Страница 87 из 159
Мы столкнулись пару лет тому назад и не могли не столкнуться прежде всего с кризисом по линии технических культур. Но неизбежно мы должны были прийти и пришли к тому, что мы столкнулись с тем, что не только технические культуры ограничивают развитие нашей промышленности, но что точно так же недостаточное с нашей стороны поднятие зернового хозяйства в нашей земледельческой стране при слабости нашей промышленности, что при отсталости сельского хозяйства обязательно приведет к более острому кризису, чем тот, с которым мы столкнулись по линии недостаточного развития технических культур.
Я оспаривал и продолжаю оспаривать теорию «диспропорции». Как [и] у них, она у нас была очень широко распространена. Утверждали, что основное бедствие заключается в том, что мы имеем диспропорцию между сельским хозяйством и промышленностью, выражающуюся в перепроизводстве сельскохозяйственной продукции и в недопроизводстве промышленной продукции, и что поэтому дело заключается в том, чтобы дать возможность нашей промышленности догнать сельское хозяйство. Я считаю, что эта формула и эта теория совершенно неправильно представляют действительное соотношение не в том смысле, что можно отрицать или сомневаться в недостаточном развитии нашей промышленности или сомневаться в том, что мы не можем ни на минуту забывать задачу поднятия этой промышленности и, конечно, прежде всего поднятия промышленности, производящей средства производства, но эта теория нас потому сбивала с толку, что искажала действительные основы диспропорции в нашей стране, диспропорции между чрезвычайно отсталым, варварским полуазиатским характером нашего сельского хозяйства, необычайной примитивностью сельскохозяйственных культур, необычайно низким уровнем сельскохозяйственной техники, необычайно низким уровнем производительности земледельческого труда, с одной стороны, словом, между величайшей слабостью аграрной базы, которая не гарантировала нашу страну и наше хозяйство от голодовок, не гарантировала, что первый неурожай и колебания его не нанесут удар по всему хозяйству, по всему делу строительства, и, с другой стороны, между высоким уровнем развития техники нашей промышленности, которая строится по образцу наиболее передовой техники капиталистических стран.
Между этими различными силами и возможностями, заложенными в сельском хозяйстве и промышленности, между возможностью движения промышленности вперед и между величайшим консерватизмом и неподвижностью сельского хозяйства существует основная диспропорция, и она должна быть нам из [вестна]. Эта задача ни на минуту не может нами забываться, эта задача, которую подчеркивал Владимир Ильич, и я думаю, что он правильно подчеркивал ее. Какие бы успехи мы ни делали в нынешнее время в промышленности, хотя мы подошли к довоенному уровню и даже превзошли его, все-таки формулировка Ильича, которая дана нам в последних его статьях, остается в силе и теперь.
Мы еще вынуждены ехать на деревенском коняге, хотя ни на минуту не перестаем стремиться, чтобы пересесть с лошади крестьянской, мужицкой, обнищалой на лошадь крупной машинной индустрии, электрификации и т. д. Это проклятие наше, но мы недостаточно сильны для того, чтобы [в] данный момент мы могли слезть с этого деревенского коняги и полагать, что достигли такой степени общего хозяйственного подъема и мощи, что, исходя из достигнутой мощи крупной индустрии, можем непосредственно руководить крестьянским хозяйством, и так как мы экономически не можем еще подчинить раздробленное крестьянское хозяйство и, наоборот, находимся в зависимости от него, то пускаются в ход другие методы, методы административного воздействия, методы административного подчинения и т. д. Но, товарищи, достаточно же взглянуть на некоторые элементарные цифры, и теперь эти цифры получают все большее и большее признание. Чтобы увидеть, в чем у нас действительная основа диспропорции, отвлекаясь от различных рыночных трудностей, сезонных трудностей, конъюнктурных трудностей. Если валовой сбор составляет 95% -это выходит по цифрам тов. Сталина, которые он приводил в своем докладе, хотя он сказал, что достигли довоенного сбора.
