Пепел и экстаз

Последние дни плавания были солнечными и спокойными. Единственной трудностью, которую им пришлось преодолеть перед приходом в Саванну, была английская блокада у берегов Джорджии. На их счастье, ночь выдалась темной и безлунной, и по времени их прибытие совпало с приливом. Рид безошибочно ввел «Кэт-Энн» в реку Саванну, миновав остров и обогнув перекаты. В этих водах он ориентировала ночью так же хорошо, как и днем. В первые рассветные часы восемнадцатого сентября «Кэт-Энн» тихо причалил в порту Саванны. Наконец-то они были дома.

Рид не смог сразу поехать в Чимеру с Кэтлин, Изабел и детьми, как бы ему этого ни хотелось. Он остался в городе проследить за разгрузкой «Кэт-Энн» и размещением пассажиров. Барбара и Вильям Бейкеры, тетя и дядя Кэтлин, настояли, чтобы на период пребывания в городе Рид остановился у них. Рид охотно согласился, потому что это давало ему возможность обсудить дела с их сыном Тедом, мужем сестры Рида Сьюзен. У Теда и Сьюзен был двухгодовалый сынишка, и в декабре они ожидали второго ребенка.

После того как Рид перевел свою судоходную компанию из Ирландии в Саванну, Тед изъявил желание стать его компаньоном. Они прекрасно дополняли друг друга. Тед с его знанием бухгалтерии отвечал за контору и склады. Он обладал отличным деловым чутьем, хотя почти ничего не знал о судовождении. Многие удивлялись, почему он не пошел по стопам Вильяма и не стал адвокатом, но Тед, обожавший отца, совершенно не интересовался юриспруденцией.

Рид же был опытным мореплавателем. Он долгие годы бороздил моря, сначала в качестве капитана на чужих судах, потом — на своих собственных. Он досконально знал корабли и порты, грузы и море. В его обязанности входило проверять, чтобы все восемь фрегатов поддерживались в хорошем состоянии, нанимать капитанов и команды, прокладывать курс, определять, какие товары и в каких портах закупать, и следить за погрузкой и разгрузкой судов. Рид знал, где в определенный момент находится каждый корабль, кто является капитаном в том или ином плавании, какой фрегат и когда прибудет в Саванну.

Рид, являвшийся не только владельцем судоходной компании, но и управляющим крупной плантации, был рад препоручить Теду заниматься делами в конторе и складами. Бумажная работа утомляла его, и он охотно возложил ее на плечи Теда, зная, что его молодой родственник не только способный, но и безупречно честный человек.

Время от времени Рид сам уходил в плавание капитаном на одном из своих фрегатов, поскольку не мог долго оставаться без моря. Иногда Кэтлин сопровождала его, как было и на этот раз. Среди многих прочих вещей их объединяла еще и любовь к морю. Ответственность Рида за дом и семью заставляла его проводить на берегу больше времени, чем он привык. Обязанности по отношению к Кэтлин и детям не тяготили его, но он не мог теперь уходить в плавание так часто, как прежде, когда был свободен. Но Рид знал, что Кэтлин понимает и разделяет его любовь к морю, потому что и сама находилась под гипнотическим воздействием водной стихии. Ни один из них не мог долго противиться ее властному зову.

Пока Рид занимался делами в Саванне, узнавал новости о войне, Кэтлин повезла Изабел и детей в Чимеру. Плантация Тейлоров находилась в нескольких часах езды от города, на южном берегу реки Саванна. Дом был большим, светлым и солнечным, и Кэтлин он понравился с первого взгляда. Чимера казалась ей прекрасной, уютной и гостеприимной. Это бы ее дом, и, лишившись имения в Ирландии, она дорожила им еще больше. Поздоровавшись со свекровью, Мэри Тейлор, и представив ей Изабел, Кэтлин сразу же принялась устраивать подругу в одной из просторных гостевых комнат. Только после того как Делла уложила детей, Кэтлин смогла спокойно посидеть с Мэри за чашкой чая и послушать ее рассказ о том, что произошло в Чимере за время их отсутствия.

— Ты и представить не можешь, как я рада, что вы снова дома, Кэтлин, — сказала Мэри. — Я так беспокоилась, боялась, что вы не сумеете благополучно добраться до дому теперь, когда началась война.

— Как только до нас дошли эти новости, мы сразу же отправились в путь, Мэри. Вы же знаете, какой Рид: как только он узнал о войне, тут же стал собираться, и остановить его было бы не под силу и дикой лошади.

