Искушение

— Что ты подразумеваешь? — поинтересовалась она сухо. Испуг прошел, и пропало желание исповедаться, зато росло раздражение.

— Ничего, — ответил Грэнт с отвращением, опускаясь обратно на диванные подушки. Он тяжело вздохнул: — Я чувствую подлость и низость. Ты понимаешь, у меня существуют причины на то, чтобы быть мрачным. Прошедший день не из лучших в моей жизни.

— Моей вины здесь нет.

— Нет, но мне хотелось заполучить твои монетки, вместо того чтобы отдавать свои. Впрочем, может быть, еще судьба улыбнется мне.

— В любом случае поздно что-либо менять, не так ли? Ферма моя, — сказала она без сострадания.

Она поднялась и сверху вниз посмотрела на его жалкую фигуру.

— И я, и Чалмерс пытались переубедить тебя, говорили, что ты пожалеешь о случившемся, Грэнт, но ты не слушал. Настала пора расплачиваться. Надеюсь, что ты не преподнесешь мне утром сюрприз и не скажешь, что все было шуткой? К тому же, ты рассорил меня с Дарси, и мне придется искать нового адвоката, который составит соответствующий акт.

— Нет необходимости. Мой адвокат Пеппермайер займется вопросом об имуществе и оформит документы на твое имя. А Чалмерс мог бы засвидетельствовать акт передачи.

— Надеяться на это — не то же самое, что запустить лису в курятник? — спросила она подозрительно.

— Нет. Адвокат чрезвычайно щепетильный человек. Я дал тебе слово, Аманда.

— Надеюсь на твои обещания. Ты ведь останешься у меня управляющим, Грэнт?

Он понуро кивнул. Он был унижен и растоптан. Грэнт утомленно вздохнул:

— Может быть, тебе хочется скрепить документы кровью, моя дорогая?

С довольной улыбкой она ответила:

— В настоящий момент мне довольно пота, который капает с твоего лба.

Быть совладельцем фермы с Амандой оказалось пустяком по сравнению с его нынешним подчиненным положением. Во-первых, она стала называть его мистер Гарднер, надеясь заставить его обращаться к ней — мисс Аманда. Но он, взбешенный ее новым статусом, продолжал называть ее как угодно, только не мисс Аманда или мисс Сайтс.

К моменту оформления владения на ее имя она вошла в роль хозяйки. Грэнт явился днем позже и застал Чалмерса и двух служанок за перетаскиванием его личных вещей в свободную спальню в дальнем конце коридора. Ошеломленный, он был не в силах что-либо изменить.

Ему оставалось лишь выплеснуть наружу раздражение:

— Не тратишь даром время, моя дорогая? — поинтересовался он.

— В чем дело? — возразила она высокомерным тоном, ее дерзкий носик вздернулся кверху. — Скажи спасибо, что я не попросила Чалмерса вообще выставить твои вещи вон. Ну да ладно. Ты должен был бы разместиться в жилище для управляющего. Однако, думаю, не стоит поднимать шум, выставлять оттуда старого управляющего и искать ему новое жилье. Мне кажется решение расположить тебя в дальней спальне вполне оправданным.

— Примите мою искреннюю благодарность, мадам, — поблагодарил он, неестественно улыбаясь.

— Не будь столь самодовольным, не то я пересмотрю свое решение, — заметила она. — И никогда не называй меня «мадам»! И еще, должна тебя предупредить, если ты взял себе в голову посещать мои комнаты без моего дозволения, то твоя постель будет рядом с лошадьми!

— Успокойся, Аманда. Я не сплю с хищницами.

— С тех пор, как ты расстался с Анабел, твой вкус стал более требовательным.

Обычный обед за одним столом с этой женщиной стал для Грэнта пыткой. За едой она в мельчайших деталях расспрашивала обо всех событиях за день. Прибыли ли седла для скачек, которые они заказывали? Когда созреет зерно? Нашел ли он необходимое число помощников? Как успехи со скрещиванием кобыл у Фрэнка Тернера, и когда они смогли бы вернуть своих животных в хозяйство? Регулярно ли Пэдди занимается разминкой Храбреца и Султана?

Грэнт всякий раз отвечал односложно, кратко, как только мог.

Весть о смене хозяина распространилась среди работников с быстротой лесного пожара. Некоторые из них сразу покинули ферму, отказавшись работать на женщину, особенно на такую. Большинство остались, уверенные в стабильности их положения и заработка. Указания они, как и прежде, получали от Грэнта. С точки зрения работников, поменялась лишь рука, оплачивающая их труд. Они видели, что Грэнт и сейчас поглощен проблемами хозяйства.

