Страница 37 из 62
К тому времени, как я приступил ко второму коктейлю, солнце уже наполовину погрузилось в Мексиканский залив.
– Спокойной ночи, солнышко! – произнес я вполголоса, приподняв бокал с коктейлем.
– Если мы быстренько поднимемся наверх, в ресторан, то сможем посмотреть на закат еще раз, – раздался у меня за спиной голос Шерри-Ли.
Мы в темпе поднялись в ресторан, заняли столик у окна, выходящего на залив, и успели увидеть прощальные лучи солнца над заливом.
Шерри-Ли выглядела великолепно. На ней было короткое желтое платье и черные сандалии на веревочной подошве.
– Закажи мне коктейль и выкладывай, что хотел сказать, – произнесла она тоном, заставившим меня насторожиться.
Шерри-Ли явно нервничала. Она то и дело озиралась. Я без промедления приступил прямо к делу:
– Я намерен перебраться в Мексику. Собираюсь купить там дом на побережье, где-нибудь на острове Косумель, и хочу, чтобы ты поехала со мной.
Она сделала большие глаза и открыла было рот, чтобы что-то сказать, но я быстро добавил:
– Комментарии потом, а пока вот тебе доказательство того, что именно все так и будет. – Я вынул из кармана золотую монету и положил ее на стол аверсом вверх. – Эта монета называется «Орел». Такие выпускает Казначейство США. В монете почти девяносто два процента чистого золота, и ее принимают в любой стране мира.
Шерри-Ли взяла монету и, повертев ее в своих длинных пальцах, спросила:
– Сколько за нее дают?
– Ее номинал – пятьдесят долларов, то есть цена недорогого ужина на двоих. Как инвестиционная монета, она, по сегодняшнему курсу, стоит примерно три тысячи шестьсот пятьдесят баксов. Я знаю, о чем говорю, потому что именно этим я зарабатываю себе на жизнь. Я помогал Джину наладить дело, и сейчас моя работа почти закончена. Через пару недель он со мной рассчитается. Я рассчитываю получить кругленькую сумму.
– Какую?
– Достаточно большую, чтобы купить дом и обеспечить достойную жизнь в Мексике тебе и мне.
Она задумалась, потом заметила:
– Если ты и твой друг такие крутые, почему ютитесь в трейлере и почему у тебя нет своей машины?
– Когда я ехал в Америку, предполагалось, что я буду жить в Кейп-Корал. Три спальни, веранда, бассейн… Потом я познакомился с Брэдом, и он привез меня в «Привал». Затем я увидел тебя. Я поселился в трейлерном поселке потому, что хотел жить рядом с тобой.
– А твой друг? Он-то почему с тобой живет?
– Потому что ни он, ни я не видели смысла в том, чтобы тратиться на временное жилье. Наш с ним трейлер – наш дом и офис одновременно.
Я откинулся на спинку стула и кивнул официанту. Тот подошел, и я заказал себе четвертую «Плаксу», а Шерри-Ли – второй бокал пива марки «Миллер».
Я закурил. Шерри-Ли не отводила взгляда от монеты.
– Все вокруг считают, что вы с ним любовники, – произнесла она вполголоса. – Говорят, вы – первая парочка голубых в «Привале».
– Ну и ну, – покачал я головой. – Только потому, что два мужика живут в одном и том же трейлере, они уже голубые?
– Дело ведь не только в том, что вы живете в одном и том же трейлере! – улыбнулась Шерри-Ли.
– А в чем еще?!
– Твой мистер Ренуар – типичный гей.
– С чего ты взяла? Он служил в морской пехоте, воевал во Вьетнаме, у него есть медали и все, что полагается.
– Ну и что? Разве морские пехотинцы не бывают геями? А его халат?
– А что с его халатом?
– Да ладно тебе! – отмахнулась она. – Ходит все время в халате, как баба…
– По-твоему, если мужик ходит дома в халате, он гей? – усмехнулся я.
– Успокойся, тебя я геем не считаю, но…
– Что «но»? – оборвал я ее.
– Я думала, ты бисексуал, потому что вечно таскаешь с собой сумочку…
– Далась тебе моя сумочка! Я ведь тебе уже про нее рассказывал.
– Между прочим, ты многого мне не рассказывал.
– Например?
– Например, о том, чем вы на самом деле занимаетесь в своем трейлере. Я сразу поняла, что вы явно что-то замышляете, потому что разъезжаете повсюду, разодетые в пух и прах, а живете в нашем отстойнике.
