Страница 19 из 21
А КАК ЭТОГО ВСЕГО ДОБИТЬСЯ?
Я приведу здесь списочек самых простых, элементарных приемов, которые могут помочь молодым родителям развивать в детях сложный комплекс стремлений и навыков, который мы называем культурой речи.
Возможно, что, будучи рассчитанным на детское восприятие, он пригодится и некоторым папам и мамам, особенно если в свое время тучи филологической подготовки обошли их стороною.
Вот, едва дитя родилось — и тут я только повторю то, что уже говорил, — оно мирно лежит в своей кроватке и не то смотрит вокруг еще пустыми глазами, не то просто пускает пузыри.
Говорите с ним. Говорите все время, пока оно не спит. Говорите, перепеленывая, говорите, купая в ванночке, говорите, когда оно сосет молоко. Говорите, говорите, говорите…
Что говорить? Пока что это довольно безразлично. Если не находится слов, которые обычно сами льются у матерей с языка, читайте вслух самому себе в такой же мере, как и ему, что угодно, хотя бы все стихи, которые вам памятны: от пушкинского «Птичка божия не знает» до того, что вчера вы сами прочли в новом номере журнала.
Но читать старайтесь хоть негромко, однако «не так, как пономарь, а с толком, с чувством, с расстановкой». Меняйте интонацию, повышайте и понижайте голос. Нельзя в то же время возле спящего и неспящего ребенка говорить слишком громко, кричать, переругиваться, позволять себе сердитое, злое выражение, неприязненный тон: малыш испугается и заплачет, и кто знает, как этот испуг отзовется на нем много лет спустя? Говорите с ним так, как будете говорить года полтора спустя, когда он начнет уже «понимать все». И говоря, смотрите на его маленькое личико: мало-помалу глубокое успокоение начнет волнами набегать на него, он станет двигать губами, учась улыбаться, и наконец потихоньку уснет.
Не скажу, что все ваши речи сохранятся в его мозгу, как тихое бормотание радиоаппаратуры при сеансах «обучения во сне». Но вот я вспоминаю, как, когда я сам был в грудном возрасте, бабушка приходила по вечерам прочитать надо мной молитву. Я еще ничего не говорил, ничего, по мнению всех, не сознавал. И тем не менее я запомнил эту бабушкину молитву. Запомнил именно тогда, потому что она сохранилась в моем мозгу вот в каком виде:
«Благословисистая мать на сон медущий младенца Лёву…» Лишь много позднее, уже юнцом, я задумался над этими странными словами и спросил бабушку: что она надо мною читала?
Она читала: «Благослови, святая мать, на сон грядущий…» Но волшебная формула сохранялась в моем сознании именно в том виде, в каком я воспринял ее, ничего не понимая, «с того времени».
Говорите и разговаривайте возле вашего малыша, и следы вашего говорения останутся у него в сознании или в подсознании — пусть это решают психологи — и в свое время помогут наладить взаимоотношения с хорошим человеческим словом.
Я думаю, с этого следует начинать.
Теперь ему полтора или два года. Отлично, если возле него есть сказочница-бабушка или если этот дар есть у папы с мамой или даже у тети. Но если никто в семье не умеет рассказывать сказки, если нет у вас пушкинской Арины Родионовны — не беда! Сядьте возле вашего сына (или дочки) с книжкой и, заранее подготовившись (потому что хуже ничего не может быть, если сказочник мычит, сбивается, путается), читайте ему те же «сказки».
Я взял слово «сказки» в кавычки, потому что не хочу ничего предписывать заранее. Не настаиваю непременно на народных сказках. Пробуйте. Что-нибудь затронет душу вашего слушателя. Моему внуку сейчас уже 11; он взыскательный чтец любой фантастики; он читает запоем «Технику — молодежи», но когда находит на полке Андерсена или «Индийские сказки», его и от них не оторвешь. И когда ему было 6, он так же наслаждался «Таинственным островом»— сначала в чужом чтении, потом в своем.
