Страница 5 из 57
— Слышишь, что говорит миледи? — обрадовался сквайр. — Все твои родные за эту партию. Полно, Софи, будь умницей, будь послушной, осчастливь своего отца.
— Если смерть моя может вас осчастливить, — отвечала Софья, — то вы скоро будете счастливы.
— Это ложь, Софи, гнусная ложь, ты это знаешь, — сказал сквайр.
— Да, мисс Вестерн, вы оскорбляете своего отца, — заметила леди Белластон. — Ведь он заботится только о вашем благе, настаивая на этом браке. Я и все ваши друзья не можем не признать большой честью для всех нас сделанное вам предложение.
— Да, все мы, все, — подхватил сквайр. — Ведь не я это затеял. Леди знает, что мысль была мне подана твоей теткой… Полно же, Софи, еще раз прошу тебя: будь умницей и дай мне сейчас, при кузине, свое согласие.
— Позвольте мне соединить ваши руки, кузина, — сказала леди Белластон. Теперь не в моде терять время па ухаживанье.
— П правильно! — сказал сквайр. — Разве мало будет времени заняться этим потом? После венца извольте, никто вам не помешает!
Прекрасно зная, что леди Белластон имеет в виду его, и никогда не слышав ни слова о Блайфиле, лорд Фелламар был в полной уверенности, что и отец Софьи говорит о нем. Поэтому он подошел к сквайру и сказал:
— Хотя я и не имею чести, сэр, быть с вами знакомым, но так как вы соблаговолили принять мое предложение, то позвольте мне вступиться, сэр, и просить вас не вынуждать согласия у вашей дочери сию минуту.
— Вступиться! — воскликнул сквайр. — Да кто вы такой, милостивый государь?
— Я лорд Фелламар, сэр; я тот счастливец, кого, надеюсь, вы удостоите чести назвать своим зятем.
— Вот сукин сын, даром что в расшитом кафтане! — выругался сквайр. Зятем! Да убирайся ты к черту!
— Конечно, я снесу от вас, сэр, больше, чем от всякого другого, отвечал лорд, — но должен сказать вам, что я не привык к подобному языку и обижен.
— Ну и обижайся на здоровье! — продолжал сквайр. — Не думай, что я испугался такого ферта, как ты, оттого что у тебя прут сбоку болтается! Скинь-ка его, и я тебе покажу, как не в свои дела соваться! Я тебя научу, как тестем меня звать! Повыколочу твой кафтан!
— Довольно, сэр, — сказал милорд, — я не позволю себе бесчинства в присутствии дам. Я вполне удовлетворен. Ваш покорный слуга, сэр! Леди Белластон, мое вам нижайшее!
Когда он вышел, леди Белластон укоризненно сказала:
— Боже мой, сэр, что вы наделали! Вы не знаете, кого вы оскорбили: это человек очень знатный и богатый; вчера он сделал вашей дочери предложение, и я не сомневаюсь, что вы его приняли бы с величайшим удовольствием.
— Распоряжайтесь за себя, любезнейшая кузина, — отвечал сквайр, — а я не желаю иметь дела с вашими лордами. Дочь моя выйдет за честного деревенского джентльмена; я ей отыскал жениха, и она будет его женой. Сердечно жалею, что она причинила вашей светлости столько беспокойства.
Леди Белластон произнесла какую-то учтивую фразу насчет беспокойства, на которую сквайр отвечал:
— Вы очень добры, и я всегда готов столько же услужить вашей светлости, — на то мы и родственники. Засим желаю вам покойной ночи… Идем, сударыня! Если не пойдешь волей, так я велю внести тебя в карету.
Софья отвечала, что уедет добровольно, но попросила разрешения сесть в портшез, потому что не в состоянии передвигаться другим способом.
— Уж не вздумаешь ли, голубушка, уверять меня, что не можешь ехать в карете? Скажите какие нежности! Нет, нет, будь покойна: теперь глаз с тебя не спущу, пока не выйдешь замуж!
Софья отвечала, что видит, что отец решил разбить ей сердце.
— Велика важность, если тебе его разобьет хороший муж! — воскликнул сквайр. — Гроша медного, полушки не дам за непокорную дочь! — И он силой потащил ее за руку.
Тут снова вмешался священник, прося сквайра обращаться с дочерью деликатнее. Мистер Вестерн только громко выругался и приказал ему придержать свой язык.
