Семь лет спустя

По толпе гостей пронесся общий сентиментальный вздох. Мел поднял голову и бережно вернул Коппер на землю. Ничего еще не видя, она все же улыбнулась дрожащими губами, и весь сад, как по команде, взорвался смехом и одобрительными возгласами.

Меган, оглушенная внезапным шумом голосов, крепко сжимала в ручках букет. Коппер нагнулась к ней, обняла, взяла на руки и отдала Мелу. Личико Меган прояснилось, она уверовала, что участвует в том волшебстве, которое свершалось между ее отцом и Коппер. Девочка улыбнулась, обняла Мела за шею и нетерпеливо заерзала, готовая сию минуту бежать хвастаться перед своей маленькой подружкой, какую важную роль играла на свадьбе.

Мать Коппер тихо всхлипывала, отец мужественно боролся с перехватившей горло спазмой; Коппер едва успела подбежать поцеловать их, как волна поздравлений и поцелуев захлестнула ее и Мела. Сначала Мелу удавалось крепко держать Коппер за руку, но потом ее окружила и увлекла в сторону стайка подружек, в первый раз видевших Мела и жаждущих сообщить ей, как же ей все-таки повезло.

— Вот это мужчина! — с завистью вздыхали они. — Как все это романтично! — И после короткой паузы: — А у него и брат очень даже ничего. Он не женат?

Коппер кивала, улыбалась, со всем соглашалась, а про себя грустно думала, что романтики-то в ее замужестве и нет. Ни капельки. К ней подошел Глин, но даже он не мог отвлечь ее внимание от новенького обручального кольца. Я уже замужем, недоверчиво щурясь от блеска золота, твердила себе Коппер. Я жена Мела.

Какая жена — ты экономка Мела, вздохнула она. Вчера под красным зонтиком ресторана они подняли бокалы «за сделку». Вспомнив об этом, Коппер окончательно забыла вкус поцелуя Мела. Для него эти несколько поцелуев ничего не меняют.

Она дружески обняла Глина и печально отвернулась; перед ней стоял Мел.

— Пойдем потанцуем, — сказал он, властно обнял Коппер за талию и повел к площадке для танцев.

Смеркалось, праздник продолжался, в саду зажглись китайские фонарики. Конечно, все ждали, чтобы новобрачные открыли бал: звучала приличествующая случаю романтическая мелодия…

Теперь они — муж и жена… Коппер не совладала с искушением прильнуть щекой к шее Мела, вдохнуть его запах. Скоро они с Мелом попрощаются со всеми и отправятся в горы, в гостиницу; дверь номера закроется, и они останутся одни. А что потом? Неужели Мел действительно будет ждать ее просьбы обнять ее? Или возьмет за руку, они лягут в постель, и страсть, молнией поражавшая их, когда они целовались, возьмет свое? Коппер содрогнулась от нетерпеливого ожидания.

Они танцевали молча, обнявшись как влюбленные. Коппер так ушла в раздумья, что внезапный голос Мела был для нее подобен удару грома.

— Кого это ты целовала? — с трудом выговаривая каждое слово, спросил он.

— Целовала? — недоуменно переспросила Коппер, удивленная контрастом между неласковым холодком голоса и уютным теплом обнимающих ее рук. А кого она не целовала в этот вечер? — Когда?

— Только что.

— А-а, — протянула она, силясь вспомнить, кто был рядом с ней, когда подошел Мел, — это был Глин.

Мел крепко, до боли сжал ее плечи.

— Глин? Тот, что бросил тебя? Кто его пригласил на свадьбу?

— Я пригласила. Он мой друг. Я не могла не позвать его.

— Зачем? — неприязненно буркнул Мел. — Я и предположить не мог, что ты вообще когда-либо захочешь его видеть.

— Я на Глина зла не держу, — ответила Коппер, ошарашенная его тоном. Если бы она знала Мела не так хорошо, то решила бы, что он ревнует. — Сейчас мы с ним понимаем друг друга куда лучше, чем раньше.

— Значит, ты виделась с ним до сегодняшнего дня? — подозрительно спросил Мел.

— Да, раза два.

— А твоя так называемая подруга, к которой он ушел от тебя? — почему-то вдруг охрипнув, продолжал он. — Она бывала на этих дружеских встречах?

Коппер вспомнила, каким грустным был Глин.

— Нет, две недели назад к Элли вернулся муж, и она сочла, что обязана дать ему последний шанс оправдаться. Поэтому они с Глином решили некоторое время не видеться.