Брат мой мог слушать «сказки» часами (у нас «Ариной Родионовной» был отец, инженер-геодезист), а я был и остался к ним равнодушен. Зато «звериные книги» — рассказы о животных могли отвлечь меня от самой интересной игры.
…По-моему, нет особой надобности строго приноравливаться к тому словарю и кругу понятий, которыми ребенок уже располагает. Забегайте в этом в смысле вперед: ведь вы-то готовы прийти на помощь! Но следите, чтобы он обязательно спрашивал: что значит новое слово? Тогда «ядра — чистый изумруд» станет ему известным еще в три года. Словарь его будет расширяться, а с ним и круг понятий. Это — хорошо, но, конечно, в меру.
Не пленяйтесь мечтой о дитяти-вундеркинде. Не понуждайте его «выпередить» себя, подобно лесковскому «Перегуду из Перегудов».
Да, действительно, как они хороши, причем на всех ступенях развития ребенка, с грудного возраста и до тех дней, когда вы сочтете, что ему уже нет надобности «засыпать с их помощью». Говоря — «колыбельные песни», я думаю шире этого поэтико-музыкального определения. Для ребенка, если, конечно, вы не находите его музыкальным феноменом, довольно безразлично, что ему поют, кто поет и как.
Я знавал бабушек — обладательниц медвежьих басов и вовсе не обладающих абсолютным слухом: внуки засыпали под их пенье как под наркозом.
Я и сам не помню такого множества классических «колыбельных», чтобы их хватало и на моих детей — внуков и на меня самого (повторяться скучно!). Мне случалось поэтому использовать в качестве «berceuses» любые стихотворения, обладающие некоторой «напевностью»; я певал их на любой, по моим наблюдениям, скорее клонящий к дремоте, мотив. Да что там: один из моих сыновей лучше всего засыпал под «Бородино» Лермонтова!!! Так что если вы не в восторге от собственных вокальных данных, пусть это вас не смущает. Не намерен я тут спорить с теми, кто считает сказки, колыбельные песни пережитком. Пусть его дети растут без них! Тем не менее буду возражать сердитым родителям, ворчащим: «У нас некому и некогда распевать! И без того заснет, когда захочет». Да, заснет, но не будем тогда и поминать о культуре речи: «Заговорит, когда понадобится!»
Да, вот это совершенно необходимо! Если родители — глухонемые, ребенок, воспитываемый ими, не заговорит сам. Если они — хмурые молчальники, сомнительно, чтобы из него получился краснобай. Нужно, чтобы с малых лет у ребенка была окружающая его «речевая атмосфера», чтобы в ней не накапливалось речевой «углекислоты» от угрюмых молчунов, чтобы и мама, и папа, и остальные члены семьи, появляясь дома, находили поводы и темы для оживленных сообщений о том, что они испытали там, вне дома. Чтобы даже если им самим не так уж весело сегодня, они не упускали бы возможность и в этом случае занятно поговорить и с ним, и при нем… Трудно? А вообще иметь детей далеко не забава и не сплошное веселье! Что поделаешь!
Задолго до школьного возраста нормальный ребенок начинает изнурять родителей вопросами, далеко не всегда «умными» с позиции взрослых. Бывает, это лишь способ «разговорить» безмолвствующих — самому «сказать» и от них получить ответ. Воздержитесь обрывать ребенка, отмахиваться от его вопросов, часто сплетающихся в бесконечную цепочку, даже если вы видите, что с его стороны это игра.
Игра? Так ведь словесная, речевая игра — что может быть желанней и полезней с точки зрения овладения истинной культурой речи?! Без нее куда труднее и научить говорить «хорошо», и развить внимание к слову и языку. Она должна быть радостью для воспитателя. Ее следует поощрять и одобрять, даже когда она для него и не радость. Запомним: нет педагогики, которая не требовала бы затраты сил и времени со стороны воспитателя.
Если ему около пяти или шести и если он не сдан вами на руки профессиональным педагогам в детском садике, надо уже подумать о том, чтобы он начал читать сам. Буквы-то он обычно уже знает.