Страница 39 из 46
Такое представление о развитии предает те же ожидания, что и надежда. И снова в его основе лежит количественный критерий. Подобный подход рассматривает аналитический процесс главным образом как добавление к личности. Аналитик, представляющий процесс развития в таком свете, надеется на то, что его пациент будет развиваться всесторонне физически, станет более приспособленным, более удачливым, его деятельность будет более успешной. Или, если цели аналитика в большей степени сосредоточены на самом себе, развитие имеет тенденцию означать более богатую, более дифференцированную субъективность, определяемую как "расширение сознания". Независимо от того, является такое расширение сознания экстравертным или интровертным, развитие означает, что расширение и эти цели находятся под влиянием биологической модели мышления. Личность надеется на развитие в соответствии с биологической моделью, и аналитик, полностью отстаивающий эту модель, рискует оценивать развитие только в соответствии с нормами эволюционных процессов.
Такие идеи о развитии больше подходят подрастающему ребенку, чем взрослому человеку, для которого увеличение размеров тела и жизнеспособности, способность к репродуцированию и приближение к определенным показателям уже не представляются целями развития. Развитие, понимаемое только как увеличение и не предполагающее смерти, перекликается с желанием любящей матери иметь вечный источник молока, истекающий из ее груди. Креативность, понимаемая как увеличенная продуктивность, содержит в себе всепоглощающие фантазии о громадном фаллосе. Сохранение таких представлений в более зрелом возрасте, даже если они были перенесены в область психического развития и развития творческих способностей, свидетельствует о том, что не все ребяческие грезы исчезают по мере взросления человека. Лишь незрелые люди бывают озабочены поисками своей зрелости. И разве не типично для отрочества видение развития и способности к творчеству в протеевых образах «становления»? Ожидание и развитие, как и юность, свидетельствуют о незрелости личности. Творческий furor agendi, поддерживаемый неуместными метафорами роста, может предотвратить истинное психическое развитие и таким образом убедить аналитика рассматривать развитие в совершенно другом ключе.
Креативность анализа не должна выходить за пределы самого анализа. Он не должен производить еще и что-то другое. Креативность всегда пребывает в нем самом в течение всего аналитического часа. Аналитические взаимоотношения, то есть отношения, которые вырабатываются взаимными усилиями, — основная форма совместного творчества. Другие творческие деяния совершаются в одиночестве (например, сочинительство или живопись) или в группах (например, в артистической деятельности). В анализе же две личности «создают» друг друга. Разве не анализ обеспечивает креативность корневой метафорой в любом виде взаимоотношений, где плодотворное взаимодействие и есть работа, но работа не ради ее результатов?
Аналитический процесс состоит из трансформаций в направлении к индивидуальности; он ведет человека к состоянию, в котором тот становится самим собой. Из эмпирического наблюдения за этим процессом можно сделать вывод о том, что индивидуальность является нормой для самого вида — для гомо сапиенс, человека. Это парадоксальное утверждение, так как индивидуальность всегда отличается от вида и разрушает все статистические данные. Поэтому аналитик обнаруживает, что сам способствует развитию, которое, как бы то ни было, ведет в направлении к нестандартному и эксцентричному. Он обнаруживает, что сам занимает позиции (подобно его позиции в отношении самоубийства), которые определенно противостоят видовым нормам в их биологическом понимании.
Развитие души может увести ее полностью от способности к адаптации и дифференциации. Например, в результате анализа молодая женщина-интроверт или молодой человек, у которого чувства опережают мышление, могут обнаружить, что в большей степени погружены в себя, чем в те указания, которые вырабатывает для них внешний мир. Они в первую очередь предпочитают быть теми, кем являются, и это для них важнее, чем идти в ногу с миром, который предъявляет к ним неверные требования. По зрелом размышлении можно представить, что, вероятно, теперь они в большей степени адаптированы, но их шаги в направлении этой адаптации совершенно отличаются от обычного биологического представления о развитии. Даже такие наблюдаемые в психиатрической больнице крайности, как растущая зависимость или уход в себя больного, страдающего аутизмом, аналитик может рассматривать как явления развития. Душа может развиваться, не выставляя результатов этого процесса на обозрение, и проявления этих результатов могут противоречить требованиям внешнего мира, жизни и тела. Мы должны вернуться к древней мысли о здоровом духе в здоровом теле. Когда мы говорим о полноценной жизни, то не всегда подразумеваем также и полноценную душу. Иногда полноценная жизнь может означать "внутреннюю пустоту", точно так же, как кто-то, о ком говорят, что он душевно богат или очень добр, может ни единого дня в своей жизни не прожить в состоянии хорошего здоровья с медицинской точки зрения.
