Страница 18 из 85
Полная правоспособность римского гражданина определялась у римлян термином caput, т.е. «сумма» или «глава». Caput складывался из трех элементов: статус свободы, статус гражданства и статус семьи (фамилии). Личная свобода была, конечно, главной и безусловной предпосылкой римского гражданства. Самый статус гражданства предусматривал прежде всего политическую правоспособность, т.е. обладание как активным, так и пассивным избирательным правом, а затем имущественную и семейную гражданскую правоспособность (например, право приобретать собственность и т. п.). Что касается статуса фамилии, то здесь имелось в виду регулирование внутри семейных отношений (между pater familias, т.е. домовладыкой, и другими членами семьи).
Следует еще раз подчеркнуть, что приведенная характеристика римского гражданства приложима в полной мере лишь к Риму–полису. В дальнейшем, по мере прогрессирующего разложения полисной организации, происходит все большее нарушение принципов замкнутости и исключительности, поскольку они уже не соответствуют новым условиям и новым запросам огромной средиземноморской державы. Вполне естественно, что в дальнейшем римское гражданство распространяется вширь, причем переступает границы самой Италии.
И наконец, вопрос об управлении вне италийскими покоренными территориями, т.е. провинциями. Без освещения этого вопроса представление о римском государственном устройстве тоже не может быть полным. В середине II в. до н. э., т.е. после окончания борьбы Рима за господство в Средиземноморье, в состав римской державы вошло девять провинций: шесть на Западе — Сицилия, Сардиния, Корсика, Цизальпийская Галлия, Испания, «Африка» и три на Востоке — Иллирия, Македония, Азия.
Государственный аппарат Римской республики был совершенно неприспособлен к управлению и к рациональной эксплуатации огромных заморских территорий. Поэтому провинциальная система управления складывалась стихийно: каждый новый наместник, вступая в должность, издавал эдикт, в котором определялось, какими принципами он собирается руководствоваться. Наместники провинций (обычно бывшие консулы, или преторы, по окончании срока их полномочий в Риме) назначались на год, обладали полнотой военной, гражданской и судебной власти и фактически совершенно бесконтрольно распоряжались в провинциях. Жаловаться на их злоупотребления жители провинций могли лишь после того, как наместник сдавал дела своему преемнику, но такие жалобы редко имели успех.
Почти все провинциальные общины облагались прямыми, а иногда и косвенными налогами. Кроме выплаты налогов население провинций было обязано содержать римских наместников, их штат и свиту, а также римские войска, расквартированные в данной провинции. Особенно разорительной для провинциалов была деятельность римских публиканов, которые брали на откуп сбор налогов, внося в римскую казну заранее оговоренные суммы, затем выколачивали их у местного населения с огромными излишками. Хищническая деятельность публиканов, ростовщиков и некоторых наместников разоряла целые страны, а жителей их низводила до положения рабов (поскольку продажа в рабство за долги, давно запрещенная в самом Риме, в провинциях практиковалась достаточно широко).
У римлян долгое время существовало сугубо потребительское отношение к провинциям. Они рассматривались как «поместья римского народа», как его достояние, а иногда даже просто как военная добыча. Потому–то эксплуатация провинций и их богатств была по существу отдана на откуп наместникам. Однако такой характер эксплуатации был крайне нерациональным и нерентабельным даже с точки зрения самих господствующих классов. Об этом свидетельствует ряд фактов, в частности знаменитый процесс против наместника Сицилии Верреса. Но об этом речь пойдет ниже.
Таково было государственное устройство Рима в эпоху превращения его в мировую державу. Даже на основании изложенного выше весьма краткого обзора нетрудно прийти к выводу о том, что едва ли это устройство можно считать столь идеальным, как то представлялось Полибию. Консервативность республиканского аппарата, его несоответствие новым условиям впервые дали знать о себе при попытке разрешить проблему управления завоеванной Италией. Римляне еще не считали в то время нужным или еще не смогли создать единого централизованного государства, ограничившись организацией довольно пестрой федерации италийских городов и общин.
