Игромания Bet

Да, надо-надо по коктейльчику в баре — за благополучный «доезд»… Думаю — за четыре, четыре с половиной «доехали». William Hill дал бы еще больше, потому что в Англии не такие раздолбай на таможне — там люди серьезные, поэтому вероятность прошмыгнуть через границу с подпорченными документами нулевая. А раз так, то соответственно и коэффициент должен быть выше. Допускаю, что William Hill добил бы до шестерки-семерки.

— Ну хватит, расслабься — жахнули по бокальчику, и теперь можно забыть про эти уродские визы. Хорош напрягаться. — Клипа заедал выпивку мороженым, а посему был счастлив и хотел того же состояния и у других.

— Да я уже не в напряге — просто думаю, за сколько «доехали».

— Если брать прямо от взлета, — Софи посмотрела на часики, — и до того момента, как самолет остановился, то… то… Нет, — засмеялась она, — точно я не засекала, не стану врать.

— Я засекал, — выставился Ванечка. Но его никто не слушал.

Фрагмент 59. Скотская слабость.

Такси докатило нас до «Бристоля», где высокопоставленный швейцар производил даже более сильное впечатление, чем мрамор отделки. Софи была оживлена — она увидела рядом квартал модных бутиков, а мне, наоборот, стало жутко неуютно. Даже тревожно. Пока халдеи извлекали чемоданы, я тихонько отвел Клипу в сторону.

— Ты как думаешь, здесь есть поблизости контора? Уже хочется что-нибудь поставить.

— Здесь наверняка есть Интернет. Зайдешь, поставишь.

— Я неделю назад обналичил депозиты.

— Это ты маху дал… А до Москвы не можешь потерпеть?

— Могу. Но тогда надо поменять билеты. Чтобы побыстрее — в Москву.

— Ты — антисексуал. Я бы с такой феминой напрочь забыл о футболе.

— Это потому, что ты, Клипа, по натуре предатель.

Клипа оказался не предателем, а трусом. На reception после того, как Софи была отправлена в люкс, он суетливо стал просить заселения в один номер с Ванечкой, чтобы не тратиться понапрасну. Я объяснил, что хочу всех разместить по высшему разряду. Клипа начал мямлить и выдумывать дурацкие причины вроде того, что одному в комнате скучно.

— А с этой занудой что, необычайно весело? Клипа понял, что надо говорить правду. И сказал.

Шепотом:

— Глеб, у меня скотофобия.

— Что у тебя?!

— Скотофобия. Болезнь такая.

— А при чем тут Ванечка? Ты его заразить хочешь? Зачем он тебе?

— Глебушка, тише… Я темноты боюсь.

— А при чем тут твоя скотофобия?

— Так боязнь темноты — это и есть скотофобия.

Я смеялся так, что под конец испугался выселения за нарушение общественного спокойствия. Даже носильщики смотрели осуждающе на кресло, где я стонал и кашлял. Клипа от обиды ушел на улицу. Но ведь я же не изверг. Всего делов-то — попросил им с Ванечкой двойной. В «Бристоле» имелись свободные комнаты всех типов. Смущенного Клипу возвратили с улицы. То, что он прирожденный скот — понятно, но то, что еще и скотофоб — это уже явная провокация природы.

Фрагмент 60. Красавица и удодища.

Софи почему-то нравились мои друзья. Они ее забавляли, как зверушки из зоопарка. Она незаметно провоцировала Ванечку на нытье и смеялась, слушая его жалобы на жизнь. Брутальность Клипы ее тоже занимала. Она смотрела на него с удивлением — мол, бывает же такое! Даже когда он лопал мороженое и запивал его пивом, размазав слюни и растаявшую слизь по щекам, она не отворачивалась в сторону.

Софи ни капельки не рассердилась на Клипу в Центре Жоржа Помпиду. Наоборот! Морально его поддержала. Мы выстояли приличную очередь, поднялись на лифте, походили по залам, пялясь на редкостную мазню, и Клипа, естественно, не сдержался. «Наеб…во!» — громко высказалась его душа. Вокруг обернулись. То ли русских много было, то ли испугались громкого возгласа.

