Смерть на Набу

Он стоял у двери и ждал. Сегодня, решил он. Сегодня что-то должно измениться. Он должен найти какое-то слабое звено в этой цепи. Моменты, когда внимание охранников ослабляется; не так тщательно охраняемые двери… что угодно. Сегодня он должен будет сделать первый шаг к своему спасению.

Щелкнули, открываясь, замки; начинался очередной изнурительный день.

…Они напали сразу же, как только он вышел в коридор. А он опять не почувствовал Предупреждения в Силе…

Шестьдесят седьмой и пятеро его прихвостней окружили его и протолкнули в общую шеренгу.

Шестьдесят седьмой оказался сразу позади него. Краем глаза Ферус увидел, что верзила уже нацелился схватить его за горло. Четверо других тем временем незаметно для охраны схватили его за руки. Их захват был сильнее, чем он ожидал — дополнительная еда — та, что отнималась ими у других арестантов — явно давала им преимущество.

Ферус сразу же понял всю сложность своего положения. У него не было никакого оружия; мало того, выступи он хоть на шаг из шеренги, охранники пристрелили бы его, не задумываясь. Он уже видел, как это случалось.

Если же он сам нападет на Шестьдесят седьмого, не дожидаясь, пока тот начнет его душить, то — он был уверен — прихвостни верзилы просто расступятся в стороны и будут смотреть, как Ферусом займется охрана.

Нападение на другого заключенного могло влечь за собой разные последствия — одно хуже другого. Уволокут и замучают до смерти или же убьют на месте — это зависело исключительно от настроения охранников. А оно у них добрым не бывало.

Все это в одно мгновение пролетело в голове у Феруса, прежде чем жирные руки верзилы двинулись к его шее.

Ферус решил использовать тот способ боя джедаев, который кто-то из их преподавателей назвал «атакой назад». Внезапный шаг назад — и удар не разворачиваясь. Тогда это была забава — борьба с другими падаванами в комнате для занятий. Здесь же, в этой тюрьме с её зверскими порядками, в нескольких метрах от охраны… совсем не так весело.

Ферус извернулся, нанеся сильный удар назад и попутно освободившись от вцепившихся в него прихвостней верзилы. Но Шестьдесят седьмой тоже оказался проворнее, чем он ожидал; его рука всё же захлестнула горло Феруса. Мир вокруг начал сереть.

Внезапно углом глаза он увидел какой-то проблеск. Что-то летело с невероятной силой и скоростью, вращаясь при этом. Ферус увернулся, и непонятный блестящий предмет врезался прямо в центр лба Шестьдесят седьмому. Глаза верзилы закатились, он тяжело рухнул на пол. И только теперь стало видно, что неожиданно страшным оружием оказался обычная пластоидная инфокарта.

На звук падения тела тут же примчалась охрана, но к этому моменту Ферус уже был в нескольких шагах от того места. Прихвостни Шестьдесят седьмого, как бы ни были ошеломлены произошедшим, тоже сочли за благо смешаться с толпой.

Безразличные охранники уволокли тело.

Ферус незаметно изучал толпу, но так и не понял, кто стал его спасителем. Сразу же после броска тот моментально затерялся среди остальных арестантов. Ферус видел, что другие заключенные тоже осматриваются — осторожно, одними глазами. Но было ясно, что никто из них тоже так и не понял, кем была брошена инфокарта.

Расстроенный, Ферус вместе с остальными побрел в цех. Ещё один день изнурительной работы.

Ещё один скудный обед.

Но теперь было кое-что, чего не было прежде. Было не так много существ в Галактике, способных превратить кусок пластоида в смертельное оружие; способных швырнуть его с такого расстояния — и не промахнуться, и остаться незамеченным… И один из них был его другом.

Обнаружился он лишь в самом конце рабочего дня, когда Ферус стоял возле грохочущей машины, подавая мелкие куски дюрастила, которые машина пластала в сплошные непрерывные листы, и старался при этом не остаться без пальцев. Тут-то он и услышал позади себя такой знакомый голос.

— Вот уж сюрприз — встретить тебя здесь, Олен. Я полагал, ты предпочитаешь заведения разрядом повыше.

Ферус, не оборачиваясь, усмехнулся:

— Местечко скорее в твоем вкусе, Флекс? — съехидничал шёпотом.

