Страница 55 из 77
Пламя стояла рядом с Сияющей Звездой и наблюдала, как воины собрались в центре поселения. Ее глаза беспокойно искали Ночного Ястреба, но первым она увидела Каменное Лицо. Вместе с Сияющей Звездой, продираясь сквозь толпу, они побежали ему навстречу. И тогда Пламя увидела своего мужа. Тело Ночного Ястреба было привязано к седлу, а голова его лежала на шее коня. Его лицо было столь же бледно, как и ее собственное, а темные глаза закрыты. Он лежал так спокойно, как смерть.
Ее ноги будто приросли к земле, а саму ее охватил такой страх, какого она еще никогда не испытывала в своей жизни. Рука Сияющей Звезды поддержала ее, иначе она неминуемо бы упала. Странный глухой стон сорвался с ее замерзших губ. И она не могла оторвать глаз от безжизненного тела ее любимого мужа. Одна рука потянулась вперед, пытаясь достать до него, слезы сами собой покатились по ее щекам, а губы еле слышно шептали его имя:
— Ночной Ястреб!
Это был крик души, молитва, мольба… И хотя это был всего лишь шепот, он эхом разнесся вокруг, тронув сердца всех, кто собрался на площади!
Неверными шагами она приблизилась к его телу. Каменное Лицо уже стоял там.
— Он еще жив, Пламя, — услышала она его слова, хотя не очень верила, что он говорит правду. — Он очень тяжело ранен, но все еще держится за жизнь. ,
Стоя рядом с Каменным Лицом, она видела, как он распорядился, чтобы несколько мужчин бережно подняли тело их вождя и отнесли в хижину знахаря. Когда Пламя запротестовала, желая перенести Ночного Ястреба в их собственную хижину, Каменное Лицо сказал ей:
— Он еще в очень тяжелом состоянии, Пламя. Ему потребуются лекарства и уход Серой Лисицы.
Она согласилась неохотно, хотя потребовала, чтобы ей разрешили находиться рядом с ним, когда она захочет.
Состояние Ночного Ястреба было очень серьезным. Пуля попала ему в бок, именно в то место, которое Пламя видела во сне. Индеец потерял очень много крови. Несколько дней он находился без сознания и был так близок к смерти, что никто, даже Пламя, не могли утверждать, что он еще жив. Поскольку другие раненые воины также нуждались в уходе, Серая Лисица с радостью позволял Пламени ухаживать за мужем, объяснял ей, что надо делать и за какими признаками следить.
Когда у него началась лихорадка, Пламя не отходила ни на шаг, успокаивая его нежными словами любви и поддержки. Она обтирала его горевшее тело холодной водой. И хотя ей невыносимо больно было смотреть на рваную плоть его раны, она научилась промывать ее и менять повязку.
В те первые, самые важные дни она все время была рядом, с ним, отдав Облако Войны на попечение Сияющей Звезды. Она практически не спала и ничего не ела, только иногда немного дремала, сидя рядом с ложем Ночного Ястреба. Она боялась оставить его одного, настойчиво повторяя себе, что именно ее присутствие и звук ее голоса поддерживают в нем жизнь, тогда как в обычных условиях от такой раны он бы неминуемо скончался. Как бы в доказательство ее правоты, единственное слово, которое срывалось с его уст в эти критические дни, было ее имя — он повторял его вновь, как заклинание, будто он каким-то образом чувствовал, ощущал ее присутствие и цеплялся за него изо всех своих сил, пытаясь вырваться из цепких лап смерти, чтобы опять вернуться к своей любимой.
Через десять дней после возвращения воинов Ночной Ястреб наконец пришел в сознание. Ночью его отпустила лихорадка, отбиравшая последние силы. Пламя как раз меняла влажную подстилку на сухую, осторожно перевернув его, стараясь не задеть свежую повязку на его ране. Почувствовав на запястье своей руки его горячие пальцы, она чуть не потеряла равновесие. Подняв голову, она увидела его темные глаза, которые пристально всматривались в нее, будто не могли точно сфокусироваться. Его губы чуть приоткрылись, и он прошептал:
— Пламя!
Улыбка облегчения осветила ее лицо, и она прошептала ему в ответ:
— Я здесь, любовь моя!
Дрожащими пальцами она с нежностью коснулась его лица.