Несомненно, самым ярким примером устарелости республиканского аппарата и его неприспособленности к новым, более сложным задачам и обстановке можно считать только что обрисованную систему управления провинциями. Однако эта проблема приобретала первостепенную важность — задача дальнейшего укрепления (и расширения) Римской империи не могла быть удовлетворительно решена, пока провинции не были органически включены в состав державы, пока они из «поместий римского народа» не превратились в равноправные и составные части государства. Что же касается основных звеньев старореспубликанского государственного аппарата — сенат, комиции, магистраты, — то они продолжали на первый взгляд функционировать в полную силу. Однако уже надвигалось то время, когда неизбежно должно было проявиться разложение органов полисной демократии, выхолащивание их республиканского содержания. Все эти процессы протекали достаточно бурно и противоречиво, осложняясь обострением классовых противоречий и политической борьбы. Но как бы то ни было, когда встает вопрос о кризисе республики, то факт разложения государственного аппарата следует признать если не единственным, то во всяком случае одним из самых первых и вместе с тем одним из самых ярких показателей этого кризиса.
3. Кризис Римской республики
Последняя треть II в. до н. э. открывает эру крупнейших социальных переворотов и потрясений. Мы не собираемся в данном случае, как, впрочем, и раньше, подробно излагать события римской истории II — I вв. — они достаточно хорошо известны, — однако некоторые общие оценки и выводы необходимы.
Начнем, действительно, с самого общего соображения. С нашей точки зрения, есть все основания говорить о наличии двух самостоятельных, не перекрещивающихся друг с другом линий борьбы, развернувшейся в эти годы: крестьянской (аграрной) и рабской.
Что касается крестьянско–аграрной линии борьбы, то здесь, конечно, речь должна идти прежде всего о движении Гракхов. Как известно, происходивший из знатного и старинного плебейского рода родственник Сципиона Эмилиана Тиберий Семпроний Гракх, избранный в 133 г. народным трибуном, выступил с проектом аграрной реформы.
На первый взгляд законопроект Тиберия Гракха не вносил ничего нового. Он повторял один из пунктов, видимо, уже забытого законодательства Лициния — Секстия, а именно тот пункт, который устанавливал предельную норму оккупации из фонда ager publicus в 500 югеров. Однако Тиберий Гракх предложил некоторые дополнения к этому основному пункту. Во–первых, норма владения общественной землей удваивалась для тех семей, где имелось двое взрослых сыновей. Во–вторых, земельные излишки, образовавшиеся в результате проведения реформы, конфисковывались и распределялись между безземельными гражданами. Эти участки не подлежали отчуждению. И наконец, в–третьих, создавалась особая комиссия — в нее в дальнейшем вошли сам Тиберий Гракх, его брат Гай и его тесть Аппий Клавдий, — которая обладала чрезвычайными полномочиями, т.е. имела неограниченное право проводить конфискацию земельных излишков, делить их на участки, распределять между безземельными гражданами и т. п.
Реформа вызвала ожесточенное сопротивление крупных землевладельцев, которые давно уже рассматривали заимствованные из фонда ager publicus земли как свою собственность. Таким образом, большинство сената ополчилось против Тиберия Гракха. Положение осложнилось тем, что один из коллег Тиберия по трибунату, Марк Октавий, наложил veto на его законопроект.
Борьба Тиберия против Октавия, т.е. по существу против трибунской интерцессии, решительные действия комиссии, попытка Тиберия остаться на своем посту и на следующий год и новое выдвижение своей кандидатуры — все это настолько накалило атмосферу, что во время одного из бурных народных собраний произошло вооруженное столкновение между сторонниками и противниками Гракха. В этом столкновении погибло более трехсот человек, в том числе и сам Тиберий. Фактически это был первый пример гражданской войны на улицах Рима.