Нашлись двое, бросивших вызов Грэнту, теперь уже не владельцу Туманной Долины. Грэнт, однако, быстро заставил их осознать свою ошибку. Ему досталось лишь несколько синяков. Но их происхождение пришлось объяснять Аманде, к ее великому удовольствию.

— Тебе бы следовало виновника прислать в мою контору и предоставить мне разобраться с ним.

— Как-нибудь обойдусь, Аманда.

— Как выглядит парень, с которым ты подрался? Я хочу посмотреть на него.

Сквозь еле раскрытые губы Грэнт одарил ее самоуверенной улыбкой:

— Скажу только, что свистит он теперь лучше тебя, благодаря дырке, образовавшейся в его передних зубах.

— Надеюсь, такая манера поведения не войдет в привычку?

— Надеюсь, — уступил Грэнт. — Эти чертовы ссадины на руках!

Ко Дню Независимости Аманда и Грэнт еще не совсем освоились со своими новыми ролями. Накануне Аманда планировала отметить столетнюю годовщину в обществе Дарси. Она послала ему вежливое приглашение. Но прошло утро, а Дарси не появился. Пришлось смириться с мыслью отметить праздник в одиночестве. Очевидно, любые извинения были недостаточны для адвоката.

Планы Грэнта практически не изменились, если не считать того, что он теперь не собирался жениться на Анабел и, соответственно, объявлять о помолвке. Они с Пэдди занимались кобылами, еще не подготовленными к скачкам.

После того дня, когда Грэнт напился в городе, Аманда и Грэнт впервые вместе появились в Лексингтоне. Аманда и раньше несла бремя общественного осуждения. Грэнт же был поражен холодностью, с которой их встретили. Знакомые откровенно избегали их. Леди поспешно отходили в сторону, будто боясь заразиться. Прежние друзья не замечали их, отводя глаза, или тотчас обращались с разговором к ближайшему человеку. Сердитые взгляды и шепот следовали за ними.

Грэнт был потрясен. Что за дьявол? Его соседи, друзья его детства, люди, которых он знал с рождения! Так они встречают его неудачу? Заслужил ли он такое презрение? Естественно, он не был первым, кто потерял свое состояние. Подобное случалось со многими из тех, кого он знал, особенно во время войны и после нее. И они не были изгнаны из общества. Даже его собственный брат. Если бы Тэд появился, он был бы принят тепло. Реакция публики была выше понимания Грэнта.

— Что с ними со всеми стряслось? — тихо вопрошал Грэнт. — Господи, судя по их отношению, можно подумать, что я убил кого-нибудь.

— Ты впервые сталкиваешься со снобизмом? — наигранно-спокойно спросила Аманда.

Несмотря на то, что она ожидала гораздо худшего от лексингтонского общества, внутри у нее все кипело.

— Ладно, привыкай к этому, Грэнт. Сомневаюсь, что ситуация улучшится с течением времени. Смотри на них, как на природное явление. На свете предостаточно «друзей, справедливых по погоде». Они лебезят перед тобой, когда тебе везет, или у тебя есть деньги, и плюют на тебя, если у тебя трудности, и ты нуждаешься в их поддержке. Счастлив, у кого найдется несколько человек таких, кто надежен и правдив, кто ценит дружбу, и кто не смотрит на твое состояние и положение, кто отношения ценит больше, чем твой счет в банке.

— Такое отношение ты испытывала всю жизнь? — спросил он изумленно и испуганно.

— Большую часть, — ответила она равнодушно И многозначительно прибавила: — Ты обошелся со мной не лучше. Хотя я считаю себя счастливой. Есть небольшое число людей, на которых я могу рассчитывать, как бы там ни было. Люди, которые действительно заботятся обо мне так же, как и я о них. У меня всегда есть Бэтси, Амос, Мэйси, Рут Уиттакер, не говоря еще кое о ком. Они не замечают моей одежды, моих крашеных ногтей. Они видят меня такой, какая я внутри. И я люблю их не за внешность; они знают, без сомнения, что если придут ко мне, когда бы то ни было, я сделаю для них все, что в моих силах! Это дружба, Грэнт! — Она обвела рукой толпу зрителей. — А нас окружают знакомые, которые тебе снега зимой пожалеют.