ИСТОРИЯ ТЕЛОХРАНИТЕЛЯ

6

Матахатиро бежал по улице. Ему нужно было как можно скорее вернуться в лавку Бидзэнъи.

Владельца дома Кикухэя действительно звали Дзиндзаэмон, однако он поклялся, что никогда не сдавал комнату ни ронину по имени Цукахара, ни его семье, и уж тем более не давал человеку с таким именем никаких письменных поручительств.

Несмотря на все сомнения, пока было неясно, имеет ли Цукахара какое-то отношение к людям, стремящимся разорвать связи между Бидзэнъей и ронинами Асано. Но куда важнее было другое — в дом к Бидзэнъе проник человек, скрывающий свое истинное лицо. Все это было непонятно и опасно. Матахатиро чувствовал, что О-Тисэ снова в опасности.

— Ба! Аоэ, это ты, что ли! — неожиданно услышал Матахатиро, перейдя через мост, ведущий прямо в квартал Хибия. — Да не отворачивайся ты. Это же я. Не узнаёшь?

— Цутия? Ну почему же, узнаю, — ответил Матахатиро, непроизвольно становясь в позу для отражения внезапного удара. Однако Цутия, знакомый самурай из родного клана Матахатиро, непринужденно подошел к нему и похлопал по плечу:

— Я слышал, ты сбежал. Вот уж не думал тебя здесь встретить.

Однако для Матахатиро эта встреча не была неожиданностью. С тех пор, как он узнал, что ему предстоит служить в квартале Хибия, он предчувствовал, что что-то подобное может произойти. Эдоская усадьба его клана находилась в правой части квартала Гэнсукэ, примыкавшего к Хибии с юга.

— Что-то ты невесел, — заметил Цутия.

— Да так, ничего особенного.

— Ты живешь тут неподалеку?

— Нет, я здесь по делам.

— Выглядишь хорошо, — Цутия с любопытством рассматривал Матахатиро. — Чем занимаешься? Я помню, ты здорово мечом махал. Не иначе уже свою школу открыл?

— Да нет, — усмехнулся Матахатиро, — до этого пока не дошло.

По тону разговора Матахатиро понял, что Цутия ничего не знает ни о заговоре против князя, который созрел внутри клана, ни о том, что Матахатиро, прознав об этом заговоре, убил отца своей невесты, который, как оказалось, тоже был одним из злоумышленников, ни о том, что ему пришлось убежать из клана именно по этой причине.

Им овладело странное чувство. Не привиделось же все это. Иначе зачем бы Танго Отоми, управляющий замком, стоявший во главе заговора, стал подсылать к Матахатиро тайных убийц.

— А тебя, значит, послали в Эдо? — задал Матахатиро встречный вопрос.

— Да. С нового года уже здесь торчу. Поначалу, конечно, было интересно, но сейчас все наскучило. Поскорей бы домой.

— Как там дома? Без изменений?

— Ну, ты же наверняка знаешь, что его сиятельство почил? — сказал Цутия. У Матахатиро перехватило дыхание. Значит, Отоми добился-таки своего.

— Нет, не знал. Когда?

— В прошлом году по осени. Он к тому времени уже долго не вставал. Конечно, как водится, была большая грызня за наследство. В результате новым князем стал его светлость Санноскэ. Но часть самураев во главе со старшим советником Мамией, которые поддерживали его светлость Камэдзиро, называют все это происками Отоми и отказываются присягать новому князю.

— Ты сам-то на чьей стороне?

— Не скажу, — коротко ответил Цутия.

— Можно еще один вопрос?

— Спрашивай.

— Ты знаешь дочку Хиранумы, офицера из Охранного ведомства? Она вышла замуж?

— Ты, прежде чем спрашивать, угостил бы меня чарочкой доброго сакэ, — ухмыляясь, сказал Цутия. Матахатиро вспомнил, что Сэйносин Цутия, несмотря на исключительную худобу, считался у них в клане заправским выпивохой.

— Да я бы рад, но мне позарез надо спешить в одно место. Я к тебе загляну на днях, а сейчас скажи только — да или нет?

— Понятно. Сбежать хочешь, — надулся Цутия.

— Да не сбегу я. Потерпи немного, и я тебя до отвала напою.

— Ладно.

Матахатиро напрягся.