— Ты ведь не на церковной кафедре. Там можешь себе врать, что угодно, а я не позволю попам ездить на мне верхом и учить, как себя вести. Желаю вам спокойной ночи, сударыня! Пойдем, Софи! Будь умницей, и все будет хорошо. Выйдешь за него, голубушка, выйдешь!
Внизу встретила их миссис Гонора и, низко поклонившись сквайру, изъявила желание сопровождать свою госпожу; но он оттолкнул ее со словами:
— Проваливай, сударыня, проваливай. Чтоб ноги твоей больше не было в моем доме!
— Как, вы отнимаете у меня и мою горничную? — сказала Софи.
— Да, сударыня, отнимаю, — отвечал сквайр. — Не бойся, без горничной не останешься, достану тебе другую девушку, получше этой. Девушка! Ставлю пять фунтов против пяти шиллингов, что она такая же девушка, как моя бабушка. Нет, Софи, больше она не будет устраивать побегов, дудки!
И сквайр усадил дочь и священника в наемную карету, сел сам и приказал кучеру ехать в дом, где он остановился. Дорогой он оставил Софью в покое и развлекался чтением наставлений священнику, как должно вести себя перед людьми, выше нас стоящими.
Возможно, что ему не удалось бы так легко увезти дочь от леди Белластон, если бы эта почтенная дама пожелала ее удержать, но леди только радовалась предстоящему заточению Софьи; и так как ее план в отношении лорда Фелламара потерпел крушение, то она была очень довольна, что соперницу собираются насильно выдать за другого.
ГЛАВА VI Каким образом сквайру удалось отыскать свою дочь
Хотя читателю приходится безропотно мириться с присутствием во многих книгах и более непостижимых событий, чем появление мистера Вестерна, мы от всего сердца готовы сделать ему любое удовольствие и потому расскажем, каким образом сквайр открыл местопребывание своей дочери.
В третьей главе тринадцатой книги мы намекнули (ибо не в нашем обычае сообщать раньше времени более того, что требуется по ходу повествования), что миссис Фитцпатрик, очень желавшая примириться с дядей и теткой Вестерн, сочла, что ей представляется для этого удобный случай, если она окажет им услугу, удержав Софью от того самого поступка, который навлек на нее гнев родных. После долгих размышлений миссис Фитцпатрик решила уведомить тетушку Вестерн о местонахождении Софьи и с этой целью написала ей следующее письмо, которое мы по многим причинам приводим дословно:
«Досточтимая тетушка!
Причина, побуждающая меня взяться за перо, заставит, может быть, дорогую тетушку принять благосклонно мое письмо, хотя бы ради одной из ее племянниц. — другая имеет мало оснований надеяться на такое счастье.
Итак, без дальнейших предисловий скажу, что, отправившись в путь с намерением броситься к вашим ногам, я, по самому странному стечению обстоятельств, встретилась с кузиной Софьей, история которой вам известна лучше, чем мне, хотя, увы, и я знаю ее слишком достаточно — достаточно, чтобы видеть, как близка кузина, если не принять немедленных мер, к повторению роковой ошибки, которую, на свое несчастье, совершила я, по глупости и неведению не пожелав последовать вашим мудрым и предусмотрительным советам.
Словом, я его видела, я провела почти весь вчерашний день в его обществе, и должна признаться, что это обаятельный молодой человек. Как он со мной познакомился, скучно сейчас рассказывать, но сегодня утром я переменила квартиру, чтобы он не открыл при помощи свидания со мной, где живет кузина. Он этого еще не знает и не должен знать, пока дядя не принял мер для ее безопасности. Поэтому нельзя терять времени, и мне надо лишь сообщить вам, что она у леди Белластон, с которой я виделась и которая, кажется, намерена скрыть ее от родных. Вы знаете, сударыня, странности этой женщины; однако мне меньше всего пристало давать советы особе столь проницательного ума и обладающей таким великим знанием света, — потому сообщаю вам только голый факт.
Надеюсь, сударыня, что это доказательство заботливости моей о благе родных поможет мне снова снискать благосклонность особы, всегда с таким усердием ограждавшей честь и истинные выгоды нас всех, и послужит средством вернуть ваше дружеское расположение, составлявшее такую существенную часть моего счастья в прошлом и столь необходимое для него в будущем.
С глубочайшим почтением, досточтимая тетушка,