Страница 26 из 75
Но Матахатиро уже не слушал. Прижимая меч, он кинулся бежать по дороге. У моста Атарасибаси не было ни души. Он в несколько прыжков перемахнул через мост. Обшитая черными досками ограда усадьбы Сакаи еле различимо тянулась в кромешной темноте. Матахатиро побежал вдоль ограды и свернул за угол.
В тот же момент он резко отпрянул в сторону, будто наткнулся на неожиданное препятствие. На дороге ничком лежало тело. В стороне от него валялось белое полотенце.
— О-Саки… — прошептал Матахатиро, опускаясь на землю перед мертвой девушкой. Окружающий воздух был пропитан запахом крови. Матахатиро пытался нащупать артерию, подносил ладонь к ее ноздрям, но все было напрасно. Подняв голову, он огляделся вокруг. Ночная улица, насколько хватало глаз, была пуста.
4
Матахатиро пришел к храму богини Бэнтэн, что находился неподалеку от моста Хитоцумэбаси. Стояла вторая половина десятой луны. К вечеру подул ветер, и стало очень холодно.
Матахатиро боялся, что в такой промозглый день девушки не решатся выйти на работу, но его опасения оказались напрасными: «ночные пташки» как ни в чем не бывало прогуливались или просто стояли с безразличным видом и за чайным домиком у ворот храма, и на набережной реки. В тусклом вечернем освещении, на пронизывающем ветру их фигурки казались жалкими и неприкаянными.
Подойдя к одной из женщин, Матахатиро спросил, не знает ли она некую О-Суги.
— О-Суги? А у вас к ней что за дело? — отозвалась женщина, настороженно глядя на Матахатиро.
Он объяснил, что хотел бы поговорить о погибшей О-Саки. Кивнув, женщина сиплым голосом велела ему следовать за ней.
Она отвела Матахатиро на задворки храма Бэнтэн. Там они увидели нескольких женщин, которые, сгрудившись, о чем-то болтали между собой. Наказав ждать, спутница Матахатиро подошла к этим женщинам и вскоре вернулась, ведя за собой какую-то толстушку.
— Вот она, О-Суги, — сказала сипатая женщина и, не задерживаясь, поспешила к своему месту на набережной.
— Что вам надо? — О-Суги исподлобья посмотрела на Матахатиро. Белый пояс оби, обмотанный вокруг ее кимоно и такое же белое полотенце на голове живо напомнили ему О-Саки.
— Я хотел поговорить с тобой про О-Саки. Тут холодно. Может быть, зайдем в чайный домик?
— Хотите говорить, говорите здесь, — ответила О-Суги и оглянулась назад. Приятельницы, с которыми она только что разговаривала, вовсю таращились на них, стоя у храмовой ограды. Похоже, что О-Суги под взглядами подружек чувствовала себя неловко. — Мне не холодно.
— Хорошо. Тогда ответь мне — ты знаешь, что О-Саки погибла?
— Ага, слышала уже. Ужас какой. Говорят, ее убили?
— Да.
— И кто?
— Вот об этом я как раз и хотел спросить у тебя.
— У меня? — О-Суги удивленно округлила глаза. — А я почем знаю?
— О-Саки убил один ронин. Низкорослый, худой, щеки впалые. Лет ему примерно…
— Кажется, я знаю, о ком вы говорите, — перебила его О-Суги.
— Да, ты же его видела. Это тот самый тип, который продолжал преследовать О-Саки даже после того, как она перешла отсюда на Ивовое Поле. Он ее и убил.
— Бедная О-Саки, — прошептала О-Суги.
— Да, печальная участь… Так вот, мне кажется, что этот ронин убил О-Саки, потому что она могла что-то подсмотреть или подслушать — в общем, узнать что-то такое, чего ей знать не следовало. Вот я и хотел спросить — не случалось ли за последнее время чего-нибудь странного или необычного?
— Да нет же, я ничего такого не припомню.
— Ты не отвечай сразу, подумай. Этот мужчина впервые увязался за ней по дороге домой дней за десять до того, как она перешла работать на Ивовое Поле. Помнишь, она тогда еще испугалась и попросила тебя проводить ее до дома. Было такое?
— Ну, было. Это я помню.
— В тот вечер, или, может быть, за день до этого ничего не случалось? Пожалуйста, постарайся вспомнить. Ведь вы с О-Саки были подругами, всегда держались вместе…
— Ну… — О-Суги в задумчивости потупила взгляд, но через мгновение подняла глаза на Матахатиро и помотала головой. — Нет, сударь, ничего не могу вспомнить. У меня голова дырявая, тут же все вылетает.
