спасет. На палубе происходила не битва, а форменная резня.
– Жаль, что так вышло, – сказал он окровавленному мальчишке. – Прости меня. Я не должен был брать тебя с собой в этот поход. – И возвысил голос: – И ты прости меня, Совершенный. Я завел тебя в такую даль, мы оба на что-то надеялись. И все ради вот такого конца. Я вас обоих подвел. Я подвел всех. – Брэшен набрал побольше воздуха в грудь и с ненавистью выкрикнул: – Я сдаюсь! Сдаюсь и прошу для моей команды пощады! Капитан Трелл, шкипер живого корабля «Совершенный», сдается и просит пощады матросам!
Гвалт стоял неимоверный – потребовалось время, чтобы его слова были услышаны. Но наконец стих звон сабель, и стал слышен только стон раненых, и Брэшен увидел шедшего к нему человека. Одноногого мужчину с изящно завитыми усами, в нарядном камзоле, отнюдь не запятнанном ни кровью, ни потом. Это мог быть только капитан Кеннит.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.