Страница 73 из 94
Каждое замечание Рида было явно рассчитано на то, чтобы ее разозлить и вывести из себя. Но когда она, доведенная до крайности, уже готова была вспылить, он, как бы между прочим, тут же напоминал ей о всем том, чего она может лишиться, вызвав его неудовольствие. В последнее время он все чаще давал ей понять, что она стала ему совсем безразлична, и он не расстается с ней лишь из-за детей и своей семьи, которая ее обожала. Были и другие замечания в том же духе. Так, он неизменно подчеркивал, что она все еще его жена и, следовательно, собственность, и обязана во всем ему подчиняться.
Кэтлин чувствовала себя как мышь, загнанная в угол огромным котом. Постоянное напряжение, в котором она находилась, начинало мало-помалу сказываться на ней. Лиловые тени под глазами становились все заметнее, и часто она тайком от всех плакала, забившись в какой-нибудь укромный уголок.
В довершение всего Рид был необычайно галантен с Салли Симпсон и стремился, несмотря на всю свою занятость, бывать в ее обществе как можно чаще. Оказываемое им внимание было столь откровенным, что это почти граничило с ухаживанием. Даже на балах и приемах, куда он неизменно сопровождал Кэтлин, Рид в основном занимался тем, что развлекал Салли. Это, естественно, вызывало толки, и вскоре все в округе только и говорили, что о странных взаимоотношениях Рида Тейлора и его прекрасной гостьи.
Окруженная постоянным вниманием Рида, Салли с каждым днем держалась все более уверенно, стараясь при каждом удобном случае поддеть Кэтлин. Поначалу она делала это весьма тонко, в завуалированной форме, или когда ей удавалось застать Кэтлин одну, но видя, что Рид не бросается тут же на защиту жены, она осмелела и стала более откровенна как в своих издевках, так и во флирте с Ридом.
Однако язвительные замечания за столом были одним делом, стычки же наедине с Кэтлин совсем другим.
— Когда только ты поймешь, наконец, что Рид тебя больше не любит? — начала она как-то разговор с Кэтлин своей излюбленной фразой. — Почему бы тебе не признать свое поражение? Такое упрямство с твоей стороны просто неприлично.
Кэтлин, мало-помалу научившаяся не терять самообладания при подобных замечаниях Салли, ответила ей с холодным презрением:
— Ты, верно, перегрелась на солнце, милочка. Оно сушит мозги и ужасно портит цвет лица.
На что Салли, которой доставляло особое удовольствие дразнить Кэтлин тем, как они с Ридом проводили этот год на необитаемом острове, заметила, мечтательно улыбаясь:
— У нас с Ридом было достаточно времени, чтобы хорошо узнать друг друга. Мы очень с ним сблизились. Рид такой сильный. Его мощь и выносливость просто поразительны. И он такой чуткий возлюбленный.
Кэтлин заставила себя рассмеяться.
— А кого еще он мог поражать своей силой и мощью все эти месяцы? — язвительно ответила она внешне оставаясь совершенно спокойной, хотя сердце у нее при этом обливалось кровью.
— Тогда как ты объяснишь, — парировала Салли, — его внимание ко мне сейчас? Мы проводим вместе немало часов, в то время как ты занимаешься своими повседневными делами. Думаю, ты понимаешь, что мы с ним в это время не только болтаем.
На губах Кэтлин появилась насмешливая улыбка:
— И думаю, ты понимаешь, в чьей постели он проводит ночи.
Салли предпочла проигнорировать это замечание.
— Вся Саванна знает о чувствах Рида ко мне. Как ты можешь продолжать сносить подобное унижение? — спросила она с наигранной жалостью в голосе.
Изумрудные глаза потускнели, но ответ Кэтлин прозвучал совершенно спокойно:
— Я ношу его обручальное кольцо. А о тебе, Салли, говорят во всех гостиных и, уверяю, не слишком-то благожелательно.
С потемневшим от бессильной злобы лицом Салли выпалила:
— В конце концов он будет моим!