— Ладно, нет так нет, — Матахатиро вынул из-за пазухи кошелек и дал женщине несколько мелких монет. — Извини, что продержал тебя на таком холоде. Вот тебе за труды. Хотелось бы дать больше, но я сам, как видишь, вовсе не богач.
Пробормотав что-то о том, как неловко ей брать деньги, поскольку ничего стоящего она не вспомнила, О-Суги торопливо спрятала монеты.
От моста Хитоцумэбаси Матахатиро направился в сторону Рёгоку. Перед входом на мост стояла еще одна женщина с лицом, замотанным белым полотенцем. Завидев Матахатиро, она подошла поближе и окликнула его, но, поняв, что он к ней совершенно равнодушен, бормоча проклятия, вернулась на место.
«Может быть, и у О-Саки было так же, — думал Матахатиро. — Пыталась соблазнить этого ронина, а он на нее даже не посмотрел. Она могла выругаться в его адрес, и за это он ее убил…»
С сомнением покачав головой, Матахатиро отогнал от себя эту мысль. Рассвирепевший мужчина ударил бы ее или зарубил мечом тут же на месте. Он не стал бы ходить за ней кругами. К тому же трудно представить, чтобы из уст О-Саки могли прозвучать такие же грязные ругательства, которыми только что осыпала его эта женщина.
«Она была такой кроткой».
Матахатиро вспомнил встречу с О-Саки наутро после той ночи, когда она тайком прокралась к нему в постель. Он вышел к колодцу, чтобы умыться, а О-Саки с порцией промытого риса как раз возвращалась к себе в комнату. Держа в руках наполненную рисом бамбуковую корзинку, она взглянула на Матахатиро, покраснела и застыла на месте — застенчиво, как юная девушка.
Матахатиро весело поприветствовал ее. Ничего не ответив, О-Саки, как заколдованная, снова засеменила вперед и, проходя мимо Матахатиро, чуть слышно шепнула:
— Простите меня за вчерашнее.
Вечерний ветер с жалобным стоном прорывался через ограждение моста. Матахатиро почувствовал, как его душу снова стало терзать раскаяние.
«Не оставь я ее тогда одну, она была бы жива», — снова и снова думал он. Но уже через секунду это чувство сменялось жгучей ненавистью к ронину, который отнял жизнь у молодой женщины и сбежал с места преступления.
«Как же я мог настолько недооценить его, — укорял себя Матахатиро. — Да, я видел, что это крайне неприятный тип, но кто бы мог подумать, что он с таким хладнокровием решится убить О-Саки? Должно же быть у этого злодейства какое-то объяснение. Грош цена телохранителю, если он не умеет предвидеть беду».
Вдруг позади него раздался крик:
— Эй, сударь!
Матахатиро обернулся и увидел О-Суги. Остановившись, он подождал, пока она подойдет поближе.
— Ох, хорошо, что успела… — сказала О-Суги. Она никак не могла отдышаться от непривычно быстрого бега.
— Что случилось? Ты что-то узнала?
— Вспомнила, сударь. Я вспомнила… — О-Суги похлопала себя по груди, тяжело переводя дыхание.
Однажды вечером, примерно с полмесяца назад, мимо О-Саки и О-Суги прошли два самурая. Дело было неподалеку от ворот храма Эко-ин. Час стоял поздний.
Увидев, что к ним приближаются самураи, О-Суги, у которой не было ни малейшего желания приставать к служилым, лишь проводила их безразличным взглядом. Один из самураев был одет, как полагается, в хаори и хакама, другой же, одетый гораздо проще, обликом своим скорее напоминал ронина. Это, пожалуй, все, что ей удалось запомнить.
Как только они разминулись, О-Саки вдруг сказала:
— Попробую-ка я их окликнуть.
— Да брось ты. Все равно толку не будет, — ответила О-Суги. Она видела, что самураи прошли мимо, что-то увлеченно обсуждая, и не обратили на двух неказистых «ночных пташек» никакого внимания.
— А вдруг повезет, — улыбнулась О-Саки и мелкими шажками поспешила вслед за самураями. С работой в тот вечер было очень плохо.
«Нет, с этими не повезет», — думала О-Суги, неохотно плетясь за убежавшей вперед О-Саки. Каждую луну обязательно случалось несколько дней, когда не удавалось заработать ни гроша.