Семь лет спустя

Радоваться было вроде бы рано, но все же он не захлопнул дверь у нее перед носом. Коппер сочла это добрым знаком.

— Мне это подходит, — улыбнулась она.

С минуту Мел молча смотрел на нее, ничем не выражая ни одобрения, ни недовольства. Лицо его смягчилось.

— Хорошо, — сказал он наконец и тоже улыбнулся, улыбнулся совершенно неожиданно, и у Коппер екнуло сердце.

Успокойся, он всего лишь улыбнулся, в отчаянии твердила она себе, стараясь не замечать, как ясно обозначились лучики-морщинки у глаз Мела, каким теплым и дружеским стал его взгляд, как блестят на загорелом лице белые зубы. Не замечать тока, пробежавшего у нее по спине.

— Простите, если я неприветливо встретил вас. Так много девушек приезжали к нам на пару недель, а потом без оглядки бежали прочь, не справившись с тяготами нашей жизни, что я поневоле стал нелюдимым, но, если вы в самом деле хотите узнать побольше о Бирраминде и не боитесь черной работы, мы вам рады.

Он снова посмотрел на Коппер, и что-то вспыхнуло в глубине его глаз.

— Мы очень рады вам, — повторил он тихо и протянул ей руку.

Коппер не слушала. Она заново училась дышать: вдох — выдох, не спешить, осторожно. «Это бизнес, поняла?» — твердила она себе. Нечего раскисать от каждой улыбки Мела, не то он никогда не поверит в твой профессионализм. Подумаешь, улыбка. Обычное сокращение лицевых мышц, очень глупо из-за таких пустяков дрожать и неметь. Особенно когда уже решено воспоминания о Меле поместить в раздел памяти под грифом «Срочно забыть».

Мел наблюдал за сменой выражений на ее лице с легким удивлением. Коппер с запозданием заметила протянутую к ней через стол руку и чуть не провалилась сквозь землю от стыда. Надо было как-то реагировать, а Коппер для окончательного восстановления душевного равновесия только того и не хватало. Подумать страшно — ей придется прикоснуться к Мелу…

Она торопливо пожала ему руку, боясь не совладать с собой и разреветься. В конце концов, обмена рукопожатиями требуют правила хорошего тона. Нельзя, чтобы будущий деловой партнер счел ее дурно воспитанной.

Когда длинные смуглые пальцы Мела уверенно сжали окаменевшие пальцы Коппер, ее чувства, словно по волшебству, обострились. Да, конечно, это волшебство, некстати подумала она, иначе откуда ей так хорошо известно все о его руке? Она наизусть знает каждую линию его ладони. Будто заново Коппер увидела лицо Мела: густые ресницы, бездонные глаза, еле заметный шрам над верхней губой. Она помнила, как когда-то целовала этот шрам, помнила рассказ Мела о том, как тот появился, помнила прикосновение своих губ к теплой колючей щеке…

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Ага, вот они уже и за ручки держатся!

Для обостренных чувств Коппер это оказалось слишком. Шагов на веранде она почему—то не слышала, и когда кухонная дверь вдруг распахнулась, Коппер, вспыхнув, выдернула свою руку, будто их с Мелом застигли в разгар страстных объятий.

В дверях стоял на редкость красивый молодой человек. Ростом с Мела, но посветлее. Его волосы выгорели на солнце, голубые глаза смеялись, на руках у него важно восседала Меган.

— Видишь, что будет, если ты оставишь папу наедине с красивой девушкой!

— Бретт! — досадливо поморщился Мел. Что-то еще отразилось на его лице, но Коппер не разобрала, что именно. — Ты закончил то, о чем я просил?

— Ребята и без меня справятся, — беспечно откликнулся Бретт, в упор не замечая недовольства Мела. — Меган передала мне, что папа совсем один беседует с красивой девушкой, ну, я и решил посмотреть, что тут происходит.

Он отпустил племянницу и с одобрением уставился на Коппер. В его голубых глазах плясали озорные чертики, и веселье его было столь заразительно, что Коппер улыбнулась ему.

— Это Бретт, мой младший брат, — представил Мел. — Бретт, это Коппер… — Он замялся, очевидно пытаясь вспомнить фамилию.

