Королева для эстонцев

— Все умерли, я одна осталась! Мечта детства! — порадовалась я.

Сильвер пристал к Ирке, пытаясь узнать, что я сказала, та ему долго и в лицах изображала, как я… всех убила. В итоге Сильвер посмотрел на меня как на некромантку. Я покачала головой и изобразила сама.

— А-а! — сообразил Сильвер.

— Я ему только что тоже самое изобразила! — схватилась за голову Ира.

— Можно, я буду постановщиком?

— Нет! Хотя… — начала, было, я.

— Ну-ну…

— Я иду с Одеялом в туалет.

— В смысле?

— А ты остаешься сидеть с психованным Подушкой. Ну, согласна?

— Ну… Ну, ладно.

— По рукам?

— Да.

— Я его очень боялась, — сказала я ей в напутствие.

— "Подушка" и «бояться» у меня как-то не складываются вместе, — не поверила Ира.

— Знаешь психованного Подушку? Есть чего бояться!

Ира менее уверенно посмотрела на меня.

— Так что учти, когда будешь постановщиком.

— Не-э, постановщиком я буду капитальным!

— Ну-ну, учти, что с Одеялом по туалетам прятаться буду я. И еще запрусь там, чтобы Подушка дольше дверь выламывал. Главное — не подпускай его к окну, а то он уже кипарису хотел голову отвернуть! Так что надо было делать, постановщик ты наш?

— Может, не надо? — спросила Ира.

— Все! — запротестовала я. — Уговор дороже денег.

— Надо еще и у них спросить! Я буду постановщиком?

Я за ее спиной активно закивала.

— Та?! — не то спросил, не то ответил Сильвер, явно задавая вопросом, а уверена ли я в том, что показываю.

— Та, — спокойно сказал Даниил.

— О-о-о-о, — посокрушалась Ира.

Ира надолго задумалась и все же придумала. Но в процессе постановки увлеклась и забыла, с кем и где ей сидеть. Она положила меня на кровать (впрочем, я там и лежала), а Даниила уложила сверху, поработав с ним, как с пластилином. Бедный Подушка! Сильвер понял, что надо делать ноги, но слишком поздно (все же он эстонец, хоть и не целиком), и Ирка его поймала за руку.

— А я с Даниилом уже закончила! — сказала она ему.

В итоге Ира, посомневавшись в его актерских способностях, усадила его на тумбочку, сама уселась к нему на колени, а дальше мне стало не видно, ибо кровать не прозрачная. И что теперь, сидеть ждать? Ну уж нет! Я порылась под подушкой.

— О, все ценное храним под подушкой! — я вытащила мп3-шку.

Пока я разбиралась с эстонской во всех смыслах этого слова менюшкой, Даниил вытащил у меня один наушник. Вот и отличненько, заиграла музыка. Нормально, непонятно, но не суть важно, а музыка сама ничего, слушать можно.

— Везет людям! — позавидовала Ирка. — А мне за подушкой долго тянуться.

— Сам скоро придет!

Через некоторое время послышался шум. Нужно музыку вырубить… вырубить… вырубить! О, вырубилась, не знаю, на что я нажала.

В комнату зашел Одеяло и застыл с открытым ртом, глядя на меня с Даниилом. Посоображал и перевел взгляд на Иру, челюсть отвисла тут же. В комнату зашел Подушка. У Даниила устали руки, и он согнул их в локтях, опускаясь ниже ко мне. Подушка застыл, раскрыв глаза пошире.

— Подушк? — Одеяло медленно повернул к нему голову.

Подушка резко развернулся и вышел, Одеяло поспешил за ним.

— Это что за самодеятельность? — шепотом вскрикнула я.

Не надо было мне руками махать. Даниил как раз убрал одну руку, чтобы встать, и не удержал равновесие. В это время Подушка заглянул второй раз. Блин, как мне везет!

Ирка расхохоталась. Я поскорее встала.

— Класс! Класс! Класс! — радовалась Ира.

— Только ты с Подушкой сидишь! — напомнила я.

— Да ладно, не страшный он.

— Ага, не страшный. Только аккуратность просыпается, а потом ШАРАХ этой аккуратностью.

Я подошла к окну.

— Ой, вон они! — я шарахнулась от окна. Подушка с Одеялом прошли немного и сели на какой-то бортик за кустами. Специально сели, чтобы нам было их хорошо слышно, или стормозили? Да еще и говорят погромче.

