Возвращение королевы

— Ты можешь также сказать своему господину, что, если в будущем ему захочется разнюхать, что здесь происходит, ему не следует посылать известного прихвостня под почетным знаменем герольда, — добавил Фарин, обжигая взглядом ошеломленного юношу.

— Я рыцарь, лорд Фарин!

— Тогда тебе подобает и вести себя должным образом. Я отлично помню одного рассыльного в воинском лагере, который мастерски умел шарить по чужим карманам и лгал не краснея. Я помню тебя, сэр Томас, и твоего хозяина тоже.

— Да, я тоже не забыл, — проворчал из глубины зала старый лорд Джорваи — он там играл в кости с другими лордами. Джорваи подошел к трону, держа руку на эфесе меча. — У меня, как и у лорда Фарина, неплохая память на лица и репутации. Урсарис всегда был себе на уме.

Тамир подняла руку, предлагая им помолчать.

— Если твой господин хочет поддержать меня, передай ему, что его будут рады видеть при моем дворе. Если нет — ему следует уйти со своим отрядом к утру, или мне придется считать его своим врагом.

Угроза была не пустой, и молодой человек это понял.

— Я передам ему твои слова, твое высочество.

Поклонившись, он быстро ушел.

Тамир и ее стража выехали к мосту Попрошаек посмотреть, что будет делать Урсарис. К рассвету он свернул лагерь и со всем своим отрядом отправился на запад.

— Счастливого пути! — крикнул им вслед Ки, приподнимаясь в седле и грозя пальцем вслед спинам солдат. — Негодяй!

— Это не так, — возразил Фарин. — Урсарис хороший военачальник, и солдаты у него храбрые.

— Просто они не поверили мне, — сказала Тамир.

— Мне кажется, для него это не имеет значения, — предположил Фарин. — Просто он уже принял решение вернуться к Корину. — Наклонившись, Фарин похлопал Тамир по плечу. — И ты знаешь, что будут и другие такие же.

Тамир вздохнула, глядя, как знамена Урсариса исчезают в пыли и закатных лучах.

— Да, знаю. Как ты думаешь, от Корина ко мне тоже кто-нибудь уходит?

Фарин махнул рукой, показывая на ряды шатров и загонов на равнине.

— Да вот же они, и с каждым днем прибывают все новые.

Тамир кивнула, но продолжала думать о том, большую ли армию собрал Корин, владея мечом Герилейн и именем своего отца.

От этих мыслей Тамир испытывала еще большую благодарность всем тем, кто постоянно был рядом с ней.

Но старых знакомых было теперь меньше, чем прежде.

Раны Танила зажили, но его рассудок по-прежнему не прояснялся. Тамир и Ки навещали юношу каждый день — он теперь жил в одной комнате с Лисичкой. Танил много спал, а остальное время в основном проводил, сидя у окна и глядя на море. Он даже поесть забывал, ему приходилось постоянно напоминать об этом. Некогда живые карие глаза юноши стали пустыми, грязные спутанные волосы падали на плечи, а на висках топорщились два рваных пучка — на месте обрезанных врагами воинских кос. Для воина это было страшным позором. Квириона заставили обрезать косы, когда отсылали от королевского двора за трусость. Теперь Танилу предстояло заново доказывать свое мужество, прежде чем ему позволят опять заплести косы.

Впрочем, Тамир подозревала, что ему нет до этого никакого дела. Единственным человеком, с которым Танил разговаривал, был Лисичка, да и тому он сказал немного. Лисичка часто сидел рядом с ним, не говоря ни слова, если ему никуда не нужно было идти, — он опасался, что Танил может что-то сделать с собой.

— Мало того что эти грязные пленимарцы надругались над ним, так они еще оставили его в живых после такого позора, — доверительно говорил Лисичка Тамир и другим. — А еще он клянет себя за то, что предал Корина. Его разум совсем помутился, Танил постоянно хочет отправиться искать Корина, думает, что тот пал в битве. А иногда ему чудится, что Корин его зовет. Мне приходится ставить стража у двери, когда меня самого там нет.

— А Корин как перенес потерю Танила? — спросил Ки Никидеса.

— Тяжело. Ты же знаешь, как они были близки.

— Но Корин не вернулся, чтобы найти тело и по-настоящему похоронить друга?

