Страница 15 из 25
Один только торговец Дивушет не сразу отвел глаза.
– Роника Вестрит! – выговорил он так, словно перед ним предстала воскресшая из мертвых. – А я был уверен, что ты…
И он обернулся к своим спутникам. Но те уже полностью овладели собой.
– Что случилось? – начал было торговец Друр, но Конри перебил:
– Боюсь, мы помешали частной беседе. Право, мы вполне можем зайти и попозже.
– Ни в коем случае, – очень серьезно ответила Роника, как будто обращались не к Серилле, а к ней. – Если, конечно, вы не желаете отдать вопрос моей жизни и смерти на единоличный откуп Подруге. То, что мы с ней здесь обсуждали, по всей справедливости должно решаться Советом Торговцев, а не Подругой сатрапа. Господа, как вы без сомнения знаете, моя семья подверглась жестокому нападению, которое, помимо прочего, послужило поводом для очернения нашей репутации столь существенным, что нашим жизням отныне угрожает опасность. Все началось с предательского убийства торговца Рестара, после чего убийцы залили его имя грязью, дабы их деяние выглядело законным возмездием. И я пришла сюда требовать, чтобы Совет со всем вниманием рассмотрел это дело и восстановил справедливость!
Глаза Дивушета стали неподвижными и холодными.
– Справедливость уже свершилась, – сказал он. – Рестар был предателем. Это все знают!
Его слова не произвели на Ронику особого впечатления.
– Я это уже много раз слышала. Все что-то знают, но ни одна живая душа не предъявила мне ни единого маломальского доказательства!
– Роника, будь благоразумна, – упрекнул ее Друр. – Удачный наполовину разрушен. Идет гражданская война. Совету некогда заниматься разными мелочами.
Но Роника стояла на своем твердо.
– Убийство – не мелочь! – был ответ. – А рассмотрение жалобы любого торговца из старинной семьи составляет святую и непреложную обязанность Совета. Его затем ведь и образовали когда-то, чтобы всякий торговец мог воззвать к справедливости вне всякой зависимости от того, хорошо у него идут дела или худо! И вот я требую, чтобы эта обязанность была исполнена. Я утверждаю, что убийство Давада и нападение на моих близких произошло из-за ничем не обоснованных слухов. Это был не суд над предателем, а самое что ни есть предательское деяние! Вы полагаете, что разоблачили и казнили преступника, а я утверждаю, что истинные преступники разгуливают на свободе. Что сталось с сатрапом, лично мне неизвестно. А эта дама только что намекнула, что знает! В ту ночь он был захвачен и увезен силой. Вряд ли с этим фактом так уж хорошо согласуются ее слова, что он «вынужден скрываться, дабы не подвергать опасности свою жизнь»! По мне, больше похоже на то, что Удачный дал себя втянуть в джамелийский заговор по низложению сатрапа, в результате которого нас же еще во всем и обвинят. Кроме того, насколько мне известно, госпожа Подруга намерена начать с калсидийцами переговоры. Позволительно спросить, господа, что она рассчитывает им предложить, дабы заставить их смягчиться? Что она предполагает откроить от владений и достатка Удачного? Покамест отсутствие сатрапа приносит ей сплошную выгоду, дает богатство и власть. Быть, может, преследуя некие личные цели, она подбила кого-то из торговцев на похищение государя?.. Если это действительно так, то вот вам и изменники, и измена. Может быть, если убийство Давада для Совета есть мелочь, не стоящая рассмотрения, хоть это привлечет его высокое внимание? Или возможность заговора – тоже пустяк, решаемый, как тут недавно выразились, в «частной беседе»?
Вот когда у Сериллы окончательно пересохло во рту. Трое мужчин неуверенно переглянулись. Слова безумной старухи явно заставили их многое пересмотреть. Сейчас они обратятся против нее!
Мальчишка-слуга снова замаячил в коридоре. Потом в глубине наметилось движение, и в комнату вступили Роэд Керн с Крионом Трентором. Роэд, высокий и худощавый, во всех отношениях подавлял своего низенького, мягкотелого спутника. Длинные черные волосы Роэд а были связаны в хвост, как у воинов из варварских стран. В его темных глазах всегда тлел какой-то звериный огонек; теперь они горели откровенной кровожадностью взматеревшего хищника. Он посмотрел на Ронику. В присутствии этого молодого торговца Серилле обычно делалось отчетливо не по себе, но теперь она готова была благодарить Небеса за то, что явился именно он. Уж он-то против нее не пойдет!