Сильвер скривился и заткнул уши. Даниил удивленно похлопал глазами и ткнул себя пальцем в грудь, еще похлопал и расхохотался. Ага, наверное, Подушка сказал что-нибудь типа "А с Ольгой еще этот… этот… он же блондин!"

Даниил вышел из комнаты, Ирка за ним — проследить, чтобы он к ним не пошел. Сильвер послушал Подушку с Одеялом и тут же загорелся желанием что-то мне сказать.

— Эх, ты же букв тоже не понимаешь. Ладно, давай в шарады! — согласилась я.

Даниил изобразил пальцами идущего человека.

— Даниил?

Сильвер покивал головой и снова сделал тот же жест.

— Ира?

Он покивал. Показал один палец, отвел в сторону, показал два, потом три, четыре.

— Одна девушка, две девушки, три девушки, ну ладно, табун, — согласилась я.

Он показал на себя и потыкал на дверь, провернув пальцем раза два.

— Подушка?

Он помотал головой и крутанул один раз.

— Даниил?

Он кивнул, спохватился, что можно было сказать просто словом, и продолжил. Потыкал в воображаемого Даниила, в меня, потом еще в одну девушку, потом и во весь табун.

— Ловелас, что ли? — поняла, наконец, я.

Он вопросительно мотнул головой, я покивала. Он вопросительно кивнул, я развела руками, он явно удивился, что мне все равно. Ой, какой хороший мальчик, предупредил, что с Даниилом лучше не связываться! Но мне все равно, у меня уже и так есть целых два эстонца, правда, один Иркин, но это неважно.

Сильвер снова заткнул уши. Я подскочила к нему, убрала его руки и спросила, о чём они там говорят. Сильвер замотал головой, потом собрался с силами, показал рога и потыкал в Даниила.

— Даниил — козел! Ха-ха-ха! — расхохоталась я.

В комнату вернулись Ира с Даниилом. Я показала Ирке рога и потыкала в Даниила.

— Козел? — удивилась она.

— Ага, Сильвер сказал, что так его Подушка обозвал, — хихикнула я.

Даниил вопросительно посмотрел на меня, Сильвер перевел, он посмотрел уже с ужасом, Сильвер добавил, кто его так назвал. Он махнул на окно рукой и сел на кровать. Понятно, почему тебе все равно, что Ирка тут выдумывает: ты у нас тут заправский ловелас, и у тебя целый табун девушек!

Ирка потыкала в окно и спросила. Сильвер замялся, Даниил тоже ничего не сказал.

— Что, русский мат не знаете? — спросила я. — Или перевести не можете?

— Нет, что они там говорят, — через некоторое время спросила Ира еще раз.

— Косточки перемывают, — я потыкала пальцем в Даниила и Сильвера. Они удивленно посмотрели на меня.

Я взяла Даниила за руку и стала ему тыкать в кость. До него дошло через некоторое время. Тогда я стала намыливать эту кость и споласкивать.

— Ха-ха-ха, — дошло до Даниила.

Сильвер спросил у него, что тот понял, Даниил сказал, теперь они хохотали вдвоем.

— Нет, все-таки, что они там говорят? — Ира снова спросила у Сильвера.

Сильвер покачал головой. Я посмотрела на Даниила, он тоже покачал головой. Я посмотрела еще более заинтересованно, он замотал головой сильнее. Господи, да что же они там такое про нас говорят?

— Будешь так мотать — голова оторвется, — сказала я Даниилу. Он не понял.

Я изобразила на нем.

— Оторвется!

Он ужаснулся. Я изобразила на себе, давая понять, что не я ему голову оторву, если он мне не скажет, о чем там Подушка с Одеялом разговаривают, а что она сама оторвется, если будет ей так мотать. Он, наконец, понял и покивал.

— Офигеть, вот я что-нибудь попытаюсь изобразить — ни фига не поймут люди! — поразилась Ирка.

За окном голос усилился. Даниил вопросительно повторил первую часть Подушкиной фразы, потом вторую, покачал головой, постучал себе по голове, а потом по табуретке. Сильвер покивал, но потом с интересом посмотрел на табуретку.

— Похоже, сомневается. Наверное, Подушка глупее даже табуретки, — сказала я.

Одеяло что-то ответил Подушке, у Сильвера вытянулось лицо, Даниил сначала посмеялся, но потом тоже высказал свое явное неодобрение. Подушка снова разошелся, на что у Сильвера вытянулось лицо еще сильнее, и, будь у него расческа, Подушка схлопотал бы еще раз. Тут уже Даниил не выдержал, сорвался с места и что-то гаркнул в ответ. Подушка на секунду заткнулся и потом ответил почему-то по-русски.