Его ресницы дрогнули, будто ему было тяжело держать глаза открытыми так долго.
— Останься, — прошептал он, глазами досказав ей то, чего не могли произнести его губы. Они говорили о боли, о любви, об одинокой темной дороге смерти, которой чуть было не коснулись его ноги.
— Хорошо, — пообещала она. — Усни, мой любимый муж. Отдохни и наберись сил. Я буду здесь, рядом с тобой, когда ты проснешься.
С той ночи Ночной Ястреб стал поправляться. Через семь дней друзья перенесли его в их хижину. Его выздоровление было долгим, но под наблюдением Пламени неуклонно продвигалось вперед. Чем больше восстанавливались его силы, тем сильнее становилось его нетерпение, вызванное вынужденным бездействием, и от Пламени потребовалось все ее терпение и упорство, чтобы удержать его на ложе.
Однажды Ночному Ястребу все-таки удалось обмануть ее и он попытался подняться. Однако сил было еще недостаточно, и он упал лицом вниз на пол хижины. Только при поддержке Пламени он смог вернуться на свою циновку.
— Если из-за твоей глупости твоя рана откроется, я попрошу Серую Лисицу снова забрать тебя в свою хижину, пока у тебя не будет достаточно сил, чтобы вернуться сюда своими ногами, — проворчала она и больше за целый вечер не произнесла ни единого слова.
По крайней мере, Облако Войны занимал время своего отца, и Ночной Ястреб никогда не уставал играть с ним и развлекать своего сына. Когда Ночной Ястреб поправился настолько, что смог принимать посетителей, его товарищи, воины и вожди, стали заходить к нему. Они обсуждали стратегические планы, рассказывали ему о результатах рейдов, которые они провели во время его отсутствия, о сражениях, которые он пропустил, кто был убит или ранен, какие произошли события в племени.
Пламя видела, что после каждого такого посещения нетерпение Ночного Ястреба возрастало еще больше. Он рвался вновь принять участие в боях, несмотря на свою недавнюю игру со смертью. И это было, как она понимала, то, с чем ей придется смириться, будучи женой военного вождя. Но сейчас ей трудно было смириться с этим. После того как она чуть не потеряла его, она боялась за него все больше и больше.
Чувствуя ее опасения, Ночной Ястреб как-то раз после того, как воины покинули их хижину, сказал ей:
— Подойди ко мне и сядь рядом, чтобы я видел твое лицо и мог дотронуться до тебя.
Она сделала, как он просил, и он взял ее за руку,
— Я замечаю страх, который сквозит в твоих глазах каждый раз, когда мы обсуждаем рейды и сражения, — спокойно произнес он. — Я понимаю, что только твоя любовь ко мне заставляет тебя так страдать, так же как и моя рана, из-за которой я оказался на пороге смерти. Но я — военный вождь. И как только я поправлюсь окончательно, я снова поведу своих воинов в бой. Это моя обязанность и моя привилегия — предводительствовать в подобных делах.
— Знаю, — тихо ответила она. — И пытаюсь с этим смириться. Я бы не хотела, чтобы ты оказался трусом, Ночной Ястреб. Но я так сильно тебя люблю, что не могу не беспокоиться о твоей безопасности. Разве может твоя жена не думать о твоей жизни?
Он покачал головой и улыбнулся в ответ:
— Нет. Я знаю твое сердце.
— Тогда?
Он ответил вопросом на ее вопрос:
— Ты веришь в Верховное Божество, Пламя?
Она кивнула головой, и он продолжил:
— Тогда ты должна знать, что Он не позовет меня раньше, чем назначит мне мой срок. До тех пор я буду возвращаться к тебе из каждого сражения. И хотя до этого меня могут ранить много раз, моя нога не ступит на Дорогу Смерти, пока Верховное Божество не направит меня туда. А когда день придет, никакая сила, ни на земле или под землей, не сможет предотвратить это. И нет никакого смысла волноваться, когда или как это произойдет, — только Верховное Божество знает это. Дни любого человека на земле просчитаны от самого его рождения. Давай не будем больше говорить о смерти, любовь моя. Давай лучше наслаждаться тем временем, которое нам отпущено, и пусть облачко беспокойства не закрывает солнца нашей жизни и нашей великой любви.