Страница 46 из 159
Какие порядки в организациях рабочего класса, какой режим сделал возможным пятилетнее безмятежное существование и деятельность буржуазной контрреволюционной организации в «промышленности последовательно социалистического типа». Несет ли кто-нибудь из коммунистов, хозяйственных, профессиональных и партийных руководителей ответственность за то хозяйственное вредительство и издевательство над рабочими, которые проделывались донецкими саботажниками.
Если бы ЦК хоть немного заинтересовался этим вопросом и если бы «Правда» хоть четверть того места, которое уделяется всяким Колодубам, посвятила бы сообщениям о том, каков был внутрипартийный режим в Донбассе, то перед глазами всей партии встала бы картина таких деяний «внутренних» врагов (т. е. внутриклассовых и внутрипартийных), по сравнению с которыми даже дела саботажников, сидящих ныне на скамье подсудимых, показались бы мелким вредительством. В течение ряда лет Моисеенки, Радченки и иже с ними применяли снятие с работы, исключение из партии за малейшую критику. Они первые применили высылку из Донбасса и снятие с работы оппозиционеров и просто рядовых партийцев за критику местных органов. Донбассовские руководители это делали в полном соответствии с линией ЦК, который снимал с работы, исключал из партии, ссылал и ссылает до сих пор всякого критикующего его деятельность. Вот почему главным виновников вскрывшихся шахтинских безобразий мы считаем господствовавший в партии режим. Вот почему прав был тов. Троцкий, когда говорил о том, что главной опасностью является внутрипартийный режим, потому что под прикрытием этого режима работают и крепнут враги рабочего класса.
Факты, ежедневно разоблачающие ошибки ЦК, вскрывающие гниль и разложение партийного аппарата, рост контрреволюционных сил и пр., кричат о себе со всех концов СССР. Мимо этих фактов не смогло пройти даже нынешнее близорукое, оппортунистическое руководство. Появились статьи и речи о самокритике, затем был поднят вопрос и о внутрипартийной рабочей демократии. Этому вопросу посвящено специальное обращение ЦК «Ко всем членам партии, ко всем рабочим», опубликованное 3 июня. В этом обращении, свалившемся партии как снег на голову, говорится и о «злейшем бюрократизме государственного аппарата» и о его «поржавевших и сгнивших частях» и том, что «с таким аппаратом невозможно вести успешную борьбу против сопротивления внутреннего врага».
Аппаратчики признали наконец (на словах — по крайней мере) ту истину, что их современный аппарат является злейшим врагом на пути к успешному строительству, препятствует успешной борьбе рабочего класса, подрывая пролетарскую диктатуру.
Далее обращение ЦК предлагает меры, которые должны «очистить партийный, советский и кооперативный аппарат».
Это оздоровление должна дать «последовательно проведенная внутрипартийная и профсоюзная демократия — подлинная выборность... свобода внутрипартийной критики и пр.».
Нельзя сказать, чтобы эти меры были очень новы. Мы уже говорили, что все они содержатся в резолюции Политбюро от 5 декабря 1923 г.
Это те меры, о которых уже пять лет твердит оппозиция, которые изложены в ее платформе, за требование которых она исключена из партии, подвергалась и подвергается жестоким гонениям, арестам, тюрьмам и ссылкам.
Можно ли после этого удивляться тому, что партия не особенно склонна доверять призывам к демократии и, в лучшем случае, ограничивается критикой мелких недочетов, критикой «не выше секретаря ячейки». Правда, и такая критика представляет собою шаг вперед, но она совершенно недостаточна для действительного оздоровления партии и страны.
Для того чтобы сломить лед недоверия, нужно, чтобы поступки ЦК соответствовали его словам и чтобы призывы к критике не сопровождались арестами и ссылками критикующих.
Однако и урезанная словесная «демократия» многим не дает покоя. Злостные аппаратчики (не знаем, составляют ли они болынинство или меньшинство в аппарате) пытаются срочно «разъяснить», «истолковать» и «урегулировать» эту демократию.
