Меч эльфов

Когда они наконец вышли из кухни, Жюстина сердито зашипела на них.

— Так мы не договаривались! Ты хотел забрать их вместе с едой, Люк. Обо мне начнут говорить… И Друстан об этом услышит.

— Я думала, он тебе не нравится, — неожиданно произнесла Гисхильда.

Жюстина провела рукой по ее волосам.

— Ах, девочка… Ты об этом ничего не знаешь. Пока что, — она вздохнула, — я невысокого мнения о том, что придумал твой друг.

Они пересекли кладовую, где вкусно пахло буковым дымом и с потолка свисали сотни колбас.

— Если бы ты не поручилась за своего друга, я никогда бы этого не сделала. Это самое настоящее расточительство. Из них никогда больше нельзя будет пить!

Люк был удивлен, услышав, что кухарка считает его другом Гисхильды, и не знал, как следует относиться к этой ошибке.

В следующей кладовой, где они оказались, все стены были в полках, на которых лежали яблоки. От их аромата у Люка опять потекли слюнки.

— Можете взять по одному в карман, — покровительственно сказала Жюстина. — Но только по одному! Я же знаю, что вас держат впроголодь.

Затем она повела их в темный уголок и отодвинула в сторону висевшее полотно. Там лежали они — ключи к победе на следующем бугурте.

— Берите и больше никогда не обращайтесь ко мне с такой просьбой! — пробурчала кухарка. — Это самое настоящее расточительство. Будьте счастливы!

Львы и Драконы

Люк проснулся в тревоге, он все утро штудировал правила. И никак не мог избавиться от нехорошего чувства, что он что-то выпустил из виду.

На пути к заиленной яме все вели себя очень тихо. А теперь стало еще тише. Львы посмотрели с гребня холма на каменные трибуны. На них уставились сотни глаз. По рядам зрителей пробежал шепот, послышались смешки.

Люк был потрясен. Как много зрителей! А это всего лишь встреча двух звеньев первого курса — самого лучшего и самого худшего. Исход игры был предрешен еще до ее начала. Люк не думал, что она заинтересует так много послушников. Что-то здесь не так!

— Раффаэль! — услышал он шипение Жоакино. — С кем ты спорил?

Люк обернулся. Маленький кудрявый паренек, казалось, вот-вот провалится сквозь землю. Он поднял руки, защищаясь.

— Всего лишь парочка пари. Думаю, остальные тоже захотели попытать судьбу.

Среди зрителей оказалось много рыцарей. Присутствовали также большинство магистров и крестов.

— Сколько заключено пари? — поинтересовался Жоакино.

— Я… Э… Что ж, я принял 4370 серебряных монет.

Люку стало плохо. Этих денег хватило бы, чтобы купить большое дворянское поместье.

— Ты что? Ты с ума сошел?

— Квота была десять к одному против нас, — прошептал Раффаэль, как будто это объясняло все.

— Мы пропали! — Голос Джиакомо сорвался на истерический визг. — Пропали мы. Если мы проиграем, то не расплатимся никогда. Они нас разделают под орех.

— Нам нужно внести всего лишь 437 монет, — возмущенно сказал Раффаэль.

— А у тебя есть столько? — набросился на него Жоакино.

— Мы просто не имеем права проигрывать. — Взгляд Раффаэля был прикован к Люку. — Ты сказал, что у нас получится. Совершенно точно. Это хороший план.

— Но это не делает его лучше, — негодовал Джиакомо. — Если мы победим, они возненавидят нас. Такая куча серебра… Это, должно быть, сбережения половины послушников. И магистров. Они нас убьют. На маневрах с нами произойдут несчастные случаи… Я уже вижу это. Каждый год на маневрах умирают несколько послушников. На этот раз мертвецами станут исключительно Львы сорок седьмого набора. И никто не прольет по нам ни слезинки. С нами покончено. Мы трупы! Все…

Гисхильда толкнула его в бок локтем.

— Да заткнись ты наконец, мямля. Мы сейчас спустимся вниз и все сделаем. Мы — Львы!

Она вызывающе огляделась. Никто не возразил.

Под оскорбления с трибун они спустились к заиленной лощине. Возле сходней, которые вели к мачте с флагом, их ждал Друстан. Магистр пошел вперед, когда они вышли из барака, и пришел на поле раньше них. С серьезным лицом он пропустил их всех, а когда с ним поровнялся Жоакино, остановил его.