— Значит, он свободен… Ты, наверное, жалеешь, что не дождалась его!

Говоря, он кружил ее в танце, голова к голове, счастливый муж напоказ. От фальши этой картины злость обожгла Коппер и развязала язык.

— Но ведь в таком случае я бы точно не поехала по делам в Бирраминду, не так ли?

Слепота Мела раздражала ее. Неужели он ничего не видит? Неужели ничего не понял, когда целовал ее?

Не договорив, она уже жалела о своей вспышке. При упоминании о бизнесе лицо Мела окаменело, и не составляло труда догадаться, что сейчас он думает о своей первой, ныне покойной жене, тоже превыше всего ставившей бизнес.

— Решила напомнить, почему вышла замуж? — язвительно спросил он, и Коппер беспомощно уткнулась лицом в его плечо.

— Нет надобности, — глухо ответила она. Мел и сам никогда не забудет истинных причин их союза. Ей тоже не следует забывать.

И все-таки много позже, когда им наконец удалось сбежать от гостей, Коппер не могла думать ни о чем, кроме предстоящей ночи. Напряжение от ссоры прошло, но его сменило новое, совсем иное напряжение, усиливавшееся по мере того, как приближалась необходимость остаться наедине.

В полном молчании Мел вел машину по пустым ночным улицам, потом по уходящему в горы шоссе, и Коппер охватила такая цепенящая робость, что она предпочла бы любую ссору из-за любых пустяков этому вынимающему душу томлению.

Рядом с ней в темноте сидел Мел, и Коппер, несмотря на все усилия, не могла отвести глаз от его четкого профиля, решительного подбородка и зеленоватого отсвета приборного щитка, играющего на его коже. Всякий раз при взгляде на его рот сердце ее болезненно сжималось, и она, потаенно вздохнув, отводила глаза — для того лишь, чтобы миг спустя поймать себя на созерцании его сильных рук, уверенно держащих руль, или на воспоминании, каково чувствовать эти руки на своем теле. Желание петлей захлестывало горло, и нелегко было отбросить мысли, почему на самом деле она согласилась стать женой Мела.

Они приехали в гостиницу, Коппер, дрожа от возбуждения, не могла вымолвить ни слова. Мел взял все заботы на себя: он попросил у портье ключ, ответил улыбкой на вежливые поздравления, впустил Коппер в номер и запер дверь. Коппер стояла посреди комнаты и ждала.

— Слава Богу, все позади, — вздохнул Мел, падая в кресло и рывком ослабляя галстук.

— Да, — промямлила она. Мел расстегнул воротничок, закрыл глаза, откинул голову на спинку кресла и запустил пальцы в свои волосы. Коппер задышала чаще.

— Вроде все сошло нормально?

— Да, — задохнулась она.

У Мела был усталый вид. Подойти бы к нему, встать за спиной, погладить плечи, нагнуться и покрыть его лицо легчайшими поцелуями, чтобы он улыбнулся и забыл про усталость… Коппер так остро захотелось сделать это, что у нее подкосились ноги, и она рухнула на стул напротив Мела.

Какой-то ком, встав в горле, сдавливал легкие, мешал дышать, заставляя сердце биться с невероятной скоростью и гулом отдаваться в ушах. Коппер решила сосредоточиться на дыхании. Вдох, пауза, медленный выдох. Очень просто, стоит только захотеть.

Мел открыл глаза, и Коппер снова оказалась в безвоздушном пространстве, захваченная врасплох на полувздохе, не способная ни шелохнуться, ни заговорить. Мысли куда-то пропали. Взгляд глубоких карих глаз гипнотизировал ее целую вечность, пока наконец, улучив минутку, Коппер не встала со стула.

— Пожалуй, я приму душ, — пробормотала она и бросилась в ванную.

Дрожа, она стояла под теплым душем. Кругом витали воспоминания, не менее явственные, чем тугие струи воды, но куда более будоражащие нервы. Ей хотелось обвиться вокруг Мела, как семь лет назад, хотелось поцеловать в заветную ямку возле ключицы, ощутить аромат его кожи, услышать биение сердца, провести ладонями по спине и упиться мощью его тела.

Трясущимися руками она потуже завязала пояс купального халата. Из зеркала на нее смотрели лихорадочно горящие зеленые глаза — ее глаза, словно жившие своей собственной жизнью; тело вибрировало, болело, тосковало по Мелу и тому, что было между ними раньше.