Горец-грешник

В голосе сэра Уильяма опять звучало обвинение, он явно уже забыл об угрозе вызова, но ему хватило ума, чтобы произнести эти слова почти шепотом.

– Боюсь, что мой друг знал слишком многих женщин, – ответил сэр Саймон, – а это говорит о том, что он всего лишь бабник, но никак не убийца. Оставьте его в покое, Уильям. Если вы будете продолжать настаивать на виновности Торманда, то очень осложните мою работу. Когда обозленная толпа начнет требовать крови, мне придется отвлечься от поисков настоящего убийцы и защищать моего друга.

Сэр Уильям кивнул, по-прежнему хмуро глядя на Торманда. Морейн изучающе смотрела на красивый профиль сэра Торманда Мюррея, размышляя о том, что для этого мужчины, вероятно, не составляло труда быть любимцем женщин. Он, конечно же, не виновен в убийствах, но, похоже, погряз в иных грехах. К своему удивлению, она почувствовала, что разочарована.

– Теперь позвольте нам войти и посмотреть, что произошло, – сказал сэр Саймон. – Чем раньше мы исполним свой долг, тем быстрее вы можете заняться Изабеллой. Наверное, вы хотите, чтобы ее обмыли и подготовили к погребению.

– Я не уверен, что это можно сделать, – хриплым нетвердым голосом произнес сэр Уильям. – Она просто искромсана, сэр Саймон. Буквально изрублена на куски. Неужели с леди Кларой сотворили такое же?

Взглянув на сэра Саймона, Морейн поняла, что он раздосадован тем, как быстро расходятся слухи об этих убийствах. Одного того, что женщин знатного происхождения убивают, достаточно, чтобы возбудить в обществе страх и гнев, а то, что их убивали таким зверским образом, распаляло воображение людей, толкало их к самосуду по первому подозрению. Если так же, как рассуждает сэр Уильям, начнут думать другие, то сэр Торманд Мюррей окажется в опасности. И чем больше времени потребуется на поимку убийцы, тем чаще где-нибудь на площади будет собираться толпа, готовая немедленно над кем-то расправиться, а Морейн прекрасно знала, как это страшно.

Когда сэр Саймон и Торманд Мюррей вошли в дом, Морейн на минутку задумалась: уйти или остаться? Пока удача была на ее стороне, и в толпе никто не обратил на нее внимания. Однако если это произойдет, она может оказаться в очень сложной ситуации. Того, кого считают колдуньей, не должны видеть вблизи места зверского преступления. И все же любопытство удерживало ее, хотя, наверное, это было нездоровое любопытство. Морейн хотела знать, что имел в виду сэр Уильям, когда говорил, что леди Изабеллу изрубили на куски. Дав себе обещание ускользнуть, как только станет ясно, что ее узнали, Морейн решила подождать, когда вернутся рыцари.

Едва взглянув на то, что осталось от некогда прекрасной Изабеллы Редмонд, Торманд испытал желание выбежать из комнаты. Ее густые, цвета воронова крыла волосы были отрезаны и разбросаны вокруг тела, хотя похоже было, что их отрезали не в этой комнате. А если даже это было сделано здесь, то скорее всего после того, как Изабелла умерла. Но все-таки инстинкт подсказывал ему, что волосы принесли сюда вместе с телом, и что вся эта сцена была тщательно продумана. Как и в случае с Кларой, лицо Изабеллы было изувечено. Страшные раны невозможно было сосчитать, и Торманд подумал, как же пришлось настрадаться бедной женщине, прежде чем смерть освободила ее от боли.

– Все гораздо хуже, – пробормотал Саймон. – Значительно хуже. Или убийца ненавидел Изабеллу гораздо сильнее, чем Клару, или он взбесился оттого, что в прошлый раз тебе удалось избежать ловушки и тебя до сих пор не повесили.

– Хочется верить, что ей не пришлось слишком долго страдать и что смерть не заставила себя ждать, – сказал Торманд, наблюдая за Саймоном, который внимательно осматривал комнату в надежде найти хоть что-то, что могло принадлежать убийце.

– Похоже, она ждала ребенка.

– О Господи, нет. Нет!

– Боюсь, что так. Надеюсь, что Уильям этого не знает, а женщины, которые будут готовить ее к погребению, либо не заметят, либо из милосердия не расскажут ему, иначе он просто лишится ума от горя.

