Страница 97 из 167
— А?
Койка заскрипела, я ей вторила.
— Хм, наверное, — хмыкнул Подушка.
Парень откинулся на стенку.
— О-о, ни дня без стенки!
Тут я вспомнила про эту самую стенку и отвернулась к ней, сделав морду настолько кирпичом, насколько позволял смех.
— Эй, Ольга, ты что? — он повернулся ко мне. Я внимательно на него посмотрела и снова отвернулась. — Ольга, ты что? Ну хорош издеваться!
— С вами тут повернешься, — сказала я.
— Я тебе мешаю поворачиваться?
— Нет, помогаешь, — я покрутила пальцем у виска, дабы он понял, о каком повороте идет речь. А то кто про Фому, кто про Ерему.
Я снова замолчала, как он раньше. Подушка потормошил меня за руку.
— Сила есть, ума не надо? Точнее, вообще нет! Ты мне руку решил оторвать?
Подушка убрал руки и сложил их на груди. Я подергала его за волосы.
— Ты мне волосы решила выдрать?
— Да! — нагло ответила я.
Подушка сгреб свои волосы и прижал к себе, пряча от меня. Я потыкала его, он отпустил их, поворачиваясь ко мне. Я дернула и умиротворенно прикрыла глаза.
— Ольг! — позвал Подушка. — Ольг! Ольг!
— Я рада, что ты выучил мое имя! — ответила я.
Подушка насупился и посмотрел в потолок.
— Опять спрашиваешь у потолка? — уточнила я. Подушка отвернулся. — О, опять ролями поменялись. Я лучше помолчу в стеночку!
— Неправда, я так себя не вел!
— Ладно, веду себя так же, как и ты.
Я замолчала и уставилась в стену.
— Ольг. Ольг! Ну Ольг! — он меня потряс.
— Что-о-о-о на-а-адо-о-о? — спросила я, пока он меня еще тряс. Подушка поскорее отпустил меня и руки убрал подальше.
Я стала изображать его бормотание, невнятно что-то выговаривая.
— Что? — переспросил Подушка.
Я снова стала бормотать.
— А? Повтори еще раз! Причем тут «придурок»?
Я удивленно уставилась на него, как он раньше на меня. Он из этого еще и что-то понял! Во фантазия у человека! Я всплеснула руками, изобразив полное непонимание ситуации
— Хорош меня изображать! — воскликнул Подушка, подхватился с места и снова стал распинаться по-эстонски.
Вот теперь можно бояться, что Ирка закрыла меня тут с психом…
— Это не в последних! — прервала его я.
— Г-а, хкм, а? — Подушка снова заступорился на моем метком замечании и сел обратно.
— Линолеум ни в чем не виноват, — сказала я.
Подушка посмотрел на меня, потом на потолок, опять на меня и опять на потолок.
— Поздравляю, постепенно возвращаешься к жизни! То со мной, то с потолком поговоришь! — похвалила я.
Подушка отвернулся, я отвесила ему подзатыльник. Он обернулся на меня, округлив глаза, я лишь мило улыбнулась. Он снова отвернулся и заслужил еще один подзатыльник.
— К раковине по кипарису спускаться. Пойдешь? — громко предложила я.
— Могу ведро так одолжить! — добросердечно предложил Одеяло из-за двери. — Для Подушки даже такого действенного успокоителя не жалко!
Подушка подскочил на полметра.
— О, индивидуальная реакция организма на препарат у человека! — сказала я.
— Какой?
— Успокоительный.
Подушка сел обратно.
— Похоже, это был побочный аффект, — покивала я.
— Сколько дают за убийство в состоянии аффекта?
— У тебя нет аффекта, тебе не дадут!
— Скоро будет, и я спущусь по кипарису и прибью Одеяло.
— А я думала, меня…
— Тебя-то за что?
— Слава богу, не за что…
— Я нашла ключи! — провозгласила Ирка.
— Одеяло, прячься. Кто не спрятался, я не виноват, — сказал Подушка.
— Куда? В ведро? — спросил тот.
— Ага. Подойдет, посмотрит и успокоится, — хихикнула я.
— Нет, посмотрю и оборжусь, как он туда поместился.
— Опа, не те ключи, — сказала Ира.
— Все мне жить надоело! — сказал Одеяло и что-то громко и четко заговорил по-эстонски.
— Ольга, закрой окно, и как можно лучше, чтобы я его дольше открывал, если хочешь, чтобы Одеяло остался жить, — мрачно сообщил Подушка.