Кэтлин покачала головой и с притворным сочувствием сказала:
— Не обольщайся, девочка. На протяжении веков мужчины всегда имели любовниц, но редко кто из них разводился из-за этого с женой. Зачем покупать корову, когда молоко тебе и так достается бесплатно? Глупо воспринимать ухаживания Рида всерьез, Салли. Он просто играет с тобой в жестокую игру ради собственного удовольствия.
Итак, с Салли она более или менее справлялась Рид, однако, был совершенно другим делом, и здесь ей приходилось соблюдать особую осторожность. Она могла не замечать его равнодушия в течение дня, но поступать так же в отношении его злобных нападок по ночам, когда они оставались наедине в спальне, было невозможно. На людях он относился к ней с холодной учтивостью, но за закрытыми дверями вся его вежливость мгновенно испарялась.
Рид был одержим желанием согнуть ее и полностью подчинить своей воле. Казалось, он хотел уничтожить все следы прикосновения к ней Жана, стереть все воспоминания о нем, которые она еще могла хранить в своей душе.
Подавленное состояние Кэтлин в эти дни, ее потухший взор и отсутствие улыбки на лице Рид был склонен объяснять скорее переживанием из-за потери Жана, чем своими собственными действиями. Обуреваемый ревностью, он старался проводить как можно больше времени с Салли, зная, какую боль причиняет Кэтлин мысль, что Салли оставалась его любовницей, хотя в действительности этого не было. Салли, конечно, с радостью пошла бы на это в надежде со временем стать его женой, но Рида подобная перспектива нисколько не прельщала, и он не прикоснулся к девушке ни разу с того дня, когда их спасли. Его сердце, Рид понимал это, все еще принадлежало рыжеволосому чертенку со сверкающими зелеными глазами, и пока он любил Кэтлин, никакая другая женщина не назовет его своим.
Однако мучимый ревностью к Жану, он продолжал в свою очередь мучить Кэтлин, уверенный, что она все еще любит его соперника. Он старался подавить в себе мучительное сознание своей вины, когда она со слезами в голосе спрашивала:
— Почему ты делаешь это, Рид? Чего еще тебе нужно? Я стараюсь угодить тебе, как только могу, но ты все равно недоволен. Что я еще могу сделать?
— Ты могла бы наконец перестать оплакивать потерю своего возлюбленного, — ответил он на это с мстительным удовольствием.
— Если ты говоришь о Жане, то это ты продолжать вновь и вновь напоминать мне о нем. И дня не
проходит, чтобы ты не упомянул его имя.
Ее слова были правдой, и оба знали это. В надежде вырвать у Кэтлин признание в измене Рид при каждом удобном случае старался ее поддеть каким-нибудь язвительным замечанием, но она была готова скорее умереть, чем в чем-либо ему признаться, прекрасно понимая, что это лишь подлило бы масла в огонь. Ее короткая связь с Жаном принесла им всем троим такие огромные страдания, что нередко ей хотелось, чтобы того вообще никогда не было.
Рид не оставлял своих издевок даже в постели. Так, лаская ее, он вдруг спрашивал:
— Жан ласкал тебя так же? Он знал, что эта точка у тебя на плече особенно чувствительна и прикосновение к ней доводит тебя до безумия? Ты млела от его ласк так же, как от моих?
Кэтлин с жаром все отрицала, но это не останавливало Рида. Снова и снова он разжигал в ней страсть, а потом отказывался дать ей удовлетворение, заставляя молить об этом. Ему доставляло какое-то дьявольское наслаждение унижать ее, и он часто требовал от нее признания в полном подчинении, прежде чем удовлетворить ее.
— Кому ты принадлежишь, Кэтлин? — требовал он ответа. — Кто владеет твоим сердцем и телом?
Пойманная в тиски своей страсти к нему, она отвечала:
— Ты, Рид, — и тут же разражалась рыданиями.
Не понимая, что толкает сына на подобные действия, Мэри, в конце концов, решила немного его приструнить.
— Хотя ты, конечно, уже взрослый, — начала она, — но как твоя мать я считаю себя вправе сказать, что ты ведешь себя с Кэтлин просто отвратительно, в то же время демонстрируя перед всеми, в том числе и передо мной, свои отношения с этой… этой девкой. Я не желаю, чтобы ты втаптывал имя Тейлоров в грязь! И почему только Кэтлин терпит от тебя подобные оскорбления?!