Страница 50 из 77
Он поднял рукой ее подбородок и приблизил ее лицо к своему, внимательно глядя на нее в тусклом свете догорающего костра.
— Я хочу верить твоим словам, Пламя, но прошло еще слишком мало времени после твоего побега, когда ты забрала с собой и моего не родившегося ребенка, которого я мог никогда в жизни не увидеть.
— Тогда скажи, что я должна сделать, чтобы доказать тебе мою любовь, — настойчиво продолжала она, — и я сделаю это с удовольствием.
Медленно и печально он покачал головой:
— Только время сможет восстановить то, что ты так грубо разрушила. Мы должны будем восстановить многое, а восстановить потерянное доверие не так-то просто. Доверие нельзя завоевать дважды без всяких усилий.
Слезы вновь покатились по ее лицу.
— Хорошо, со временем я докажу тебе это. Я буду доказывать тебе свою верность до тех пор, пока ты сам не сможешь отрицать этого. Без устали я буду доказывать тебе, что я твоя любящая жена, которая достойна твоей любви и уважения. Но сейчас я буду счастлива, зная только, что ты не презираешь меня, потому что, думаю, твою ненависть вынести я бы не смогла.
Подобие улыбки коснулось его губ.
— Ненавидеть тебя значило бы для меня ненавидеть себя, — мягко сказал он. — Ты носишь моего ребенка, плоть от моей плоти. Наши жизни соединились в этом ребенке.
— Но когда-нибудь я смогу надеяться на твою любовь? — с грустью прошептала она.
— Может быть, тогда, когда в моем сердце не останется никаких сомнений, что твоя любовь правдива. — С этими торжественными словами он прижал ее к себе и держал, пока она не уснула.
К большому сожалению Пламени, даже Сияющая Звезда не желала поначалу восстанавливать с ней былую дружбу. Потом, когда Пламя объяснила ей причины своего побега, она немного смягчилась.
— У меня было такое чувство, что чем больше я люблю Ночного Ястреба, тем дальше отодвигается от меня надежда снова увидеть моего отца, — говорила ей Пламя. — Чем сильнее я влюблялась в него, тем больше привыкала к образу жизни шайенов, изучая и принимая вашу жизнь как свою собственную — и тем страшнее мне становилось. А когда я поняла, что у меня будет ребенок, я решила, что мне надо бежать к моему народу или на всю оставшуюся жизнь стать шайеном.
Как женщина, Сияющая Звезда лучше поняла объяснения Пламени и приняла то, что та сказала ей. Может быть, потому, что она тоже ждала своего первенца и знала, какой неразумной и эмоциональной может быть женщина в подобном положении, но, выслушав оправдания Пламени, она заключила ее в свои объятия, и скоро между ними все стало как прежде.
Благодаря своим видениям, Пламя завоевала уважение почти всех членов племени. Они с готовностью простили ей ее глупость и приняли с еще более распростертыми объятиями. Были, конечно, и исключения: среди них были Кривая Стрела и Маленькая Крольчиха. Когда они вернулись в деревню и обнаружили там Пламя живой и невредимой, да еще и уважаемой сильнее, чем прежде, их враждебность по отношению к ней возросла во сто крат. Маленькая Крольчиха нашептывала на каждом углу, что Пламя следовало бы выпороть кнутом и изгнать из племени. На ее слова не обращали внимания, поскольку все члены племени знали, с какой злобой она относилась к Пламени. Сама же Пламя, зная о их договоренности с торговцем Джеком, старалась держаться от них подальше, постоянно замечая, как в их глазах сверкала дикая ненависть.
Через несколько дней Пламя присутствовала на ее первой церемонии Танца Солнца. По случаю этого события племя поднялось на север, к Черным холмам. Там они встретили другие племена, как шайенов, так и сиу, собравшиеся на месте слияния двух рек.