— Не знаю, что здесь происходит, мальчишка. Для меня это загадка. Такого я еще никогда не видел. Знаю, что за этим стоите вы, хоть и понятия не имею, что вы на этот раз выдумали. Посоветую одно: не опозорьте Львов! — Он оглядел звено. — Зачем вам эти бурдюки на поясе?

— Никто не запрещает носить на поясе бурдюки! — ответил Люк, прежде чем Жоакино успел что-нибудь сказать.

Он не хотел, чтобы об их задумке узнали уже сейчас.

— Не запрещено… — Друстан недоверчиво оглядел всех по очереди. — Лучше пейте сейчас. Игра не продлится так долго, чтобы вам захотелось пить. Не стоит нести с собой на цепи ненужный балласт. Это может лишить вас равновесия.

— Что значит «игра не продлится так долго»? Ты уже списал нас, брат Друстан? — В голосе Гисхильды сквозило горькое разочарование. — Как наш магистр, ты должен быть на нашей стороне.

— В первую очередь я не должен вас обманывать. Только чудо поможет вам победить, — рассерженно ответил он и пошел к остальным учителям.

Люк упрямо улыбнулся. Он сомневался, что его действия понравятся Тьюреду, но чуда не понадобится.

— Ты знаешь, что должна делать? — спросил он Анну-Марию.

Девочка застенчиво кивнула.

— Я играю так же, как и всегда, и рада, что не буду в этом замешана. Они ведь не могут мне ничего сделать, правда?

— Никто нам ничего не сделает, — успокоил он ее, хотя вовсе не был в этом уверен.

Львы ступили на цепи. Джиакомо и Раффаэль остались в резерве. Анна-Мария стояла в центре девятки. По цепям слева и справа позади нее бежали Гисхильда и Жоакино — они бегали по цепям лучше всех в команде.

Зазвучали фанфары. Игра началась.

Все Львы схватились за бурдюки, висевшие у них на поясе. Легкое движение, и шнуры из сплетенной травы разорвались. Люк открыл крышку бурдюка.

Драконы, как и ожидалось, пошли в атаку сразу всеми игроками. Они хотели смести Львов одним-единственным штурмом. Кроме игроков резерва, сзади не осталось никого.

Маша, капитан Драконов, бежала в центре своей команды по пятой цепи, несясь прямо на Анну-Марию.

Люк наблюдал за стройной предводительницей Драконов во время нескольких других игр. Она была сильна и отважна и великолепно держалась на цепях. Анна-Мария казалась намного слабее ее. Убежденная в том, что в любом случае прорвется, Маша сразу же велела двум другим игрокам с посохами бежать следом.

Люк видел, как задрожала Анна-Мария.

— Сметите их, Драконы! — воскликнула Маша, и сотни зрителей поддержали ее дружным ревом.

Ставить на проигрыш Львов означало получить легкие деньги.

— Львы, приготовьтесь!

Жоакино пытался перекричать всеобщую неразбериху.

Маша на три шага опережала остальных игроков. Она неслась на Анну-Марию, высоко подняв меч. Люк оглянулся назад. Раффаэль приготовился бежать по цепям.

Он был одним из их лучших бегунов. Как только Анна-Мария упадет, он попытается закрыть брешь. Но ему предстоял еще долгий путь.

Люку пришлось сконцентрироваться на парне, приближавшемся к нему. Он поднял свой бурдюк — из открытого горлышка ужасающе воняло.

Закричала Анна-Мария. Одного удара Маши оказалось достаточно, чтобы снести ее с цепей. Люк посмотрел на приближавшегося к нему игрока. Еще шаг… Вот теперь достаточно близко. Он сдавил флягу, и из ее открытого горлышка брызнул черный ил.

Противник, защищаясь, поднял руку. Его белый мундир с красным драконом и кожаный шлем были целиком забрызганы илом.

— Тебя замочили, Дракон! Ты выбыл из игры! — крикнул ему Люк.

Мальчик удивленно ощупывал свое забрызганное обмундирование. Нападение остановилось: на всех девяти цепях Драконы с удивлением смотрели друг на друга.

Зрители внезапно умолкли.

Люк обернулся через плечо. Двое с посохами, следовавшие за Машей, тоже были забрызганы илом. Ловушка захлопнулась. По крайней мере почти, потому что было похоже, что Маше удалось избежать фонтанов ила из бурдюков. Но она тоже остановилась, удивленная и обозленная.