– Здесь произносили имя Давада Рестара, – сурово начал Роэд. – Если кому-то не по сердцу тот способ, которым он окончил свои дни, пусть разговаривает со мной!
Он с вызовом смотрел на Ронику, и вызов был принят. Роника выпрямилась еще сильнее и бесстрашно подошла к нему вплотную. Ростом она была ему едва до плеча. Ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.
– Сын торговца, – сказала она, – признаешь ли ты, что на твоих руках кровь торговца из старинной семьи?
Кто-то из старших торговцев испуганно ахнул, и даже Роэд на мгновение замялся: ничего подобного он явно не ожидал. Крион нервно облизал губы. Потом у Роэда вырвалось:
– Рестар был предателем!
– Докажи мне это! – взорвалась Роника. – Докажи мне это, и я замолчу. Хотя нет! Был он предателем или нет – все равно то, что с ним сделали, было не справедливой карой, а убийством. Да что я! Вы себе самим это докажите, господа мои! Подозревать Давада Рестара в намерении похитить сатрапа! Да какая нужда ему была похищать человека, и так гостившего у него в доме! И вот еще что. Объявив Давада предателем и решив, что его убийство искоренило опасный заговор, вы навредили сами себе. Настоящие заговорщики – если вправду был такой заговор – в данное время живехоньки и могут продолжать творить зло сколько вздумается. Подумайте: а что, если кто-то, искусно дергая ниточки, вынудил вас пойти на то, чего вы, по вашим словам, опасаетесь всего больше? А именно, похитить сатрапа и навлечь на город державный гнев Джамелии? – Она справилась с собой и снова заговорила ровным голосом, очень спокойно. – Я знаю, что Давад не был предателем. А вот в дураках запросто мог оказаться. Да, его считали ловким пронырой, но, как говорится, на всякого мудреца довольно простоты. Мог он нарваться на кого-нибудь куда коварней себя. Вот что я предлагаю, почтенные господа. Нужно тщательно изучить бумаги Давада, все время спрашивая себя, кто мог его использовать? Мы ведь торговцы. И он был торговцем. А значит – в чем выгода? И кому выгодно? – Роника Вестрит обвела глазами всех присутствовавших по очереди. – Вспомните как следует все, что вам было известно о Даваде. Он что, заключил хоть один договор, если не был железно уверен, что сделка принесет ему выгоду? Полез хоть раз на рожон? Сунул голову туда, где было опасно? Да, в общественной жизни он был изрядным растяпой, еще немного – и его перестали бы принимать не только старинные семьи, но и «новые купчики». И вот такому-то человеку вы приписываете духовную силу и опыт, чтобы возглавить заговор против самого могущественного властителя в этом мире? – Тут Роника презрительным кивком головы указала на Сериллу – Спросите-ка у госпожи Подруги, откуда она почерпнула сведения, чтобы сделать подобные выводы. Возможно, она назовет какие-то имена. Сравните их со списком тех, кто вел дела при посредстве Давада, и, вероятно, получите хоть какую-то печку, от которой можно будет плясать. А когда придете к тем или иным ответам – милости прошу ко мне домой. Я буду там. Если, конечно, сын торговца Керна не сочтет, что наилучший выход из создавшегося затруднения – это убить еще и меня!
Роника стояла перед ним собранная и прямая, как меч, вынутый из ножен. И смуглый молодой красавец неожиданно побледнел, так что вид у него сделался ну просто больной.
– Давада Рестара просто выбросило из кареты, – проговорил он наконец. – Никто, собственно, не намеревался его убивать.
– От ваших намерений никому теперь ни жарко ни холодно, – с ледяным спокойствием ответила Роника. – Вы, между прочим, и о нас даже не подумали позаботиться. А ведь Малта слышала, что именно ты сказал, бросая ее умирать там. Она видела и слышала тебя. И ей удалось выжить отнюдь не благодаря кому-то из вас. Итак, господа мои, торговцы и сыновья торговцев! Я думаю, нынче вечером у вас будет много пищи для размышлений. Засим честь имею кланяться!