— Копли, — подсказала она. — Понимаю, все это глупо, но у нас в классе было две Кэролайн, поэтому меня звали по фамилии. Копли как-то превратилось в Коппер, да так и прилипло ко мне. Теперь только родители зовут меня Кэролайн, а кое-кто из друзей, пожалуй, думает, что Коппер и есть мое настоящее имя.

— У Мела то же самое, — затараторил Бретт, не обращая внимания на упреждающий взгляд брата и присаживаясь рядом с Коппер. — При крещении ему досталось аж три имени: Мэтью Энтони Лэнгленд Стэндиш. В детстве мы для краткости называли его Мелом, да и теперь только деловые знакомые полагают, что он все-таки Мэтью.

— Тогда я тоже стану называть вас Мэтью, — сказала Коппер. Хорошая возможность для установления контакта, грех не воспользоваться.

Мел сдвинул брови.

— Вряд ли это необходимо. Если вы будете жить с нами на правах члена семьи, формальности нам ни к чему.

— Совершенно ни к чему, — подтвердил Бретт, окинув Коппер оценивающим взглядом и с шутливой торжественностью пожимая ей руку. — Долой формальности, нам нравится ваше прозвище, оно вам очень подходит. Коппер… Чудесное имя, теплое, блестящее, совсем как ваши волосы.

И он ничтоже сумняшеся протянул руку, желая дотронуться до ее волос.

Губы Коппер дрогнули. Какой же бабник этот Бретт! Между тем Мел наблюдал за ними, мрачнея на глазах. Рядом с белокурым весельчаком братом он казался еще строже и нелюдимее, чем раньше; он и вполовину не был так красив, как Бретт, но почему-то именно на него хотелось смотреть. Бретту не хватало спокойной внутренней силы Мела; когда он дотронулся до руки Коппер, она не ощутила ничего особенного, сердце не забилось чаще, как это бывало от одного взгляда Мела.

Она чувствовала неодобрение, исходившее от Мела, но продолжала обольстительно улыбаться Бретту. Наплевать, что он о ней подумает.

— Да ну, скажете тоже! — проворковала она. — Может, меня еще песочком почистить, чтобы лучше блестела?

Бретт рассмеялся в ответ:

— По мне, вы и без того совершенно ослепительны.

Мел еще крепче стиснул зубы.

— Отправляйся—ка лучше приглядеть за работниками, — буркнул он.

— Ничего, без меня обойдутся, — махнул рукой Бретт. — Здесь я гораздо нужнее, ведь надо же как положено встретить новую экономку.

— Как? — спросила Коппер, желая наконец обратить на себя внимание Мела. — Вы еще кого-то ждете?

Мел и Бретт уставились на нее, не говоря ни слова.

— Только вас, — ответил Мел.

Коппер посмотрела на него, потом на Бретта, смутно понимая, что происходит нечто странное.

— А когда же приедет новая экономка?

— Как это — когда? — с недоумением откликнулся Бретт. — Вы и есть новая экономка, разве не так?

— Я? — в изумлении воззрилась на него Коппер.

Брови Мела медленно поползли вверх.

— Вы хотите сказать, что вы приехали не на место Ким?

— Конечно, нет! — возмущенно фыркнула Коппер. — Разве я похожа на экономку?

— Теперь, надеюсь, вы поняли, почему я удивился вашему внешнему виду, — заговорил Мел, почесывая переносицу. — В брисбенском агентстве мне сказали, что уже неделю назад послали к нам новую помощницу, ну я и подумал, что это вы.

— Вот почему вы решили, что я непременно должна приехать на автобусе!

— Да, но мне до сих пор неясно, что привело вас сюда.

Коппер услышала в его голосе язвительные нотки и невольно выпрямилась.

— Разве вы не получили письмо моего отца? Олимпийское спокойствие Мела сменилось легким раздражением.

— Какое еще письмо?

— Он отправил вам письмо две недели назад, предупреждая, что из-за сердечного приступа не сможет лично увидеться с вами и потому посылает меня.

Коппер выжидательно смолкла, но Мел не пожелал отвечать. Он и так прилагал большие усилия, чтобы сдержать гнев.

— Дэн Копли, помните? Из «Копли трэвел». Как все-таки странно, подумала она. Пусть он не помнит того, что было семь лет назад, но как можно что-то забыть всего за две недели?