Я вывел Клипу на застекленную террасу и хотел как следует обучить культуре, но Софи вступилась за обмудка. Она сказала, что он искренний во всех проявлениях, поэтому на него не стоит сердиться. Хотя при дамах лучше не употреблять подобные слова. Нашла искреннего!.. Скунс тоже искренний, когда воздух портит.

Клипа молча слушал, как о нем говорят в третьем лице, и разве что слезу не пустил от умиления к себе. На все слова Софи кивал: да, дескать, я такой — невоспитанный, но удивительно правдивый и наивный. Ругаться не стану, примите меня обратно в свиту. Я аж плюнул с досады. И тут же получил лекцию от Софи о том, что плеваться в музее, да и в любом другом общественном месте, настолько не comme il faut, что я падаю в ее глазах. Короче, обосрали мне вдвоем настроение.

Да хрен с вами: ругайтесь матом, проглатывайте горькую слюну, делайте что хотите — я меняю билет и через пару дней отсюда упорхну. Соскучился по «Вертепу», шпилить хочу! Софи я тоже, конечно, хочу. И еще как хочу! Кажется, даже влюбился. Хотя мы с ней и не целовались. Это не Кристинка, с которой можно было по-простому. Это — дама! Ее дружески возьмешь за грудь, а она сразу по морде двинет. Никак не подступиться. Никак! Разве что через магазины.

Назавтра я назначил день покупок. Софи обрадовалась. Думал, что свита отстанет, потому что какой им интерес таскаться по бутикам? Но ничего подобного —-Клипа и Ванечка с негодованием отринули саму идею

разделения нашего квартета, а Софи укоризненно заметила, что обычно друзья проводят время вместе.

Блин, получается, я опять виноват. За все плачу, трачу немаленькие, между прочим, деньги, и они же меня шпыняют! Надоело… Если Софи послезавтра мне не даст, улетаю! Пусть втроем здесь трахаются и боятся темноты под Эйфелевой башней.

Фрагмент 61.

Женщина без подарков —

что футбол без мяча.

Шопинг продвигался умеренно. Софи эстетствовала и не гналась за количественными показателями. Ванечка завидовал. Завидовал мучительно, и дело кончилось тем, что я еще и его склочному Светусику мелкие подарки докупал. Чтобы ему не с пустыми руками домой сунуться и чтобы Ванечку в следующий раз отпустили в контору. Почти ультиматум выставил. Дескать, если Светусик надуется, то ему в выходные пути за порог не будет.

— А какая твоя Света из себя? — Мне захотелось подкрепить неприязнь каким-то запоминающимся внешним образом.

— Она нечто среднее между Самантой Фокс и Джулией Роберте.

— У нее что, сиськи разного размера? — удивился Клипа.

Ванечка от такого хамства распустил нюни. Это он чтобы разжалобить и чтобы ему сделали подарок. Ни фига! Калитка закрыта. Пошли в Gallery La Fayette! Вот и пошли на свою голову…

Фрагмент 62. Антимусульманский шопинг.

Софи нравились сумочки. Она их сама шила и вязала. И делала это со вкусом. Но ей приятно было смотреть и на чужие произведения. На знаменитые бренды. На Prada и Gucci. Ей нравилось смотреть, а каким-то непонятным мусульманским женщинам нравилось покупать. Им так нравилось, что целый табун этих ох…х рож, обмотанных платками, пришел в отдел. И отдел закрыли. Вообще. Хлыщ с красным платочком в нагрудном кармане и пидорскими губками повесил пластиковую цепочку прямо перед нашими носами, и продавщицы занялись этими восточными каракатицами. Все, дескать, дерьмо, а мусульманки — белая кость. А нам pardon, подойдите попозже.

— Идем отсюда! — расстроилась Софи. — Теперь Prada для меня вроде ширпотреба. Если тут на вес покупают, то мне противно заходить сюда.

— Давайте что-нибудь подешевле найдем, — подал голос Ванечка.

— Блин, Глеб, нам нельзя это так оставлять. Нельзя! Если оставим, то нам всем хана. И русским, и французам. Эти б…ди Бен Ладена нас ни во что не ставят. Мы для них не мужики, а наши женщины для них вроде уборщиц. Надо что-то делать, Глеб! Ведь они же так уйдут…