Страница 31 из 117
Герр генерал распорядился, чтобы мы с Крендлом доставили рации в один из отелей Сен-Валери, где расположился временный штаб. По улицам города конвоировали военнопленных. Здание гостиницы было хоть и повреждено во время обстрелов, но когда тебе целый месяц пришлось спать где попало — в палатках, а то и просто под кустом или в траншее, — даже пострадавший от снарядов отель представлялся чуть ли не дворцом.
Под командный пункт герр генерал отвел кабинет, ранее занимаемый управляющим отеля. В первый день я печатал на машинке, передавал по рации сообщения. Потом, это было уже 14 июня 1940 года, из ОКХ и ОКВ стали поступать распоряжения. Правительство Франции бежало, объявив Париж открытым городом. Герр генерал заверил меня, что, дескать, можно считать, что война кончилась. И разрешил мне немного отдохнуть, пока 7-я танковая занималась переформированием и ремонтом техники. В кабинете герра генерала воцарился на это время радист из вермахта, мне же позволили отправиться на пару дней в Па-Де-Кале.
Как только было объявлено о том, что Париж сдан, в Сен-Валери стали возвращаться жители. Надо сказать, что, невзирая ни на что, французы относились к нам вполне лояльно, если не сказать дружелюбно. Непривычно и приятно было зайти во французский ресторанчик и спокойно заказать себе отличную еду с вином.
На второй день нашего увольнения мы с Крендлом на мотоцикле носились вдоль побережья. Вдруг впереди мы заметили несколько машин «Опель Блиц». Рядом расположились минометчики, которые обстреливали воды пролива Ла-Манш. Мы остановились и поинтересовались у них, в кого это они стреляют.
— Да ни в кого! — ответил мне роттенфюрер. — У нас излишки мин — целых 100 штук. Не тащить же их за собой. Вот наш офицер и приказал нам срочно избавиться от них.
— А что в кузовах? — полюбопытствовал Крендл.
— Протухшая еда, — пояснил роттенфюрер. — И от нее придется избавляться.
Подойдя к одной из машин, Крендл вытащил из кузова деревянный ящик дынь. Мы стали сбрасывать их вниз со скал, нас забавляло, как они разлетаются, ударяясь о камни. В общем, вели себя, как малые дети.
— Интересно, а можно стрелять этими дынями? — спросил Крендл.
Подобное только ему могло прийти в голову. Минометчики сказали, что нельзя.
Но роттенфюрер, улыбнувшись, предложил попробовать.
— Можно поставить таймер мины на 15 секунд.
Роттенфюрер произвел необходимые манипуляции, потом велел стрелку зарядить мину в ствол, после этого роттенфюрер, насадив дыню на ствол, отскочил от миномета. Раздался выстрел, мина, раскрошив дыню, унеслась далеко в пролив, а нас с ног до головы окатило пахучей мякотью. Боже, как мы тогда хохотали! До упаду!
Роттенфюрер уже прилаживал следующую дыню к стволу, как вдруг подъехал «Мерседес». Кто-то выкрикнул «Смирно!». Из машины стал вылезать наш герр генерал. Мы спохватились, но было уже поздно —снова выстрел, и дыня, лопнув, залепила капот и ветровое стекло генеральского «Мерседеса». Сам генерал, к счастью, не пострадал. Брезгливо оглянувшись на машину, Роммель подошел ближе.
— Уж не новое ли оружие испытываете? — совершенно серьезно спросил он. — И правильно — дынями по ним, дынями!
Мы едва сдерживались, чтобы не расхохотаться.
— Никак нет, герр генерал, — ответил я за всех. Как-никак мне было привычнее общаться с ним.
— В таком случае, разъясните, что здесь происходит, — потребовал герр генерал.
Тут подал голос мой коллега роттенфюрер.
— Герр генерал! Уничтожаем излишки мин и испорченные продукты питания!
— Как я посмотрю, вы проявляете незаурядную изобретательность.
И, повернувшись к роттенфюреру, хладнокровно приказал:
— Минометы немедленно демонтировать. Грузовики именно в таком состоянии перегнать офицеру моторизованного полка. И обо всем ему доложить.
Потом повернулся к нам с Крендлом.
— А вам обоим отмыть мой «Мерседес», потом явиться на кухню и доложить старшему, что я направил вас на 48 часов в его распоряжение. Кастрюли драить!
