Игромания Bet

— Обман во благо.

Мухачов располагающе засмеялся. Так смеются над ребенком, который, с одной стороны, сказал милую глупость, а с другой — которого очень-очень любят, поэтому прощают глупости и даже стараются находить в них признаки пробуждающегося острого ума.

— Я что-то не так сказал? Я не разбираюсь… Это довольно новая сфера жизни и…

— Совсем не новая! По моему опыту — виртуальным технологиям несколько тысяч лет. — Мухачов сделал паузу, чтобы я осознал сенсационность его наблюдений - Виртуальная реальность, например, подробно описывается в Новом Завете. И дьявол, и Иисус пользовались виртуальными образами в своих целях. — Он снова сделал паузу. — Я не надоел вам? Может, у вас другие интересы?

— Нет, нет, говорите, пожалуйста, все это необычайно важно!

Стать преданным слушателем за пятьдесят тысяч долларов не так уж и трудно.

— Да, так вот… На чем мы остановились?

— Э-э-э…

— Ах да, про Новый Завет… Помните про искушение в пустыне?

— Смутно.

— Так вот, там дьявол повел Иисуса искушать в пустыню. И нагородил спецэффектов! Предлагал выдать камни за хлеб. Потом поднапрягся и все царства мира показал зараз. Представьте, какое тонкое техническое решение: поломал перспективу, загнул ее в другую сторону и на сумасшедшей скорости прожег пространство, сохранив при этом высокое разрешение по видео. Далее простенький эффект, но со вкусом… Выдернуть из пустыни и поставить на крышу храма. Тут надо не только визуальные ощущения дать, как в предыдущих случаях, но и под ногами создать плотность — крыло храма. В целом качественная и фактурная работа. Иисус не хочет отставать, вступает в творческую конкуренцию и воплощает экстравагантную задумку… Он дает несколько батонов хлеба и пару рыбок куче народа, но с помощью виртуалки им подается непреодолимой силы сигнал — еды много. А поскольку Иисус умеет оказывать на толпу потрясающее энергетическое воздействие, то им кажется, что они сыты. Вернее, что еда им не нужна. А на самом деле у них в желудке пустота — даже глисты вымерли. Я вам точно не надоел?

— Нет, я молчу от удивления…

— Знаете, у меня это не просто бизнес — жизнь. Философия жизни! Так… да… про Новый Завет — еще, вот вам, пожалуйста, пример оттуда. Апостол Иоанн написал свой Апокалипсис тоже под влиянием виртуальной реальности… Виртушки… У вас андердоги, у меня вир-тушка — свой сленг.

Я решил по возможности встревать в его словесный поток, чтобы не казаться невежливым:

— То есть что, вы хотите сказать, у них такие же механизмы… э-э-э… приборы, короче…

— Нет, нет, я говорю не о способе создания виртуальной реальности, а о принципах ее построения. Воздействие на височные доли, которые отвечают за представления и образы, за фантазии. В то время виртуальная реальность генерировалась сознанием одного человека, а потом через руки, возложенные на голову нового получателя информации, передавалась дальше.

— Как это?

— Ну смотрите, предположим, апостол Иоанн погружается в размышления, закрывает глаза, молится. Постепенно входит в транс и начинает видеть будущее. Или, как ему кажется, видит. Или кажется, что будущее. Странные и страшные образы. Он кладет руки на голову кому-то из учеников, и тот тоже видит — чуть хуже, может, не так ярко, со сбоями, с некоторой трансформацией картинки, но видит. Потом ученик записывает увиденное, и получается столько несообразностей.

— А что, апостол Иоанн сам не может записать, что увидел?

— Не может, — словно обрадовался Мухачов. — Не может — он совсем неграмотный! Рыбак же! В те времена мало кто умел писать. И потом… сам запишешь — мало кто поверит. А тут видел еще один человек. Или даже несколько — по цепочке друг другу на голову клали руки, и до всех доходило. Что-то вроде уоки-токи. И когда апостол Иоанн заканчивал созерцать, все потом обменивались впечатлениями, уточняли их и записывали. Вот и получился Апокалипсис — абсолютная вир-тушка. Сейчас ее бы сделали с помощью компьютера — фильм формата 3D. А тогда одной внутренней силой. Люди имели потрясающую энергетику. Сейчас все делает техника, поэтому такие навыки атрофировались.