Его спаситель был именно тем, о ком он думал, вернее, надеялся… Клайв Флекс. Музыкант. Промышленный шпион. Двойной агент.

Ну хоть что-то прояснилось.

Глава 7

Тоннели стали настолько узкие, они вскоре они были вынуждены оставить корабль, спрятав его за грудой какой-то ломаной техники, и двигаться дальше пешком. Они никогда бы не подумали, что найдут в себе силы хотя бы ещё на один шаг; и всё же они шли. Вчетвером: Эрион, Солис, Китц и Тревер. Тревер уже не помнил, когда он последний раз спал или ел. Время остановилось, единственным ощущением была смертельная усталость.

Они петляли по уровням Корусканта: Солис хотела быть уверенной, что за ними нет слежки. И только убедившись в этом, она позволила Эриону вести их в тайное убежище Джетцтера.

Оно было расположено в предместьях Оранжевого Сектора. Район получил свое прозвище за то, что жители постоянно меняли лампы уличных светильников с белых на свой любимый оранжевый. И сколько ни старались власти и коммунальные службы навести порядок, считая, что хорошее освещение препятствует преступности, жители опять приводили район в прежний вид. Их мало волновала преступность. Они всё равно предпочитали приглушенное оранжевое освещение, придававшее району таинственный, если не зловещий вид…

Это же было всего-то несколько дней назад, — удивленно подумал Тревер, — Когда они пришли сюда с Ферусом, ища Декстера Джецтера в надежде, что он может что-то знать об исчезнувшем джедае… Теперь ему казалось, что это было в какой-то другой жизни.

Эрион вел их узким проулком, тусклое оранжевое освещение наводило жуть. Здания здесь были какие-то скругленные и невысокие (по меркам Корусканта, конечно) — не выше десяти-двенадцати этажей. На первый взгляд они даже напоминали своими очертаниями холмы, впрочем, это впечатление рассеивалось при более внимательном взгляде. Вместо обычных окон в сенах были узкие щели — предназначенные для скрытого обзора, понял Тревер. Это придавало домам жутковатый вид. Мальчишка передернул плечами — он не мог избавиться от ощущения, что за ним следят.

Каждый раз, когда он думал, что они дошли до конца переулка, тот вдруг резко сворачивал, порой почти в обратную сторону. Пока они шли, переулок становился все уже и уже, дома, казалось, уже просто нависали над ними, словно вот-вот готовые окончательно сомкнуться или рухнуть им на головы…

На Корусканте всегда было шумно, они давно привыкли к этому. Гул спидеров, многоголосый говор толпы, шум аэробусов. Тишина, царившая здесь, просто придавливала к земле. Был слышен только звук их собственных шагов и дыхания.

Наконец Эрион остановился перед одним из домов, ничем, казалось, не отличавшимся от остальных здесь. Остановился и стоял, словно в нерешительности. Тревер уже открыл рот спросить, в чем дело, когда вдруг понял. Эрион давал время тем, кто был внутри, разглядеть его самого и его спутников. Выждав, он шагнул вперед и несколько раз стукнул по двери — явно условным кодом. Дверь почти тут же отъехала в сторону.

Они вошли в прихожую, тускло освещенную одним навесным светильником. Вверх вел пологий пандус, и Эрион без раздумий двинулся по нему. Пандус вывел в более просторный коридор, заваленный всевозможным оружием и медицинским оборудованием. Прислоненная к стене, стояла дюрастиловая тачка; рядом — пирамида бластеров в специальной стойке. На полке коробка со стандартным набором медикаментов. Тревер уже не знал, что и думать. Собственно говоря, это что? Казарма? Барак? Госпиталь?

Они прошли примерно пол коридора, когда Эрион повел их в одну из дверей. Декстер Джетцтер сидел на специально для него подогнанном и укрепленном стуле, способном уместить — и удержать! — его грандиозную тушу. У одной из стен стоял пустой стол, противоположная же вся была занята обзорными экранами. Тревер с одного взгляда оценил здешнюю систему наблюдения. Она охватывала весь переулок, крышу, соседние здания, небо. Переулок просматривался весь, вплоть до самого входа в него — километра на два, не меньше, насколько мог судить Тревер.