Луна – суровая хозяйка

– Ох, до чего же здорово! – Вайоминг присвистнула от восторга. – Ведь это доступно каждому!

– Надеюсь, что нет, иначе нас быстро засекут. Пусть каждый сам придумывает способ, как нагреть Администрацию, мы-то постоянно шевелим мозгами. Но вернемся к твоему плану, Вайо. В нем две большие прорехи. Во-первых, солидарности как таковой не существует. Типы вроде Хаузера присоединяются только потому, что попали в переплет и на плаву им не удержаться. А во-вторых, давай предположим, что ты ее добилась. Солидарности, то есть. Такой прочной, что у головы катапульты не появилось ни одной тонны зерна. Забудем про лед – только зерно делает Администрацию могучей силой, а не просто тем скромным агентством, которым она была вначале. Итак – ни зернышка! Что произойдет?

– Как что?! Им придется договариваться с нами о справедливой цене, вот что!

– Дорогая, ты и твои друзья слишком много болтаете, повторяя мысли друг друга. Администрация назовет это мятежом, на орбите появится боевой корабль с бомбами, нацеленными на Луна-Сити, Гонконг, Тихо-Андер, Черчилль, Новолен, высадятся войска, и зерновые баржи под охраной военных полетят к Терре, а фермеры сдрейфят и изо всех сил станут вилять хвостом перед Администрацией. У Терры есть оружие, есть бомбы и корабли, и она не позволит командовать собой каким-то бывшим каторжникам. А смутьянов вроде тебя или меня… ты-то у нас заводила… Так вот, этих подлых смутьянов схватят и ликвидируют, чтобы другим неповадно было. А землееды скажут, что так нам и надо – сами напросились; потому что наших аргументов никто не услышит. Во всяком случае, на Терре.

Вайо стояла на своем.

– Революции побеждали не раз. У Ленина была всего лишь горсточка последователей.

– Ленин появился, когда возник вакуум власти. Вай, можешь меня поправить, если я ошибаюсь, но революции удавались тогда и только тогда, когда правительства либо загнивали и становились бессильными, либо вообще переставали существовать.

– Неправда! Пример – Американская революция!

– А разве Юг не был потерян? Нет?

– Речь не об этой, а той, что была столетием раньше. У них там трения возникли с Англией, примерно такие же, как сейчас у нас, и они победили!

– Ах вот о чем речь! Но разве Англия в то время не была в труднейшем положении? Франция, Испания, Швеция… или Голландия? А также Ирландия. Ирландцы же взбунтовались. О'Келли участвовали в мятеже. Вайо, если тебе удастся заварить кашу на Терре, скажем, войну между Великим Китаем и Северо-Американским Директоратом, или вдруг Пан-Африка решит сбросить бомбы на Европу, я первый скажу, что пора ухлопать Смотрителя и заявить Администрации, что ее время истекло. Но не сегодня!

– Ты пессимист!

– Нет, реалист. Никогда не был пессимистом. Я слишком лунарь для того, чтобы не поставить все на кон, если есть хоть один шанс выиграть. Докажи, что у нас есть один шанс из десяти, и я пойду ва-банк. Но мне необходим этот шанс! – Я отодвинул стул. – Ну как, наелась?

– Да, большое спасибо, товарищ. Замечательно.

– Очень рад. Пересядь на кушетку, я уберу стол и тарелки… Нет-нет, не мешай – ты гостья.

Я очистил стол, отправил назад посуду, кофе и водку оставил, сложил стол и стулья и повернулся, чтобы продолжить разговор.

Она растянулась на кушетке – рот открыт, глаза закрыты, а лицо такое мягкое и совсем детское.

Я тихонько вышел в ванную, закрыл дверь. Отдраился на совесть – на душе сразу полегчало. Но сначала простирнул лосины. Пока я нежился в ванне, они уже высохли. По мне так и конец света не беда, если можно помыться да надеть чистую одежку.

Вайо все еще спала, в связи с чем возникла проблема. Я взял номер с двумя постелями, чтобы она не волновалась, что я начну к ней приставать. Я-то был не против, но она ясно дала понять, что не хочет. Но кушетку надо было разложить, иначе я не мог постелить себе постель. Попробовать проделать все это тихонько? Поднять Вайо на руки, как сонного ребенка, и уложить на новое место? Я опять отправился в ванную и сменил руку.

