Меч эльфов

Леон покачал головой. Замечательно придумано. Они в ловушке.

— Что ты предлагаешь, брат?

— Мы станем делать то же самое, что и они. Поскольку ни один из нас больше не является гептархом, нам будет сложнее достучаться до князей Церкви в Анискансе. К счастью, наши братья из ордена Древа праха — кучка продажных и аморальных людей, которые гораздо меньше пекутся о службе Богу, чем о собственной выгоде. Нам даже не придется ничего выдумывать… Нужно просто рассказать о них. Однако мы должны понимать, что вступаем в самую настоящую войну за власть внутри Церкви. Если, конечно, вступим на этот путь.

— Разве у нас есть выбор? — спросил Альварез. — Ведь эти собаки из ордена Древа праха просто толкают нас на этот путь.

— Что ж… Мы можем исключить из нашего ордена сестер Лилианну и Мишель де Дрой и отправить их в Анисканс. Таким образом мы заткнем всем глотки. Конечно же, мы должны притвориться, будто случайно прознали об их злодеяниях и очень потрясены этим и огорчены.

— Но ведь они невиновны, черт побери. Как ты можешь даже думать об этом? — возмущенно воскликнул Друстан.

— Я могу думать об этом, потому что в отличие от тебя не чувствую себя связанным узами звена ни с одной из них. Впрочем, все мы клялись в любой момент пожертвовать нашими жизнями на благо Церкви и ордена. Поэтому ничего необычного я не требую. Вне всякого сомнения, их жертва послужит на благо ордену.

Леон ни секунды не сомневался в том, что заместитель начальника торговой конторы хочет воспользоваться моментом и отомстить сестре Мишель.

— Мы и так уже потеряли достаточно рыцарей. Запрещаю тебе думать в этом направлении. Делай все возможное, чтобы очернить рыцарей ордена Древа праха. И позаботься о том, чтобы хоть некоторые гептархи были к нам расположены. Для этой цели мы даем тебе полную свободу действий.

— Благодарю за доверие, брат примарх, но есть еще кое-что, о чем я должен знать. До меня дошли слухи о том, что при дворе королевы Роксанны у нас есть шпион. Почему я о нем не знаю? Он бы очень пригодился в борьбе против рыцарей Древа праха. Ничто не испортило бы их славу так, как очередное поражение в Друсне. Если мы донесем до этого шпиона верные известия, Другим и повстанцам будет легче легкого победить их.

— К сожалению, сведения об этом шпионе не что иное, как слухи.

Леон никогда не выдаст своего человека при дворе. Заместитель и так уже чересчур силен. Этого единственного шпиона и дальше будут вести только он, Леон, и Лилианна. Ведь это она довела предателя до того, что он согласился открыться делу Церкви.

— Есть ли еще что-либо, что нам нужно обсудить? — спросил он всех.

Никто не ответил. Леон поглядел в темные ниши. Снова пришла боль от осознания того, как мало их осталось.

— Хорошо, тогда вознесем молитву святому Гийому, отцу нашему.

Леон был рад, что после короткой благодарственной молитвы мог воспользоваться дверью, находившейся в темноте у него за спиной. В толстой внешней стене башни Двенадцати врат было двенадцать узких витых лестниц. На каждую из них можно было попасть через одну из двенадцати дверей во внешней стене. И на каждой двери был тяжелый старый замок, к которому существовал всего один-единственный ключ. Свой ключ Леон получил от брата Алена почти пять десятилетий тому назад. Он был избран еще до того, как окончил свой последний год послушничества, и, будучи примархом, стал хранителем ключа Братства святой крови. Именно он посвящал новых братьев в тайны их ордена и открывал им истинное значение герба Нового рыцарства. Истина так очевидна, когда знаешь ее! Леон уже почти не представлял себе, как это можно — не знать тайного значения картины: кроваво-красный ствол и растущие из него раскидистые ветви. И все же тех, кто был частью скрытой истины, осталось ужасающе мало.