– Как ты определил, что она была беременна?

– Лучше тебе этого не знать. Ты и так бледен, как сама смерть.

– Думаешь, убийца во всем убедился и оттого еще больше озлобился?

– Вполне вероятно. – Саймон нахмурился, бросив взгляд на пол у окна. – Они втащили ее через это окно.

Торманд подошел к Саймону и выглянул наружу. Возле стены дома, образуя шаткую лестницу, были составлены старые бочки. Приглядевшись, он заметил капельки крови – след вел от окна вниз на землю.

– Выходит, разбойник, которого мы ищем, силен и довольно ловок.

– Несомненно, силен, но вовсе не обязательно ловок, просто чертовски везуч.

– Снова пустим собак по следу?

– Немного погодя, – ответил Саймон. – Как только сэр Уильям отвлечется и перестанет обращать внимание на то, что мы собираемся делать.

– Боишься, что он захочет присоединиться к нам?

– Как и большинство зевак, которые толпятся перед его домом.

Торманд, поморщившись, представил себе огромную толпу, которая с воплями пускается в погоню неизвестно за кем. Если убийца где-то поблизости, он, конечно же, спрячется. Впрочем, если этот негодяй не умалишенный, то давно уже скрылся. Торманд обернулся к Саймону, чтобы спросить, не нашел ли он еще чего-либо, как вдруг услышал, что крики толпы стали громче.

– Как ты думаешь, что там происходит?

– Не знаю, – ответил Саймон, выходя из комнаты, – но боюсь, что ничего хорошего.

– Смотрите! Ведь это колдунья Росс!

Этот пронзительный крик отвлек Морейн от мыслей о Торманде Мюррее. Она почувствовала, как по ее спине пробежал холодок, и медленно повернулась к толпе. Неподалеку стояла старуха Ида, повитуха, которая указывала грязным скрюченным пальцем в ее сторону, и беспокойство Морейн начало перерастать в страх. Старуха Ида ненавидела ее точно так же, как ненавидела ее мать, поскольку видела в ней соперницу. При любом удобном случае эта женщина старалась навредить Морейн. Да, для встречи с таким врагом ни место, ни время никак не подходили.

– Что ты здесь делаешь, колдунья?

Сэр Уильям крепко схватил Морейн за руку. Тут же она мысленно выругала себя за неосторожность. Если бы она не была так погружена в свои мысли о сэре Торманде, далеко не все из которых были целомудренны, она бы заметила в толпе эту вредную старуху и сразу же потихоньку ушла. Ведь десять лет назад именно Ида подстрекала толпу, которая в конце концов накинулась на мать Морейн. Теперь сама Морейн оказалась в ловушке, среди шумящих, распаленных страхом и близкой кровью горожан, которые своими криками напрочь заглушили бы не только ее объяснения, но и голос собственного разума.

– Я оказалась здесь случайно, – ответила Морейн, еле сдерживаясь, чтобы резким движением не вырвать руку из пухлых пальцев сэра Уильяма.

– Она явилась сюда, потому что это место смерти, – пропищала старуха Ида, которая, протиснувшись сквозь толпу, стояла уже совсем рядом и злобно глядела на Морейн. – Такие всегда появляются там, где царит смерть. Они чувствуют ее запах.

– Не говори глупостей! – вспылила Морейн.

– Это я-то говорю глупости? Ха-ха! Я знаю, что ты задумала, ведьма. Ты пришла, чтобы забрать душу убитой.

Морейн уже собиралась дать старухе отповедь, но ее внимание привлек нарастающий ропот толпы. Некоторые горожане уже согласно кивали, явно принимая сторону Иды. Их было не так много, но все же достаточно, чтобы даже не помышлять о бегстве. Если старуха не замолчит, то совсем скоро и другие начнут прислушиваться к лживым обвинениям повитухи. Морейн слишком хорошо помнила, как легко возбуждается толпа, превращаясь в опасное сборище. Ее мать погибла именно потому, что не поверила угрозам проклятой старухи.

– Я всего лишь шла домой, – сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал совершенно спокойно.

– Тогда почему ты оказалась здесь? Ты могла бы срезать путь и пройти стороной, но нет, ты спряталась за деревом, затаилась, а зачем? Вот что я вам скажу, – истошным голосом возопила Ида, обращаясь к толпе, – она пришла, чтобы похитить душу этой бедной женщины!