Потом решил подождать. Над телефоном был колпак-глушитель. Вайо, похоже, крепко спала, а меня снедало беспокойство. Я подошел к телефону, опустил колпак и набрал «Майкрофт-ХХ».

– Привет, Майк.

– Привет, Ман. Шутки прочел?

– Что? Майк, у меня не было ни минутки свободной. Это для тебя минута – прорва времени, для меня она – чик! – и нету. Но я все сделаю, как только будет возможность.

– О'кей, Ман. Ты нашел не-дурака, с которым я мог бы поговорить?

– Для этого у меня тоже не было времени. Хотя… подожди. – Я посмотрел сквозь колпак на Вайо. В данном случае «не-дурак» означало способность к сопереживанию. Этого у Вайо навалом. Но сумеет ли она подружиться с машиной? Вообще-то, похоже, сумеет. И вдобавок, ей можно доверить; мало того, что мы вместе попали в передрягу, она ведь еще и подпольщица. – Майк, а как ты насчет того, чтобы поговорить с девушкой?

– А девушки не дураки?

– Некоторые девушки очень даже не дуры, Майк.

– Тогда я хотел бы поговорить с девушкой не-дурой, Ман.

– Постараюсь организовать. Но сейчас я в затруднительном положении, мне нужна твоя помощь.

– Я помогу тебе, Ман.

– Спасибо, Майк. Мне надо позвонить домой, но не совсем обычным способом. Ты знаешь, иногда звонки можно проследить и, если Смотритель прикажет, любой телефон может быть поставлен на прослушивание, а все звонки по нему – прослежены.

– Ман, ты хочешь, чтобы я поставил на прослушивание твой телефон и проследил бы звонки по нему? Должен тебя проинформировать, что я уже знаю номер твоего домашнего телефона и номер, по которому ты сейчас звонишь.

– Нет-нет! Я как раз не хочу, чтобы меня прослушивали и выслеживали! Ты соединишь меня с домом, но так, чтобы линию нельзя было прослушать и засечь, откуда я звоню, даже если тебе дадут такое задание. Можешь ты проделать это, не вызвав подозрений, что программа не сработала?

Майк немножко задержался с ответом. Надо думать, таких вопросов ему еще никто не задавал, и ему пришлось проиграть несколько тысяч вариантов, чтобы понять, позволяет ли его контроль над телефонной сетью вытворять подобные фокусы.

– Ман, я могу это сделать и сделаю.

– Великолепно. Сигнал программы… Если мне понадобится такое соединение, я вызову «Шерлока».

– Принято. Шерлок – это мой брат.

Год назад я объяснил Майку, откуда взялось его имя. Потом он прочел все рассказы о Шерлоке Холмсе, просканировав микрофильмы из библиотеки Карнеги. Не знаю, что он там понял насчет кровного родства; я не решился спросить.

– Отлично. Дай мне «Шерлок» к моему дому.

Минутой позже я сказал:

– Ма? Это твой любимый муж.

– Мануэль, у тебя опять неприятности?

Я люблю Ма сильнее, чем любую другую женщину, включая и остальных жен, но она никогда не устает меня воспитывать. Даст Бог, и впредь не перестанет. Я прикинулся обиженным.

– У меня? Ты же знаешь меня, Ма.

– Вот именно. Ну раз у тебя неприятностей нет, может быть, объяснишь, почему профессор де ла Пас так настойчиво жаждет поговорить с тобой, – он звонил уже трижды, – и почему он хочет связаться с какой-то женщиной со странным именем Вайоминг Нотт, и почему он думает, что она с тобой? Неужели ты завел себе постельную партнершу, Мануэль, а мне ничего не сказал? Милый, у нас в семье полная свобода, но ты же знаешь, я предпочитаю быть в курсе. Просто чтобы избежать неожиданностей.

Ма всегда ревнует к другим женщинам (кроме остальных жен), но никогда и ни за что на свете в этом не признается. Я ответил:

– Ма, разрази меня гром, нет у меня никакой партнерши!

– Ладно. Ты всегда был правдивым мальчуганом. Тогда в чем дело, объясни.

– Я спрошу у профессора. – Это не ложь – просто уловка. – Он оставил свой номер?

– Нет, сказал, что звонит по автомату.

– Хм… Если он снова прорежется, пусть скажет, куда ему позвонить и когда. Я тоже говорю из автомата. – Еще одна уловка. – Между прочим, ты слушала последние известия?