Страница 8 из 77
— Сомневаюсь, что у тебя хватит смелости, Меган, — спокойно протянул он. — Знаешь, это вовсе не то же самое, что забить индейку к Рождеству. Когда ты вонзаешь нож в другое человеческое существо, с тобой тоже что-то происходит. Ты ощущаешь, как лезвие входит в тело, разрывает кожу и царапает кости. Ты слышишь агонию, в которой виноват, видишь, как из раны хлещет кровь, заливает твою жертву, а если ты стоишь близко, то и тебя. Ты видишь это и обоняешь запах, видишь страх и боль, которую причинил другому человеку. Это не слишком приятно, Меган. — Он сделал к ней шаг, потом другой. — Отдай мне нож, Меган, либо готовься воспользоваться им, если сможешь. — Еще шаг, и он протянул к ножу открытую ладонь.
— Остановись, — всхлипнула она. — Я не шучу! — И наугад ударила его по протянутой руке.
Немного отпрянув назад, он теперь смотрел на нее с настороженностью. Отчаяние, сверкавшее в ее глазах, сделало их дикими и грозными. Он понимал, что страх пробудил в ней ловкость. Хотя он мог пустить в ход силу и запросто выбить нож из трясущихся пальцев, ему хотелось, чтобы она добровольно отдала его. Непонятно, почему ему этого хотелось, но он чувствовал, что так надо, и чувство это было слишком настоятельным, чтобы его игнорировать. Он снова попытался уговорить ее.
— Меган, если ты ухитришься ранить или даже убить меня, что это тебе даст? Лобо не выпустит тебя из хижины. И тебе придется провести неизвестно сколько времени рядом с мертвым или умирающим мужиком. — Он заметил, как по ее телу пробежала невольная дрожь, и понял, что она прислушивается к его словам. — Постепенно ты или умрешь от жажды, или еще до этого сойдешь с ума.
— Кто-нибудь приедет, — неуверенно сказала она. — Меня найдут.
— Еще неизвестно. Хижина надежно спрятана. К тому же Лобо доберется до тебя еще до того, как тебя найдут. Звери чуют смерть, а он очень привязан ко мне. Если он поймет, что ты причинила мне вред, то найдет возможность, чтобы разорвать тебя на клочки, а уж такой смерти я не пожелал бы никому. Подумай, Меган. Хорошенько подумай, прежде чем ударишь меня этим ножом. — И снова он протянул руку.
Рыдания вырвались из нее, когда она взвесила сказанное им. Неужели никак нельзя обыграть этого темноволосого демона и убежать от него? Издав слабый вздох поражения, Меган положила нож в его ждущую ладонь. Слезы потекли по лицу, и она склонила голову, сознавая свое жалкое положение. Хрупкие плечи затряслись от невольных рыданий. Маленькие белые зубки закусили дрожащую нижнюю губу, и вся она замерла в ожидании неминуемого наказания за свой бунт.
Добившись капитуляции пленницы, Блейк издал безмолвный вздох облегчения. Какое-то время он был уверен, что она не сдастся. И в душе не мог осуждать ее за попытку защитить себя. Эта кроха обладала немалым мужеством, и он почувствовал невольное восхищение. Невеста Кирка, оказывается, с характером и уж во всяком случае не покорная овечка, какой ее представлял себе Блейк, когда задумал этот акт мести.
И когда она стояла перед ним, сжимая в руке нож, с глазами, пылающими серебряным пламенем, с растрепавшейся копной рыжевато-каштановых волос, он подумал, что никогда еще не видел такой красивой женщины. Глотка его пересохла, но не от страха, а от желания, когда он увидел ее груди, вырисовывающиеся под кружевной сорочкой и с каждым взволнованным вздохом готовые, казалось, выскочить наружу. А уж против дрожащих губ и вовсе невозможно было устоять, ему отчаянно хотелось успокоить их дрожь, накрыв своими губами.