— Если я хочу, чтобы он остался жить, то… Заткните ему там кто-нибудь рот! — громко крикнула я.
Подушка снова насупился.
— Господи…
— Где? — нервно спросил Подушка.
— Там, — я потыкала вверх.
— Там потолок и пауки!
— И Господи!
Подушка снова привалился к стене, сложил руки на груди и прикрыл глаза.
— Так и будем молчать? — спросила я.
— А что, на допросе? — гавкнул Подушка.
— Да, сейчас перейдем в камеру пыток, — кивнула я.
— Какую?
— Одеял, запевай! — скомандовала я.
— Не надо! — простонал Подушка.
— …печалиться. Вся жизнь впереди! — пропела я.
Подушка гипнотизировал потолок, я отвернулась к стене и тоже стала ее гипнотизировать.
— Оль, ты что?
Я изображала непрошибаемость. Как он меня достал! Тормозит!
— Ольг? Ольг!
Он меня долго звал, я не реагировала. Он меня потряс, я не реагировала.
— Одеял, ты что с Ольгой сделал? — громко спросил Подушка.
— Ага, точно через стенку! — раскритиковала его я. — Еще скажи, по кипарису поднялся специально!
— А чего же она тогда не отвечает?
— Наверное, потому, что молчит!
Я снова улеглась. Он потряс меня ещё раз и усадил на кровать, я плюхнулась на место. Он снова посадил, на сей раз я вцепилась в подушку, поднялась вместе с ней и упала на место.
— В куколки в детстве не наигрался? Не научился их сажать так, чтобы они не падали? Между прочим, падать на железную кровать каждый раз ужасно больно… морально!
Подушка похлопал глазами, я снова изобразила непробиваемость. Подушка снова заговорил по-эстонски.
— Ладно, давай, я тебя поспрашиваю, а ты мне поотвечаешь по-эстонски, — предложила я. — Я хоть интонации послушаю. Из-за чего вы с Одеялом поссорились?
Подушка добросовестно ответил и на этот вопрос, и на все остальные.
— Артек скоро развалится? — подконец просила я.
Он ответил.
— Скоро, да? Я тоже так думаю.
Он снова удивился моей догадливости.
— Давай теперь я тебе по-эстонски вопросы позадаю, а ты мне по-русски поотвечаешь, — встречно предложил Подушка.
— Давай. Послушаешь, какую чушь я пойму из твоих вопросов, — согласилась я.
Подушка что-то сказал.
— Ты мне его в третий раз задаешь, а я в третий раз не понимаю его смысла! — поругалась я.
Подушка окончательно завис.
— Повтори еще раз, — попросила я. — И еще раз, только погромче. Еще погромче!
— Одеял, что он спросил?
— Что? — не услышал Одеяло.
— Тьфу, блин, прослушал, — разочаровалась я.
Подушка спросил что-то другое.
— Опять из той же оперы! Ты что-нибудь новенькое можешь придумать?
Кажется, он скоро начнёт сомневаться в том, что я не понимаю по-эстонски. Подушка спросил что-то левое.
— Откуда я цены знаю?
— Как еще цены? — не понял Подушка.
— Хоть раз не попала.
— Хотя если про ценности…
— Моральные устои? — переспросила я, и снова угадала. — Я на такие скользкие вопросы не отвечаю.
Подушка снова что-то спросил, видимо, еще более скользкий.
— Ты сам знаешь ответ на этот вопрос, — сказала я.
— Я? — опешил Подушка. — Как?
— Что ты на него ответишь, то и я.
— Ты так не ответишь.
— Ты спроси по-русски — я тебе отвечу нормально, а не наобум. Так будешь говорить по-русски?
Подушка помотал головой. Видно, что-то принципиальное.
— Эй, скинь мне мп3-шку. Музыку послушать хочется! — послышался Иркин голос под окном.
Я поднялась.
— Что? Кинешь?
— Нет.
Я нашла камушек и с силой швырнула его вниз.
— Радуйся, там не было мп3-шки! — сказала я и закрыла окно. Дверь, блин, не открывает, а мп3-шку ей подавай!
Я вернулась, а Подушка уже лежит.
— Занял стратегически важную позицию? — спросила я.
— Ага, — кивнул он.
Я села около него.
— Вы там Ирку не видели? — спросил Одеяло.
— Видели, и даже камушком кинули, — ответила я.
— А-а, пойду ловить и замачивать. И еще эти приходили.