Падший ангел

Вся эта история задержала их на несколько часов, но в конце концов они добрались до станции, как стало совсем темно, весь скот был помещен в загоны, и окончательный подсчет показал, что доставлено всего на восемь голов меньше первоначального количества. Несмотря на банковский счет в кармане, Джейку пришлось с огорчением сказать своим работникам, что заплатить им сможет только завтра утром, когда банк в Санта-Фе откроется. После всего, что им пришлось из-за него претерпеть, Джейку было крайне неприятно, что он должен их разочаровать, особенно зная, что они собирались «гудеть всю ночь» в городе.

Некоторое ворчание, конечно, раздавалось, но большинство было людьми преданными, и, коль скоро Джейк пообещал что-то вроде премии за перенесенные неприятности, народ повеселел. А когда затем он, сложившись с Блейком, выдал им прямо из кармана по пять долларов каждому и сказал, чтоб ехали в Санта-Фе и выпили за его счет, они, хлопая его по спине, проорали ему здравицу. Только рыжий Ред, который вызвался отвезти фургон с провизией на ранчо, остался с ним и Блейком.

– Что будем делать? – хотел знать Блейк, когда они с запозданием отправились в обратный путь, – наши женщины нас ждут, а мы так замешкались. Даже если ехать, не останавливаясь, раньше полуночи домой не доберемся. – Возьмем Тэнди с собой на ранчо.

– Ни в коем разе. Остановимся где-нибудь, где, кроме койотов, некому будет слушать его вопли. У меня к нему накопилось много вопросов, пусть ответит. Затем, если два плюс два по-прежнему будет четыре, полагаю, мы нанесем визит старому Эдвардсу.

– А как насчет рыжего Реда?

– Пошлем его вперед с фургоном, и он сможет предупредить женщин, чтоб не волновались, мы приедем попозже.

Через несколько миль, недалеко от того места, где стадо пустилось в паническое бегство, Джейк остановил коня и подал знак Реду, который ехал за ними на фургоне, тоже остановиться. Спешившись, он решительным шагом направился к фургону. Блейк следовал за ним почти по пятам.

– Только не увлекайся и… – слова Блейка потонули в ружейных выстрелах.

Застигнутый врасплох, Джейк упал. Ноги его подломились, когда одна пуля ожгла вскользь ему голову, а вторая разорвала бедро. Потрясенный, он едва мог понять, что происходит. В него стрелял Ред, к этому он совершенно не был готов и не успел дать отпор: тот был одним из самых доверенных его людей!

Алый туман застлал Джейку глаза, в ушах зазвенело, звезды закружились над головой. Он падал, крутясь, как заводная игрушка. Волны мрака захлестнули его, унося с собой его силы. Он пытался нащупать пистолет, но рука не повиновалась, пальцы онемели. Пришла боль… такая жгучая, затмевающая сознание! Он не слышал ничего, кроме собственного крика боли, который заполнил голову, отражаясь многократно внутри ее. Последней его мыслью было: «Я умираю! Я же обещал Тори, что не умру!»

Затем земля открылась ему навстречу и поглотила в свою черную глубину.

Оказавшись в момент выстрела за Джейком. Блейк успел отпрыгнуть с линии прямого огня и вытащить пистолет Он увидел падение друга, услышал изумленный болезненный вскрик. Блейк ударился оземь и откатился, одновременно стреляя и уклоняясь от пуль! Ред! Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, кто развязал и вооружил их пленника! Подлый предатель!

Комки грязи полетели в него. Это пули били в его сторону и зарывались в землю. Он услышал вопль Тэнди, снова упавшего в фургон. Блейк почувствовал, как ему обожгло ребра: пуля попала в левый бок. Не обращая внимания на боль, он тщательно прицелился и попал Реду в предплечье. Пистолет вылетел у того из руки.

Ред выругался и стал шарить вдоль борта фургона в поисках ружья, не сразу сообразив, что отдал его Тэнди. Увидев, что Блейк направил прямо на него свой кольт, Ред бросился на козлы и, схватив поводья, резко хлестнул по спинам лошадей. Щелканье поводьев совпало с последним выстрелом Блей-ка и немедленным рывком фургона.

Ред не стал ждать, чтобы поглядеть, насколько серьезно ранены двое мужчин, в которых он стрелял. Он знал, что попал в Монтгомери, и готов был держать пари, что Бэннер мертв, но сам он остался без оружия, а Блейк еще не испустил дух. Так что пора убираться, пока не поздно, подобру-поздорову! Он окликнул Тэнди, но тот не отвечал, не издав даже стона от тряски по ухабам. Быстро оглянувшись, он понял, в чем дело: Тэнди распростерся в луже крови, широко открытые глаза уставились в пустоту.