В подавленном настроении Леон начал спускаться по лестнице. Вся эта таинственность с годами становилась для него все более невыносимой. Она была из числа неписаных законов их братства. Во времена опасности спасало то, что только один человек знал всех членов братства. Если бы одного из них взяли в плен, он не смог бы выдать остальных братьев. Как легко было бы избавиться от них! Их ведь так мало. И если бы это случилось, все тайны, которые они обнаружили, были бы потеряны навсегда. Ничто из их знаний не записывалось — это чересчур рискованно. Слишком уж тонка грань между ересью и самозабвенной верой в Бога. Их предназначение заключалось в том, чтобы избавить мир от детей альвов. Они были избранными, теми, кому Тьюред дал силу исполнить эту задачу. Силу, которая впервые открылась в Анискансе через чудо святого Гийома и за один день привела святого мученика к смерти. Другие, не колеблясь, убили святого, когда увидели в нем равного по силам противника. Но сила Гийома не умерла вместе с ним.

Воспоминания об этой слышанной тысячу раз истории каждый раз волновали Леона. Обычно ему было тяжело спуститься по винтовой лестнице холодной ночью. Но теперь он был рад, что может двигаться и чувствовать свое тело. Движение успокаивало его, и старое встревоженное сердце постепенно начинало биться ровнее. Он подумал об одиноких людях, находящихся далеко отсюда, которые делили с ним тайну Древа крови.

Интересно, как поживает сестра Герона? Почти год назад она сменила Друстана на его одиноком посту в Вороньей башне. Скоро ее сменит Жероме. Там все и начнется… Великий риск. На море. Вдали от всех взглядов. Так когда-то придумал брат Ален, не зная места, где это произойдет. Там добудут они победу, которая принесет Новому рыцарству бесспорное главенство. Но время еще не пришло. Им нужно больше кораблей. И в первую очередь нужно больше рыцарей — носителей Дара.

Леон сознавал, что в мире еще много таких, как они, чей Дар остается нераскрытым от колыбели до могилы. Тайное братство основало Новое рыцарство, чтобы дать возможности для роста тем, кто носит в себе Дар. Ни одно место в мире не было ближе к Царству Божьему, о котором они все мечтали, чем Валлонкур. А рыцарский орден — еще ближе. Он стал плащом, под которым скрывалось братство. И он был мечом, который они поднимали против Других. Но они оказались и уязвимее. Потому что если Церковь стала врагом Нового рыцарства, то их братство тоже в опасности.

Леон хорошо знал историю Церкви. Уже дважды она преследовала и полностью уничтожала якобы еретический орден.

Этого не должно больше случиться! Древо крови должно выжить, и это получится, потому что будущее за кровью, а прах — это прошлое!

Часто наедине с собой Леон сильно сомневался в задаче, поставленной Тьюредом перед ним. Как Бог мог допустить, что гептархи так плохо служат ему? Ведут себя, словно короли, разве что никогда еще не было королей, которые обладали бы такой властью. Они основали внутрицерковные династии. Были две семьи, которые вот уже более полутора сотен лет сажали на трон князя Церкви одного из своих. Они давно уже не были самыми благочестивыми или самыми умными, самыми аскетичными или наиболее чтимыми в войске верующих слугами божьими. Это были интриганы, убийцы и распутники, предававшиеся за высокими стенами своих дворцов всевозможным грехам. Уже только поэтому они с недоверием относились к Новому рыцарству. Но подобные им приступили к построению Царства Божьего и наконец стали исполнять древнейшие задачи, поставленные перед Церковью, а именно: искоренять язычество и нести знамя Древа крови в Альвенмарк, чтобы уничтожить Других.

Леон вышел из ворот, предназначенных только для него. Глубоко вдохнул холодный ночной воздух, повернулся и закрыл тяжелые ворота. Завтра он навестит заместителя начальника торговой конторы. Необходимо принимать решения! Решения, которыми лучше не отягощать души остальных братьев. Внутри Церкви начнется война, исход которой решат не войска рыцарей, а кинжалы в ночи.

Примарх в отчаянии поднял голову к ночному небу. Почему Царство Божье так далеко? Почему так тяжела возложенная на него ноша? Теперь нужны хорошие новости, чтобы помочь удержать веру в лучший мир, который однажды сменит этот.