Биологическими целями расширения и дифференциации можно пожертвовать в пользу концентрации. Для некоторых молодых одаренных людей горизонт со всеми его ослепительными возможностями сужается. Развитие сознания требует настойчивости и целеустремленности разума. Концентрация на собственной личности и ее судьбе развивает узкий луч видения и эмоциональную напряженность, которые никак не соответствуют паттерну биологической дифференциации или жизнеспособности человека, хорошо развитого физически, приводящего в действие все свои способности.
Анализ вовсе не является динамической психотерапией. Само слово «психодинамика» предает философию жизни, основанную на надежде и росте. Анализ часто ведет к условиям, в которых динамика изменений постепенно снижается, завершаясь стабильностью. Устойчивость такого рода алхимики представляли как Камень с неведомой способностью расти и становиться чем-то иным, но в сущности тем же самым. Простота подобного состояния сама по себе не пессимистична, но все же она оказывает давление на оптимистические ожидания.
Рост может оказаться развитием в направлении от мира. Аналитический процесс демонстрирует это явление в образах утраты, увядания, умирания. Но прибавляется столько же, сколько и теряется. Когда иллюзии проработаны, то часто остается гораздо меньше, чем надеялись, поскольку становление собой означает сведение именно к тому, чем человек и является, — к камню из обычной глины, точно так же, как любовь, обращенная только на себя, означает ограниченность восприятия реальности человеком и в равной степени его уникальность. Аналитическое развитие, особенно для пожилых людей, означает, по всей видимости, удаление от видимого в направлении невидимого. (И снова, разве не ребенок должен указывать нам на все существующее на свете?) Проблемы видимых результатов оказываются все более и более преодолимыми, даже в тех случаях, когда аналитическая работа делается еще более необходимой. В таком случае творческая способность полностью занята сотворением самого себя. Мы обсуждали эту тему ранее на традиционном языке, говоря о ней, как об утонченном теле, или о бессмертном алмазном теле, или о выстраивании собственной смерти. Такое развитие и творчество невозможно измерить биологическими стандартами; они в большей степени соответствуют паттернам духовного развития в религии, мистицизме и философии.
Именно поэтому аналитический процесс описывается точнее как качественное, а не количественное изменение. Алхимия представляет (что весьма тщательно задокументировал Юнг) самую ясную картину этого вида развития. Руда (наше обычное содержание) переплавляется для получения драгоценного металла; жидкости (наши смутные эмоциональные токи) очищаются до капли редкой эссенции; твердые массы (наши аморфные скопления) сводятся к своим элементарным составляющим. Это разделение происходит с помощью установления различий, ненужные шлаки отбрасываются. Или путем применения огня и соли (наших жгучих и горестных переживаний) излишки сжигаются, а ценные компоненты обретают вечное существование. Слишком крупное превращается в едва различимое, слишком тяжелое улетучивается, слишком подвижное отягощается свинцом, а слишком сухое обогащается дождем. Собранного урожая всегда оказывается меньше, чем злаков на корню. Аналитическая работа имеет тенденцию создавать меньшую в религиозном значении личность, в которой рост происходит вниз, внутрь и назад, в направлении духов предков и к зародышам семян, из которых мы появились на свет. Как говорит алхимия, аналитический процесс — это некая opus contra naturam.[25] Онтогенез[26] души вряд ли воспроизводит биологический филогенез,[27] даже если наш интеллект должен использовать биологические метафоры для подобных описаний. Следовательно, психическое развитие представляет собой, как это ни парадоксально, развитие, направленное против естественного существования, если естественную жизнь воспринимать слишком наивно. Развитие души должно было бы проходить через смерть, эту главную opus contra naturam. Нет, этот процесс не является развитием, скорее, как сказал Будда, "разложение свойственно всем составным предметам. Трудись усердно для своего спасения".
25
Работа против природы (лат.). (Примечание переводчика.)
26
Онтогенез — индивидуальное развитие живого существа, охватывающее все изменения, претерпеваемые им от стадии оплодотворения яйца до окончания индивидуальной жизни. (Примечание переводчика.)
27
Филогенез — процесс развития всех органических форм в течение всего времени существования жизни на земле. (Примечание переводчика.)