Замечательна в этом отношении передовая No 10 «Большевика»[288], вышедшего одновременно с обращением ЦК. В этой передовой редакция озабочена не тем, как поднять активность масс, вызвать самокритику и пр. Редакция «Большевика» считает, что необходимо «прежде всего установить, какая самокритика нам не нужна и вредна».
Итак — самокритики еще нет, массы в значительной части пассивны (об этом говорит обращение ЦК), а редакция «Большевика» уже стремится ограничить, сжать, урезать еще не развернувшуюся самокритику.
В той же передовой объясняется, какая самокритика считается вредной. Днепропетровский рабкор тов. Блесков — будем говорить словами «Большевика» — «указал на ряд недостатков и конкретных упущений, а затем обобщил эти недостатки, пришел фактически к выводу, что между партией и рабочими массами существует разрыв, производственные совещания умирают, кругом господствует зажим и пр.».
Вот эти-то обобщения «Большевик» считает небольшевистскими, непролетарскими и пр.
Теперь можно не сомневаться в том, что многие смоленские, шахтинские и пр. рабкоры писали в «Правду» и в «Большевик» и об отрыве партии от масс, и о зажиме и пр. Но, по всей вероятности, эти письма, как содержащие «небольшевистские обобщения», просто бросались в корзину.
Е. Ярославский ополчился на самокритику с другого конца. В «Правде» он предупредительно сообщает о том, какая судьба ожидает непокорных обобщающих критиков[289].
Статья Ярославского написана в связи с заявлением группы бывших оппозиционеров (Сафаров и др.), которые признают правильным нынешнюю линию ЦК, но не хотят прямо признать ошибочными платформу оппозиции и ее прежние выступления.
Этим полуоппозиционерам и четвертьоппозиционерам Ярославский объяснет, что для возвращения в партию необходимо не только признание правильности нынешней линии ЦК, но и осуждение прежней критики ошибок руководства, признание правильности линии ЦК за все последние годы, признание ошибочными всех утверждений оппозиции, очевидно и тех, в правильности которых за последние месяцы убедилась вся партия.
Итак, в эпоху самокритики возврат в партию возможен только в случае отказа от критики, даже от критики старых ошибок.
Если ЦК всерьез принимает то, что написано в его обращении о необходимости «обеспечить свободу внутрипартийной критики, что исключает такого рода методы, когда самостоятельная мысль и всякое критическое замечание заранее отбрасываются как уклон», то единственным выводом отсюда является, наоборот, немедленное возвращение в партию, без требования всяких отказов и покаяний, всей ленинской оппозиции, которой «пришили», и довольно неудачно, мнимый «социал-демократический уклон» за ее правильную и последовательную критику.
Иначе призыв к демократии будет дискредитирован в самом начале, демократия останется такой же бумажной, как она была в 1923-1928 гг.
Порукой этому все Ярославские нашей партии.
Уроки последних месяцев достаточно серьезны. Не только партийная масса, но и часть партийного аппарата могла многому научиться.
Насаждать демократию сверху и по приказу нельзя. Для того, чтобы создать здоровую внутрипартийную жизнь, мало одного обращения ЦК. Необходимо провести ряд мероприятий в развитие этого обращения.
Прежде всего, нельзя проводить демократию руками того аппарата, который зажимал партию, давил и истреблял всякое проявление демократизма. Нужно основательно встряхнуть аппарат, выбросить из него не только пьяниц и взяточников (до сих пор огонь критики направляется только в их сторону), но и всех чиновников, оппортунистов и пр. и отобрать подлинно большевистские элементы этого аппарата.
Далее необходимо восстановить в партии ленинскую оппозицию, которая исключена именно за деловую критику и требование внутрипартийной демократии, необходимо немедленно прекратить всякие репрессии, ссылки, аресты и пр.