— Жалко…

— Зато теперь есть мои технологии, и в ближайшие десять лет мир кардинальным образом изменится.

— Здорово!

— Ну не мир, так Европа.

— Здорово. — Я тупо стоял на своих восклицательных банальностях. — Здорово…

— Если не боитесь, то могу показать некоторые возможности «MAGICa».

Мухачов выразил заинтересованность в моей персоне. Неприкрытую! Я объяснил ее тщеславным желанием изобретателя похвастаться своим творением перед первым встречным. Он даже отвлекся от дороги и проследил за моей реакцией. Я кивнул. Остаток дороги до его дачи мы провели в тишине. То есть нет — не в тишине. Тишина в том смысле, что мы не разговаривали. Играла музыка. Жесткач какой-то.

Фрагмент 16. Подопытный шпилер.

Дом у Мухачова знатный. Индивидуальный проект. Как будто гигантский кубик катится по земле и вдруг в промежуточной фазе, еще до полной остановки, стопорнулся. Остановился углом и врос в землю. И комнаты получились внутри со слегка заваленными стенами и потолками. И двери неправильной формы. И каждая комната из разных эпох. Была даже первобытная пещера для складских нужд.

Как раз в пещере Мухачов небрежным движением открыл скрытый среди наскальных рисунков сейф и извлек полтинник.

— До Рождества.

— А Клипа говорил, вы даете на год.

— Да, обычно на год, но сейчас у меня такая ситуация, что срок чуть меньше. Вас это не устраивает? — Юрок задержал котлету в воздухе.

— Нет, нормально. Я постараюсь отдать осенью.

— Не надо. Мне необходимы эти деньги именно в Рождество. Не раньше. Вы никуда не уезжаете на Рождество?

— Никуда. Я не езжу отдыхать.

И мы продолжили осмотр. Я даже не оставил расписку. Он сказал, потом. На верхнем этаже в комнате с самым низким потолком, который в дальнем углу доходил мне до темечка, располагался «MAGIC».

Сначала я думал, что Мухачов издевается. Ну действительно, какой он ученый? Типичный мажор. Даже на продвинутого в компах не тянул. Все походило скорее на розыгрыш, чем на деловую встречу. Если бы Мухачов показал мне в углу скрытую камеру, я бы в нее улыбнулся — без удивления и с чувством собственного достоинства. Но вместо скрытой камеры он жестом направил меня наверх, под потолок, где висел гамак. Обычный гамак с тонкими металлическими нитями (судя по блеску), пропущенными внутри канатиков. Мухачов подал мне черную рэпперскую шапочку со звездой во лбу и двумя маленькими вязаными то ли рожками, то ли усиками, то ли антенками по бокам. Они оказались толстыми, твердыми на ощупь и в то же время гибкими. Изнутри шапочка была нашпигована всяческими проводками, которые создавали жесткий каркас.

Юрок надраил мне виски липкой дрянью зеленого цвета. Я напялил шапку и полез по подставленной Юрком лестнице. На последней ступеньке стало тревожно. Вместо скрытой камеры в углу померещилась камера морозильная, как в каком-нибудь морге. И там мое тело без нескольких, вырезанных для операций, органов. Лежит там мое бедное тельце и сиротливо дожидается родных и близких. Которых нет и быть не может.

Но дрейфить неудобно. К тому же Мухачов оптимистически улыбался сквозь клеточки гамака. И я перевалился на подвесное ложе. Юрок выключил свет, и тут я понял, что не заметил главной особенности комнаты — отсутствовали окна. Поэтому темнота оказалась вездесущей, а звукоизоляция отменной. Тишину нарушил голос Мухачова, предлагавшего на выбор темы для построения виртуальной реальности. Женщины, машины, путешествия, насилие… В последнюю очередь, словно издеваясь, назвал футбол. Я сделал паузу, чтобы не выглядеть конченым фанатом, и назвал футбол. Вроде как в шутку.

И он вышел из комнаты. Не скажу, что эта минута была самой приятной в моей не самой приятной жизни. Однородный шум стадиона, каким он воспринимается по телевизору, стал распадаться на отдельные составляющие — видимо, Мухачов поставил множество динамиков и основательно поработал над саунд-треками.