— Дочь Хиранумы, госпожа Юки, замуж еще не вышла. Сватались к ней многие, но она всем дала от ворот поворот. Поговаривают, ждет, когда ты вернешься. А ты тоже хорош. Пора бы уже что-то решать…

Попрощавшись с Цутией, Матахатиро зашагал дальше. «Неужели это правда?» — думал он, чувствуя как сердце наполняется горечью. Пусть он не знал, что в самом деле на душе у Юки, но одно было ясно — их связь не прервалась.

Но стоило ему вернуться в лавку Бидзэнъи, как сентиментальность, навеянная неожиданной встречей со старым знакомым, тут же уступила место крайней сосредоточенности.

Войдя в комнату, Матахатиро обратился к Цукахаре, который от нечего делать листал женские кусадзоси:

— Прошу прощения, пришлось задержаться. По пути случайно встретил старого знакомого.

— Не извольте беспокоиться. Все было тихо. Так, что даже скучновато, — ответил человек, до этого называвший себя Цукахарой.

В этот вечер, прежде чем лечь спать, Матахатиро решился на хитрость.

— Вы, если не ошибаюсь, живете в доме Кикухэя в квартале Исихара? — спросил он.

— Верно, — Цукахара поднял одутловатое сонное лицо и посмотрел на Матахатиро. — Два года уже там живу. А кто, позвольте спросить, вам об этом сказал?

— Китидзо. Я обычно стараюсь побольше разузнать о людях, с которыми мне предстоит работать. Ну, и о вас я тоже расспросил его хорошенько. Но я удивляюсь, как порою бывает тесен наш мир… Представляете, встречаю я сегодня своего знакомого, и вдруг за разговорами выясняется, что до недавнего времени он тоже жил в том же самом доме Кикухэя.

Ни один мускул не дрогнул на лице Цукахары. Он подтвердил, что мир и в самом деле тесен, но при этом даже не поинтересовался, как зовут знакомого Матахатиро.

Цукахара встал незадолго до рассвета. Сначала он приподнялся на своей постели и долго наблюдал за лежащим подле него Матахатиро. В конце концов, стараясь не шуметь, он принялся одеваться.

«Уходит», — подумал Матахатиро. После всего, что Матахатиро наговорил ему вечером, было немудрено, что Цукахара решил бежать. Матахатиро не зря заподозрил в нем шпиона из клана Киры. Доказательство тому было у него перед глазами.

Едва шелохнув прохладный воздух комнаты, Цукахара без единого звука надел хакама и, нацепив на пояс меч, так же тихо вышел. Стараясь не дышать, Матахатиро пошел вслед за ним.

Коридор был наполнен белесым маревом, знаменующим не то уход ночи, не то зарождение утра. Судя по всему, Цукахара прошел через коридор и направился к гостиной.

«Похоже, он хочет выйти через лавку».

Матахатиро не знал, отпустить ли ему Цукахару на все четыре стороны, или же настичь его на улице и зарубить. Он дошел до гостиной, присел на корточки и прислушался, не донесутся ли из лавки какие-нибудь звуки.

Но сколько Матахатиро ни старался, ничего не услышал. Он поднялся, вошел в лавку и огляделся. Цукахара как сквозь землю провалился. Не было никаких признаков того, что в лавке кто-то побывал.

Удивленно подняв брови, Матахатиро вдруг изменился в лице от внезапной догадки. Этот человек оказался коварнее, чем он думал. Крадучись Матахатиро прошел мимо гостиной и повернул направо к жилым комнатам. Там он и обнаружил Цукахару, который, затаившись, сидел на корточках перед опочивальней супругов Бидзэнъя.

Увлеченный подслушиванием, Цукахара не заметил подошедшего сзади Матахатиро и уже протянул руку, чтобы отодвинуть перегородку-фусуми, когда Матахатиро негромко окликнул его по имени и мгновенно выхватил меч. Цукахара бросился вперед, потом остановился и, повернувшись лицом к Матахатиро, обнажил свое оружие. Осторожными шагами он начал медленно приближаться.

«Да он же прекрасно умеет драться!» — подумал Матахатиро, направляя острие меча в глаза бывшему напарнику и изготовившись для встречного удара. Ему показалось, что тело Цукахары сжалось так, что почти исчезло за остро сверкающим лезвием меча. В его позе ощущалась удивительная гибкость.

Цукахара издал короткий боевой клич и в следующую секунду, вырастая на глазах, подобно сказочному великану, бросился на Матахатиро. Его первый удар был страшен, но Матахатиро сумел отбить атаку. Они разминулись, грохоча ногами по деревянному полу.