Пламя никогда не видела так много индейцев, и поначалу это немного напугало ее. Среди этого моря смуглых лиц, черных волос и темных глаз она выделялась как крупинка соли в горсти черного перца. В других племенах было всего несколько белых. Одна женщина — красивая маленькая блондинка — была женой одного из воинов сиу. Пара белых ребятишек была усыновлена одной индейской семьей. Они и Пламя были счастливчиками, потому что остальные белые люди влачили жалкую участь рабов.
Пламя не была бы удивлена, если бы она привлекла внимание как белая женщина. В остальном же, она была глубоко убеждена, ее будут остерегаться. Каково же было ее удивление, когда ее приняли и индейцы других племен. Похоже, рассказы о ее видениях распространились среди всех индейцев, и последние относились к ней с необычайным уважением — как к провидице.
Празднества по случаю церемонии Танца Солнца продолжались несколько дней. Сама же церемония должна была состояться в последний день праздника после многочисленных приготовлений.
Сначала воины отправлялись на поиски того единственного дерева, которое должно было служить основным столбом Танца Солнца. Оно должно быть прямым и стройным, как воин. Это была, пожалуй, единственная часть обряда, которую воины соблюдали особенно тщательно. Дерево, которое они выбирали, олицетворяло врага. Все вместе они подкрадывались к нему и» убивали» его. Когда оно был срублено, со множеством церемоний они тащили ствол назад к лагерю, крича и танцуя в честь победы. Затем его устанавливали в хижине Танца Солнца или в центре открытого пространства, предназначенного для празднества и освященного главным шаманом. Это было необходимо, чтобы изгнать всех злых духов, которые могли спрятаться рядом со стволом или в нем самом, и пригласить добрых духов присутствовать на церемонии и благословить все празднество.
Дни, предшествующие Танцу Солнца, основные участники церемонии, а также члены их семей постились. Они отказывались от еды и питья, пока не закончится церемония. В эти дни они должны были молиться, петь, видеть видения и испрашивать у духов силу и мужество в борьбе с врагами. Многие воины и охотники присоединились к ним во время поста, дабы очистить свое тело и душу и стать достойными тех духов, которых они молили о помощи. Шаман благословлял мужчин во время особых церемоний, на которых не имели права присутствовать женщины. Многие из мужчин во время этих церемоний очищения вообще избегали контактов со своими женщинами.
Вокруг лагеря разворачивалось и много других различных действ: соревнования на умение и ловкость между мужчинами и женщинами разного возраста, игры для детей, торговля, гадания. И взрослые, и дети собирались в большие группы, чтобы послушать умелых рассказчиков. Устраивались и представления, которые напомнили Пламени о кукольном театре, который она видела на восточном побережье, а также многочисленные песнопения и пляски.
Пламени очень понравились кукольные представления и рассказчики, которые облачали легенды в красивые истории. Она готова была часами сидеть и слушать их истории. Часто эти легенды, особенно те, которые имели религиозную окраску, напоминали ей о Библии, о тех рассказах, которые она слушала в детстве в воскресной школе, и ей было приятно найти между ними так много похожего. Как это могло случиться? Ведь белые люди считали индейцев язычниками? Как могло случиться, что у них тоже была история про близнецов: одного добродетельного, а другого — порочного, который убил своего добродетельного брата? Разве не напоминало это историю Каина и Авеля? Согласно верованиям индейцев, существовало одно Верховное Божество — Создатель всего доброго на земле, который сделал человека из земли и песка. Разве это не был тот же самый Бог, которому она молилась в ее церкви, Создатель Небес и Земли? А легенда о Великом Потопе — не напоминала ли она историю Ноя и его ковчега?
Конечно, между верованиями индейцев и ее собственной верой было много различий, но ведь и между так называемыми «цивилизованными» религиями в мире было также много различий! Шайены и сиу верили в Верховное Божество, в Создателя, распределившего божественные задания между солнцем, луной, громом, Матерью Землей, Хозяином зверей и четырьмя ветрами. Это объясняло поклонение индейцев солнцу, луне, земле, что белые никак не хотели воспринимать.