Микоян. 95% не по сбору, по посеву.
Сокольников. Ну, по посеву, это не изменяет дела, потому что тогда сбор будет несколько меньше. Вообще, цифры нашего ЦСУ440 и наши данные довольно спорны. По одним данным получается, что у нас 92 — 94% довоенных посевных площадей. Но если вы возьмете не общую посевную площадь, а площадь посева хлеба ту, с которой мы столкнулись, то ведь там дело еще хуже обстоит, там эта цифра еще меньше. А население? То, что противопоставлял тов. Сталин, население для прошлого года-107% по сравнению с довоенным, а для теперешнего года приблизительно 110%, мы имеем ежегодно рост населения в два с лишним процента. Таким образом, на 110% населения, которые хотят есть лучше, чем шло при царе, приходится кругло 95% довоенного валового сбора хлеба. Вот, что мы имеем в качестве продовольственной базы.
А с другой стороны, по промышленности. По промышленности мы обогнали довоенный уровень. Мы вышли из него. Посмотрите продукцию угля, продукцию по целому ряду других отраслей. Как же при условии, когда мы по промышленности вышли за довоенный уровень, а по сельскому хозяйству значительно отстаем от довоенного уровня — за счет чего мы можем сводить концы с концами? Спросите любого экономиста-политикана. Он вам скажет: при таком положении мы должны начать с того, чтобы ликвидировать экспорт.
В дореволюционной России при ее соотношении сельского хозяйства с промышленностью был хлебный экспорт. Этот хлебный экспорт подрывается теперь со стороны расширения питания, что совершенно неизбежно, ибо рабочий хочет есть сытно и крестьянин хочет есть сытно. Он понимает, что если он сверг помещика — он сверг человека, который вырвал кусок хлеба у него изо рта. Но при условии роста населения, роста городов и при условии невосстановления размеров довоенного сельского хозяйства, в особенности зерновой продукции, при этих условиях вы пройдете вот какие стадии: сначала вы встретитесь с затруднениями по линии падения экспорта, а потом по линии прокормления рабочих центров, городских центров. Так должно было обстоять это дело, так оно и пошло, так мы имеем это в действительности. Почему?
Я здесь говорю об этом не для того, чтобы спорить по поводу нашей старой формулы, но говорю, исходя из опыта сегодняшнего дня. Мы не повели хозяйство так, как нужно было бы вести большой социалистический организованный комбинат. В большом социалистически организованном хозяйственном комбинате совершенно очевидно, что если ты увеличиваешь количество рабочих, которые работают в металлургии, то одновремено должен позаботиться о расширении количества хлебной продукции для прокормления этих рабочих, должен расширить сырьевую базу, которая даст возможность снабдить их переработанной кожей, переработанным хлопком и т. д.
Но если мы не сумели, конечно, эта задача грандиозная, и встретили тут величайшие затруднения, если мы не сумели эту задачу решить, то это происходит отчасти потому, что мы имеем денежное хозяйство и поставленную как бы под занавес этой денежной системы, которая скрывала от наших глаз реальное соотношение элементов хозяйства. Выходило так, что если можно оплатить деньгами зарплату рабочим металлургии или в капитальном строительстве [...] [441] не получилось, потому что автоматически без нашего организованного воздействия, без того, чтобы мы держали подъем сельского хозяйства в должной степени в фокусе нашего внимания, принося для этого необходимые жертвы, этого произойти не могло. Вот это мне кажется основной причиной.
Кризис нарастал из года в год, обострялся, и мы подошли к такому положению, когда развертывая, с одной стороны, и пустив полным ходом нашу хозяйственную машину, мы уперлись в то, что у нас нет продовольственного материала, для того чтобы обеспечить дальнейший нормальный ход ее, и тогда мы перешли в своей хлебозаготовительной практике в мероприятия. (Звонок председателя.) Я прошу продлить мне время, мне нужно минут десять.