Мэри кивнула:

— Я так по вам скучала. Боже, клянусь, что детишки подросли на фут за то время, что вас не было.

— Да, и сынишка Сьюзен, Тедди, тоже, — ответила Кэтлин. — Я так удивилась, увидев, что совсем скоро родится второй ребенок. Только тогда я поняла, как, долго нас не было. Она даже не была беременна, когда мы уезжали из Саванны.

— Теперь, когда вы вернулись, я побуду несколько недель с Андреа и Катлином, а потом поеду в Саванну и останусь с Сьюзен до рождения ее ребенка, — сказала Мэри.

Кэтлин улыбнулась:

— Она будет рада, я знаю. Вы так хорошо заботились обо мне, когда я ждала Андреа и Катлина. Не знаю, сумела ли я выразить вам свою признательность, да у меня и слов для этого не хватит, но я так ценю вашу заботу.

— Ты мне как родная дочь, Кэтлин, — прервала Мэри поток ее благодарностей. — Для этого матери и существуют.

Обсудив все, что случилось за время отсутствия Кэтлин в Чимере, перебрав все местные сплетни о друзьях и соседях, женщины вновь заговорили о войне.

— Началась реконструкция старого форта Вейн, и поговаривают о строительстве еще одного на месте бывшего форта Грин, разрушенного ураганом восемьсот четвертого года, — нахмурившись, сообщила Мэри.

— Вчера, когда мы вошли в порт, было уже слишком темно, и мы ничего не увидели, но сегодня по пути сюда я заметила немало рабов, копающих какие-то канавы. К чему все это? — спросила Кэтлин.

— Отцы города решили, что вокруг Саванны нужно построить земляные укрепления, — объяснила Мэри, — вот и копают траншеи.

Женщины обменялись тревожными взглядами.

— Возможно, вам следует подумать о том, чтобы перебраться в город, Кэтлин, — предложила Мэри. — Там вам с детьми будет безопаснее.

— Посмотрим, — медленно проговорила Кэтлин. — Сначала я хочу выяснить, что собирается делать бабушка Кейт и послушать, что скажет Рид.

Днем Кэтлин поехала в Эмералд-Хилл — имение своей бабушки, примыкавшее к владениям Тейлоров. Кэтлин недаром назвали в честь бабушки — между ними существовало поразительное сходство. Хотя волосы Кейт, недавно отпраздновавшей свое семидесятилетие, были теперь седыми, а не рыжими, ее зеленые глаза оставались яркими и блестящими. После двадцати лет жизни в Америке она все еще говорила с сильным ирландским акцентом. Ее деятельный ум и хорошо развитое чувство юмора с годами не претерпели никаких изменений, и Кейт О'Рейли по-прежнему принимала активное участие в жизни саваннского общества. Именно Кейт обучила Кэтлин искусству выращивать лошадей, когда та впервые приехала в Америку.

С тяжелым сердцем Кэтлин рассказала бабушке о том, что имение, которым их семья владела в течение столетий, теперь им не принадлежит. Не было никакой возможности смягчить удар.

— Ба, мне так жаль, но мы ничего не могли сделать. Мистер Кирби говорит, что после окончания войны мы сможем направить королю петицию с просьбой о возвращении имения.

Кейт печально покачала головой. Ее зеленые глаза увлажнились от нахлынувших воспоминаний.

— Не вини себя, девочка. Его отобрали бы у нас много лет назад, если бы твой отец не женился так своевременно на твоей матери. Может, это и к лучшему, что оборваны последние узы, связывавшие нас с Англией. Теперь мы американцы, здесь наша земля, здесь мы живем. Конечно, мне грустно это слышать. Столько воспоминаний связано с этим имением, и радостных, и печальных. Я рада, что не поехала с вами. Теперь я всегда буду помнить имение таким, каким мы оставили его, Шон и я.

— Я привезла растения, которые ты просила, и еще разные вещи — серебро, картины и тому подобное, — сказала Кэтлин, надеясь хоть чуть-чуть развеять горе старой женщины.

Лицо Кейт осветилось.

— Правда? А знамя О'Рейли? Кэтлин кивнула:

— Оно в одном из сундуков, которые Рид скоро пришлет из Саванны. Говорю тебе, ба, я была в такой ярости, что не оставила Эллерби даже метлы. То, что я не смогла забрать с собой, я раздала арендаторам. Я сняла даже дверной молоток!