Даже теперь, когда она склонила перед ним голову, а лицо покраснело от слез, он хотел ее. Проклятье! Не об этом он думал, когда планировал похищение. Не о жгучем желании, которое испытает, не о восторге, который ощущает перед свежей красотой. Боже! Ему вдруг захотелось защитить ее. Что за шуточки! Похитителя потянуло защищать свою жертву! И от кого — от самого себя! Он аплодировал ее мужеству, ловил себя на том, что ждет очередного проявления ее сильного характера, хотя это и усложняло в немалой степени его задачу. Если бы он знал, что она окажется такой упрямой, то никогда не похищал бы ее. Вообще ему ужасно захотелось вернуть маленькую злючку родителям и попробовать отомстить Кирку как-нибудь по-другому. Тем более что хлопот от нее будет больше, чем пользы, особенно если он не сумеет удержать в крепкой узде яростное желание, которое растет в нем к этой юной красотке.
Постаравшись придать голосу как можно больше суровости, Блейк приказал:
— Марш в постель! Я погашу огонь в очаге, и мы оба постараемся поспать. Надеюсь, хоть во сне ты не будешь брыкаться.
Надежда и отчаяние чередовались в нежных серых глазах, а ее взгляд с жадностью искал подтверждения тому или другому, но лицо его ничего не выражало. Прерывисто вздохнув от тревожных предчувствий, Меган бочком отступила к кровати. Оказавшись в одной сорочке и нижней юбке под одеялом, она застыла в неподвижности, лишь широко раскрытые глаза с испугом смотрели на Блейка. Он присоединился к ней весьма скоро. Усевшись на краю кровати, стянул сапоги и носки, потом встал, чтобы снять ремень с пистолетом и повесить в изголовье. Когда он стал расстегивать штаны, руки Меган сжались в тугие кулачки, а глаза плотно зажмурились, но все-таки она невольно дернулась, услышав, как одежда упала на пол. Его тихий смех лишь увеличил ее ужас, окатив волной краски все лицо.
— Отвернись, милашка, а то ты заставляешь меня думать, что тебе захотелось моего внимания.
Меган как ошпаренная перекатилась через всю кровать к ее дальнему краю.
— Когда у коров по две головы вырастет! — пробормотала она.
Блейк засмеялся и возразил:
— Ты знаешь, я как-то видел одну такую на ярмарке.
Меган смогла лишь простонать от досады, что не выбрала другого примера для демонстрации своего отвращения.
— Давай спи, Меган. Я слишком устал, чтобы порадовать сегодня нас обоих. К тому же лишение девиц невинности требует больше времени и терпения, чем есть у меня сейчас. — Он потянулся и погасил лампу, сопровождая все это громким зевком.
Темнота воцарилась в маленькой комнате, лишь угли в очаге слабо мерцали. Меган лежала неподвижно, вслушиваясь в раздававшееся рядом мужское дыхание. Хоть она едва не умирала от усталости, расслабиться не удавалось. От яростно бившей ее дрожи вскоре заходила ходуном кровать.
Блейк раздраженно вздохнул:
— Меган, заверяю тебя, что я вовсе не собираюсь причинять тебе никакого вреда, так что расслабься. Твоей жизни ничего не угрожает. Возможно, я не самый богобоязненный и законопослушный человек в этом мире, но и не хладнокровный убийца. Не собираюсь я и насиловать тебя. Так что успокойся, пожалуйста, и дай мне немного поспать. Какое-то время Меган обдумывала его слова, потом нерешительно спросила:
— Тогда что ты намерен со мной делать? Зачем похитил меня?
— Со временем ты все узнаешь, но сейчас можешь поверить мне на слово, что, если не будешь пытаться убежать и станешь выполнять мои повеления, вреда тебе никакого я не причиню. А теперь замри и лежи тихо, а то мне снова захочется завязать тебе рот.
Меган не знала, почему она должна верить бандиту, но все-таки его слова немного утешили ее и она перестала дрожать. Тем не менее, когда Блейк уже давно заснул и его дыхание сделалось ровным и глубоким, она все лежала с открытыми глазами и напряженной душой.
Казалось, так прошла целая вечность. Наконец она постепенно забылась и впала в целительный сон. Лишь тогда ее мышцы расслабились, черты лица смягчились и утратили боязливую напряженность. Сама того, не ведая, она отвернулась от твердой стены, тело в поисках успокоения потянулось к теплу, исходившему от другого человеческого существа, хотя это был тот самый человек, который только что наводил на нее ужас. Во сне же она придвинулась к нему поближе, а когда он повернулся и привлек ее к себе, устроилась в его объятиях так, словно делала это всегда. С нежным вздохом она опустила голову в изгиб его плеча, продолжая спать крепким сном.