Лицо Реда расплылось в злобной улыбке. Значит, не придется потом возиться с Тэнди. Прямо сейчас, пока Монтгомери будет заниматься другом, и до того, как женщины на ранчо Бэннеров что-то заподозрят, Ред собрался осуществить еще один, совсем другой план. Все, что для этого нужно, так это вернуться на «Ленивое Би» и не дать никому себя опередить.

Блейк опустил голову на землю и вздохнул: – О Господи, пронесло прямо чудом! – Когда он услышал резкий стук спускаемого курка о боек, на какое-то мгновение сердце его остановилось. Он не сразу поверил, что Ред, не сообразив, что у него кончились в пистолете патроны, уже нахлестывает лошадей, удаляясь прочь. «Наверное, мой ангел-хранитель стоит прямо у меня за спиной», – с благодарностью подумал он.

Подняв голову, он поглядел на друга. Джейк не шевелился с тех пор, как упал. Может, он убит? Зажимая рукой мучительно ноющий бок, Блейк прополз несколько разделявших их футов.

– Джейк? – тихо позвал он. Не получив ответа, Блейк испугался. Пол-лица у Джейка было залито кровью. Заставив себя с трудом приподняться, он приложил пальцы к его шее сбоку, как раз под ухом. К своему удивлению и облегчению, Блейк почувствовал биение пульса. Его лучший друг был еще жив, неизвестно только, надолго ли. В темноте ночи трудно было понять, насколько серьезны его раны, хотя можно предположить, что их нельзя даже сравнить с его собственными.

– Коня, – пробормотал он вслух. – Надо достать коней.

Стиснув зубы, чтобы как-то преодолеть боль, пронзающую его ребра, Блейк с трудом поднялся на ноги. Спотыкаясь и почти падая, с трудом доковылял до лошадей. Они слегка отпрянули от его дрожащих рук, явно встревоженные запахом крови, но спокойный его тон унял их волнение.

Все время останавливаясь от слабости и облокачиваясь на конский круп, Блейк подвел их к лежащему Джейку.

– А теперь самое сложное, – пробормотал он, хватаясь за коня, чтобы не упасть, потому что все вокруг закружилось волчком. Наклонившись над Джейком, он попытался приподнять верхнюю часть его туловища, чтобы обхватить руками. Джейк лежал как мертвый, и из-за своего раненого бока Блейк ничего не мог с ним поделать. Ему пришлось присесть на корточки, хватая ртом воздух, придерживая рукой бок. Когда он отнял руку, она была красной и липкой от его собственной крови, но Джейк тоже истекал кровью. Надо было срочно что-то придумать. Они должны каким-то образом оба оказаться на лошадях и немедленно уезжать отсюда, пока не потеряли здесь создание от потери крови!

У него появилась одна мысль, но он не был уверен, сработает ли это. Многое зависело от того, насколько хорошо вышколены кони. Потянув за повод жеребца Джейка, он с уговорами принудил его стать на колени. Сначала животное топталось в замешательстве, не понимая, чего человек от него хочет. Затем, после нескольких попыток, конь опустился на колени.

– Боже тебя благослови, черная ты зверюга, – вздохнул Блейк. – Теперь только не двигайся, стой на месте.

Повернувшись к Джейку, Блейк перекатил его на живот. Затем, схватив под мышки, почти перетащил, подставляя свои колени, в седло. Громадный конь фыркнул и начал подбирать под себя ноги, чтобы встать, но Блейк рванул за узду и резко сказал: «Нет». Понадобилось еще три попытки, пока ему удалось полностью уложить Джейка поперек седла. После этого он толчком заставил коня подняться и с помощью лассо хорошенько привязал Джейка к седлу.

Из раны на голове у него капала кровь.

«Надо унять кровотечение», – вяло подумал Блей, тряся головой, чтобы хоть немного прояснить ее. Собрав всю свою силу воли, иначе он просто потерял бы сознание, он стащил с себя рубашку и зубами разорвал ее, разодрал на полоски. Затем замотал несколькими слоями голову Джейка, пытаясь кончиками пальцев нащупать рану, чтобы быть уверенным, что зажал ее. Остальные полоски он обмотал вокруг себя, стискивая зубы, когда волны мучительной боли накатывали на него, грозя совсем затопить сознание.