Страница 20 из 199
Большевики и левые эсеры, догадываясь о планах эсеров, сделали все от них зависящее, чтобы съезд состоялся в Петрограде. Уже 9 ноября они собрали в столице свыше 120 подобранных ими представителей низовых уездных Советов и дивизий (так называемое «шинельное крестьянство»)[75]. Эти делегаты 10 ноября явились на Совещание. В результате число участников Совещания возросло до 195, причем от левых эсеров было 110 человек, а от большевиков — 55[76]. Формально это не имело никакого значения, так как вызванные большевиками и левыми эсерами представители низовых организаций не имели права решающего голоса. Однако на первом же заседании Спиридонова от имени большевиков и левых эсеров предложила предоставить «низам» право решающего голоса. И у эсеров не хватило мужества отказать «народным массам». После этого новоиспеченные делегаты большинством голосов по предложению большевиков и левых эсеров провозгласили Совещание Чрезвычайным съездом[77] и постановили открыть его 11 ноября в Петрограде[78].
После этого битва за Крестьянский съезд была уже эсерами проиграна. 10 ноября в выступлении во ВЦИК левый эсер Устинов справедливо констатировал, что «общее настроение съезда левое». Уступку эсерам большевики и левые эсеры сделали лишь одну: гарантировали личную неприкосновенность Чернову, Гоцу и Авксентьеву, «чтобы последние могли присутствовать на съезде [...] и дать отчет»[79]. Эсеры пробовали сопротивляться, оспаривали законность мандатов большевистских и левоэсеровских делегатов, но и здесь не выдержали натиска. Вокруг мандатного вопроса развернулась «настоящая битва». В результате «левые эсеры и большевики получили значительное большинство на съезде»[80]. Из 330 делегатов 195, или59%, были левыми эсерами, 65 — эсерами и 37 — большевиками, причем большевики и левые эсеры сблокировались[81]. На остальные партии приходилось 19 мест. Беспартийных на съезде было 14[82]. На благополучный для себя результат работы съезда эсерам рассчитывать не приходилось. Они нервничали, суетились, дважды уходили со съезда, дважды возвращались. Наконец, ушли в третий раз, теперь уже не вернулись, а собрались на свое, отдельное совещание. Левому блоку именно это и было нужно. В избранный уже без эсеров президиум Чрезвычайного съезда вошло 15 человек, в том числе 10 левых эсеров и 3 большевиков. Председателем съезда избрали Спиридонову[83]. Заседал съезд в Смольном.
14 ноября, в соответствии с договоренностью между Спиридоновой и Свердловым[84], съезд проголосовал за слияние ЦИКов Советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов. Однако сделать это можно было лишь вопреки воле ЦИКа Советов крестьянских депутатов первого созыва. Для этого Зиновьев и Спиридонова, представляющие, соответственно, Президиумы ВЦИКа и Чрезвычайного крестьянского съезда, включили в состав ВЦИКа, насчитывавшего 108 человек, равное число делегатов Чрезвычайного крестьянского съезда, 100 делегатов армии и флота и 50 профсоюзных деятелей. Все эти группы объединялись между собой на платформе Второго съезда Советов. 108 делегатов Чрезвычайного крестьянского съезда по соглашению, достигнутому между большевиками и левыми эсерами, как бы заменяли собой ЦИК Советов крестьянских депутатов и вливались в новый ВЦИК на паритетных со старым ВЦИКом началах[85].
Это была победа партии левых эсеров, составлявшей теперь в ЦИКе большинство[86]. По настоянию левых эсеров в резолюцию Крестьянского съезда 14 ноября был включен еще и пункт о желательности формирования правительства «из всех социалистических партий от народных социалистов до большевиков включительно». Большевики, со своей стороны, внесли в резолюцию дополнение, лишившее эту поправку какого-либо практического смысла: коалиция организовывалась на основе программы, принятой Вторым съездом Советов, и только из партий, признавших эту программу. А так как было ясно, что на таких условиях эсеры войти в правительство не могут, специальный, третий, пункт той же резолюции предусматривал, что, в случае нежелания каких-либо партий участвовать в создании коалиционного правительства, его образуют те партии или группы, которые примут «платформу соглашения Исполнительных комитетов Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов». Резолюция, таким образом, ни в чем не противоречила постановлению ЦК РСДРП (б), принятому 1 ноября[87].
15 ноября 1917 г. в Смольном состоялось первое заседание нового ЦИКа. Свердлов от имени президиума немедленно огласил резолюцию, подтверждающую декреты советского правительства о мире и рабочем контроле. Резолюцию по аграрному вопросу предложили левые эсеры. Они подвергли резкой критике Временное правительство всех составов, «правые» группы социалистических партий и большинство избранного в мае Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов за проведение земельной политики, противоречащей «интересам трудового народа» и предложили Совнаркому, названному «народно-социалистическим правительством», «принять все меры к практическому осуществлению перехода всей [...] земли [...] нетрудовых хозяйств [...] и инвентаря в распоряжение демократизированных земельных комитетов». Левые эсеры поддержали также принятый на Втором съезде Советов декрет «О земле»[88]. В ответ большевики поддержали левоэсеровскую резолюцию по аграрному вопросу[89]. Таким образом, 15 ноября потенциальная опасность, исходившая от крестьянских Советов, контролируемых эсерами, была устранена. А еще через два дня, 17 ноября, ПЛСР дала принципиальное согласие на вхождение в Совнарком и ввод своих представителей во все коллегии при Совете народных комиссаров. Большевики, со своей стороны, в принципе согласились передать в ведение левых эсеров наркомат земледелия[90]. 24 ноября ВЦИК единогласно утвердил на этом посту Колегаева, который, однако, пока что не приступал к работе, так как две партии никак не могли договориться о количестве наркомовских постов, передаваемых левым эсерам, причем большевики, подорванные внутрипартийной оппозицией, готовы были предоставить левым эсерам больше наркоматов, пусть и второстепенных, чем те соглашались взять.
Внутри левоэсеровской партии оппозиция вступления в СНК была крайне незначительной. Многие и раньше считали, что левоэсеровская фракция на Втором съезде Советов сделала «ошибку», когда отказалась участвовать в формировании правительства[91]. Однако в СНК левые эсеры хотели войти как оформившаяся самостоятельная партия, а не как осколок ПСР. Поэтому Временное центральное бюро левых эсеров созвало на 19 ноября Первый съезд партии левых социалистов-революционеров (интернационалистов). На открывшемся в этот день в 3 часа 40 минут съезде присутствовало 116 делегатов, представлявших 99 отколовшихся от ПСР левоэсеровских организаций. В президиуме заседали Натансон, Камков, В. А. Алгасов и A. А. Шрейдер. Позже избрали в президиум и Спиридонову. Председательствовал Алгасов. Левые эсеры вновь рассмотрели вопрос о своем отношении к большевикам и эсерам, выступили за союз с большевиками, подвергнув резкой критике ПСР[92], и выбрали первый Центральный комитет своей партии[93]. Открывшийся 25 ноября Четвертый съезд эсеровской партии подтвердил, со своей стороны, решение ЦК от 1 и 8 ноября об исключении левых из ПСР[94].