Пришлось нам с Крендлом сначала до блеска отдраить машину герра генерала, а потом и кастрюли. Впрочем, особой трагедии мы в этом не видели. Каждый раз, когда присаживались отдохнуть, вспоминали, как стреляли из минометов дынями, и смеялись до одури.
Наше пребывание в Сен-Валери закончилось — герр генерал получил приказ о переброске 7-й танковой и 2-го полка СС «Дас Райх» в район Шербура. Крендл уже прицеплял мою передвижную радиорубку к «Опелю Блиц», когда герр генерал вызвал меня и велел связаться с люфтваффе и организовать поддержку с воздуха операции по овладению городом силами пикирующих бомбардировщиков. Пришло распоряжение и отом, что все машины типа «Опель Блиц» переходят пехотинцам. Дело в том, что Роммель пообещал ОКВ, что в первый день наступления продвинется не менее чем на 320 километров. Никто, разумеется, в это не поверил, однако герр генерал слово сдержал. Французы и британцы прозвали нас «дивизия-призрак». Еще бы — при такой скорости неукоснительно соблюдался и график передвижения. Герр генерал с точностью чуть ли не до минуты появлялся то в одном французском городе, то в другом. Нам прозвище понравилось, и мы гордились им. «Дивизия-призрак» — мы и сами начинали казаться себе чуть ли не демонами.
Прибытие в глубоководный порт Шербур ознаменовало полную и окончательную победу. Французы были в панике — пикирующие, выныривая из облаков с душераздирающим воем, обрушивали на их головы 114- и 227-килограммовые бомбы. Очереди трассирующих снарядов, пройдясь по позициям зенитчиков, подавляли противовоздушную оборону противника, расчищая путь прибывающим самолетам. Герр генерал через меня отдал приказ артиллеристам занять позиции и подвергнуть район порта обстрелу 8,8-см и 10,2-см снарядами. Утро, когда мы прибыли в Шербур, выдалось прохладное. И пока наши артиллеристы обрабатывали город и район порта, мы в поле согревались кофе с хлебом.
К вечеру герр генерал вынудил внешние силы обороны французов и англичан отступить в к центру города и расположил полевые орудия севернее, западнее и южнее Шербура. Таким образом, мы имели возможность обстреливать морской порт со всех сторон. Истребители люфтваффе, патрулируя над Ла-Маншем, сводили на нет все попытки неприятеля доставить в район порта суда для эвакуации. К полуночи герр генерал расположил в боевом порядке все механизированные средства, а на рассвете отдал приказ о наступлении на Шербур.
Я на все время операции засел в своем радиоприцепе. За считаные часы герр генерал взял в плен около 30 ООО французов и англичан, овладел городом и морским портом Шербур. Двумя днями позднее фюрер подписал перемирие с Францией. 21 июня 1940 года война с Францией завершилась. В ту ночь победу праздновали все — и офицеры, и рядовой состав.
На следующий день герр генерал вызвал меня на командный пункт. Войдя, я увидел на столике две рюмки шнапса. Одну герр генерал вручил мне и произнес тост:
— Успеха и удачи всем тем, кто, невзирая на обстоятельства, остается истинным джентльменом.
Чокнувшись, мы выпили за это. Жестом пригласив меня присесть, он заявил, что в будущем, скорее всего, нашим путям суждено разойтись. Он уже тогда знал, что и фюрер, и ОКВ, и ОКХ имеют на его счёт определенные планы, но ни словом не обмолвился об Африке. Роммель объяснил мне, что наши пути расходятся исключительно из административно-командных соображений. Дело в том, что я относился к частям СС, а он — служил в вермахте. И, по его словам, отныне в войсках подобное разделение будет строго соблюдаться — никакого смешения сил СС и вермахта.
— А разве война не закончилась? — спросил я его тогда. По лицу герра генерала я увидел, что он явно смущен
моим вопросом.
— Эта война затянется еще на много лет, — после паузы ответил он.
Я был сбит с толку ответом герра генерала. Нам принадлежала Польша, Австрия, Чехословакия, только что мы захватили Францию, до этого — Бельгию и Голландию. И что же? Выходит, война все равно не кончилась? Что же еще мы собираемся захватывать? Какими еще странами овладевать?