Никидес пожал плечами.

— Времени не было. Крепость как раз пала, и лорд Нирин убедил Корина бежать.

— А я бы все равно вернулся, — пробормотал Ки, обмениваясь взглядом с Тамир. — Я бы обязательно убедился, жив он или нет.

Несколько дней спустя в дождливый полдень ко двору явился еще один знакомец.

Тамир как раз слушала спор двух обездоленных мельников: оба претендовали на небольшой уцелевший амбар за городскими стенами. Много раз Тамир наблюдала, как судит подобные дела ее дядя, но теперь обнаружила, что разбираться в таких тяжбах столь же скучно, как и наблюдать за ними. Она изо всех сил старалась не зевнуть в лицо просителям, когда вдруг Ки наклонился к ней и тронул за плечо.

— Взгляни-ка туда! — Он показал на толпу жалобщиков в дальнем конце зала, и она вдруг заметила голову с золотыми волосами.

Предоставив Никидесу решать спор мельников, она поспешно пересекла зал, чтобы приветствовать вассала ее отца, лорда Нианиса. Она не видела его с того самого дня, когда он после их последней битвы привез домой прах герцога Риуса. Но при виде улыбки лорда тяжелые воспоминания отступили, и Тамир горячо обняла его. Он был одним из тех немногих, кого она знала еще в детстве, и он ей всегда нравился. Но, даже обнимая Нианиса, Тамир помнила, что когда-то он дружил и с лордом Солари.

— Так вот ты где! — смеялся Нианис, прижимая ее к себе как в детстве, словно вернулись прежние годы в старом замке. — И Ки здесь! Великая Четверка, как же вы оба выросли! И хорошими воинами стали, если верить слухам. Прости, что не пришел раньше. Я еще был в Мисене, когда к нам пришла весть о нападении пленимарцев, но на побережье начались весенние штормы, и нам пришлось отойти в глубь страны.

Тамир отодвинулась от него.

— А ты слышал о Солари?

Улыбка Нианиса погасла.

— Да. Я ему не раз говорил, что честолюбие его погубит, но мне и в голову не приходило, что он может связаться с такими, как Нирин. Я с ним не виделся после смерти твоего отца. Если бы я знал, то попытался бы как-то урезонить его и сделать хоть что-нибудь для твоей защиты. Кстати, у меня для тебя новости, хотя и не слишком хорошие. Я получил сообщение от старшего сына Солари, Невуса, когда уже скакал сюда. Этот глупец просит меня выступить против тебя и захватить Атийон.

— Надеюсь, ты ответил ему отказом? — усмехнулась Тамир.

Нианис хихикнул.

— Твой отец был моим господином, и я предлагаю свой меч тебе, если ты готова принять меня.

— С радостью.

Нианис оглядел ее с головы до ног. Тамир уже привыкла к изучающим взглядам людей, знавших ее до преображения, и увидела знакомую смесь восторга и недоверия.

— Так это и есть величайшая тайна Риуса? Я тут успел переговорить с Фарином. Он говорит, я теперь должен называть тебя Тамир. Или лучше «твое величество»?

— Пока «твое высочество». Для меня очень важно следовать закону и церемониалу.

— Но в церемонии входит и возвращение меча великой королевы.

— Да.

— Значит, скоро я увижу его в твоей руке, твое высочество. — Нианис преклонил колено и поднес Тамир свой меч, прямо посреди толпы мельтешащих слуг и жалобщиков. — А пока я предлагаю клятву верности и свой меч наследнице Атийона. Я увижу корону Скалы на твоей голове и меч Герилейн в твоей руке. Я с радостью отдам за тебя свою жизнь, принцесса Тамир. — Он встал и вложил меч в ножны. — А пока позволь представить тебе других союзников, что прибыли со мной.

Когда Тамир приветствовала рыцарей и лордов, мимо проходил Аркониэль.

— Лорд Нианис! — воскликнул он. — А я и не слыхал о твоем приезде.

— Волшебник! — Нианис хлопнул по ладони Аркониэля. — Вижу, ты все так же заботишься о своих воспитанниках. Тебе все-таки удалось научить их читать и писать?

— О, это было одной из самых трудных задач в моей жизни! — с улыбкой ответил Аркониэль.