– Все, чем я занимаюсь, я занимаюсь ради нас с тобой, – увернулся я от дальнейших расспросов. Я снял с шеи золотую цепочку и покачал ее в руке над свечой, отчего подвешенная на ней золотая монета сверкнула ярким блеском. – Говорят, золото красивее всего смотрится при солнечном свете или при свечах, – сказал я. – Это тебе. Монета «Гибралтарский ангел», почти сто процентов чистого золота… Бери.
Шерри-Ли даже зажмурилась, когда я положил монету ей на ладонь.
– Ты даришь мне портрет британской королевы? – спросила она погодя, кинув небрежный взгляд на аверс.
– Переверни! – вздохнул я.
Она перевернула монету и ахнула. Выбитые на реверсе херувимы, выполненные по эскизу знаменитого французского художника XIX века Адольфа Уильяма Бужеро, потрясли ее. Херувимы, стрелявшие золотыми стрелами, заставили ее оценить мой подарок – она заплакала.
– Монета твоя, – прошептал я. – Вне зависимости от того, примешь ты мое предложение или нет.
Шерри-Ли вытерла слезы тыльной стороной ладони.
– Мартин, ты такой милый и так добр ко мне. Никто раньше не дарил мне драгоценностей. И вообще, мне так давно ничего не дарили…
– Шерри-Ли, сказать тебе, почему я хочу, чтобы ты поехала со мной в Мексику?
Она посмотрела мне в глаза и тихо произнесла:
– Скажи.
– Потому что я люблю тебя. Я тебя обожаю. Я полюбил тебя с первого взгляда. Я переехал в трейлерный поселок, чтобы быть рядом с тобой, и я сунул руку в ящик со змеями, чтобы доказать, что ради тебя я готов на что угодно.
– Глупейший поступок, – фыркнула она.
– Знаю, – кивнул я. – Именно любовь к тебе толкает меня на глупейшие поступки. Знаю, ты не веришь, когда я говорю, что на той неделе со мной в «Аллигаторе» был Брэд…
– Я тебе верю, – прошептала она, взяв меня за руку. – Я его там видела, он тоже видел меня. Посмотрел, встал и ушел.
Ее признание нарушило ход моих мыслей. Целую секунду я сидел и молча смотрел на нее. Мне пришлось напомнить себе, что Брэд уже в прошлом.
– Я люблю тебя, – повторил я. – И я намерен посвятить свою жизнь тебе. Я даже не предполагал, как намерен прожить жизнь, пока не встретил тебя. Ты как-то раз сказала, что хотела бы растить детей в Мексике. И вот тогда я понял, что хочу это делать вместе с тобой. Только не знал, как сказать тебе об этом.
– Ах, Мартин! – воскликнула она.
– Моя дорогая. – Я поцеловал ей руку.
Мы босиком брели по пляжу. Дождь перестал. Край темной тучи по-прежнему нависал над побережьем, но нам подмигивали звезды.
Ее маленькая и нежная рука покоилась в моей руке. Она то и дело останавливалась, поворачивалась ко мне и целовала меня.
Мне нравилось то, что происходило, но ответа от нее я так и не услышал.
Я запалил косячок, мы сели на песок. На горизонте то вспыхивали, то гасли зеленые и красные огни.
– Мне бы хотелось сейчас оказаться вместе с тобой на одной из тех шлюпок. Представь себе, мы держим курс на Мексику, – произнес я.
Шерри-Ли вздохнула и положила голову мне на плечо.
– Как романтично! – воскликнула она, передавая мне самокрутку.
Я глубоко затянулся и бросил недокуренную пятку в океан.
Шерри-Ли, похоже, все никак не могла решиться принять мое предложение. Может, слов недостаточно? Может, от слов следует перейти к действию?
Я повернулся к ней, обнял ее, положил ее на влажный песок и стал нежно целовать.
Моя нервная система ощущала приятное томление, что приходит вместе с настоящей любовью и хорошей травкой.
Когда я отпрянул, она притянула меня к себе. Сквозь тонкую ткань ее желтого платья бугрились набухшие соски.
Моя плоть тоже восстала, но разум одернул меня.
А дальше что?
Я хотел ее здесь и сейчас…
А что потом? Я хотел заполучить ее навсегда! А если она меня отвергнет после того, что вот-вот произойдет?
Я решительно отстранился и поднял ее, обмякшую, на ноги.