Королева для эстонцев

— О чем ругались? — спросила я.

Он ответил мне, но на эстонском. Наверное, что-нибудь типа "О тебе".

— А-а, стоящий повод, — кивнула я.

Подушка аж на месте подскочил и уставился на меня.

— Чего? А ты все это время думал, что я не знаю эстонский? А ты думал, мы с Сильвером и Даниилом на «Мм» разговаривали?

Подушка похлопал глазами, но на обман не поддался. Потом повернулся и что-то сказал, потом еще что-то, потом что-то спросил. Я его гипнотизировала.

— Ты точно хочешь знать ответ на этот вопрос? — уточнила я. Что же он такое спросил? Может, нужно ли покупать курицу, а может, что посерьезнее типа "Тебе я больше нравлюсь или Одеяло?"

Подушка заткнулся, снова отвернулся к окну и немного подумал.

— Скорее всего, да.

— Ну и ответ соответственный, — сказала я ушла от греха подальше вниз. А то еще задаст тот же вопрос на русском, и окажется, что он спрашивал далеко не про курицу.

На лестнице я встретила Ирку, ведущая под руку подмоченного Одеяло.

— Это ты откуда его такого мокрого?

— А русским народным методом! По щекам и в бадью! — жизнерадостно ответила Ира.

— Я думал, это раковина называется! — зло сказал Одеяло.

Одеяло посмотрел на меня с жутким выражением лица.

— Я такая страшная? — спросила я. Точно из-за меня спорили! — Или так заметно, что только что прошла трясучка?

— Трясучка по какому поводу? — поинтересовался Одеяло.

Ирка покачала головой. Она-то видела, что Подушка вышел из комнаты.

— По поводу курочки! — ответила я.

— Какой еще курочки? — оторопел Одеяло.

— А гхыр знат че он спросил! — всплеснула я руками и увидела Подушку.

Хорошо, ничего другого не сказала. Но по поводу вопроса никто из эстонцев не задумался, все дружно думали над моей курочкой, причем Подушка решил, что курочкой я назвала перила, на которые он пялился с нездоровым интересом, а Одеяло — что это новое кодовое имя Подушки, на которого теперь уже он пялился с тем же нездоровым интересом. На все это действо с таким же нездоровым интересом взирала Ира.

— Так, кто как хочет, а я в комнату, — сказала я.

Подушка молча повернулся к двери.

— Так, он себя мной возомнил? Вот мания величия-то, блин! — воскликнула я. — Я сказала, что Я пошла в комнату, а не ТЫ!

Я закрыла дверь перед его носом, уселась на кровать и не хуже, чем Одеяло раньше, принялась костерить Подушку всем, что приходило в голову, не говоря при этом ничего вслух, а только хватаясь за все подряд. И вот в самый патетический момент меня что-то схватило за руку.

— А-а-и! — взвизгнула я и уперлась взглядом в Подушку. Тот подскочил на месте и от неожиданности забыл убрать руку. Я погрозила ему пальцем. — Не пугай больше меня так!

Ирка заглянула в комнату.

— Вводим пострадавших от раковины! — сказала она.

— Скорее, от тебя, — мстительно сказал Одеяло.

Я встала с кровати и объявила:

— Ушла в другую комнату ругаться!

Какое-то время было тихо, потом послышался голос Одеяла, и снова на эстонском.

— Да заткнись ты! Ищешь на свою жопу приключений! Или ее тоже надо было замочить в унитазе! — заорала Ирка.

Тишина. О, правильные слова! Я расхохоталась.

— О, Ольга смеется вместо того, чтобы ругаться последними словами! — продолжила Ира. — А где пси…Подушка! Пс… пс… Подушка!

Я вышла из смежной комнаты в коридор и зашла в свою комнату. Одеяло сидел и смотрел в потолок. Вот кто псих, хоть и уже не буйный…

— Что? Паучок раз, паучок два, я спокоен, я спокоен? — спросила я.

— Ыгы, — сквозь зубы промычал Одеяло.

— Ты бы причесался. Ой, нет, не буду тебе давать расческу!

Одеяло еще больше насупился и неожиданно расхохотался.

— Ну вот, другое дело, — сказала Ира подошла ко мне и прошептала. — Ты не представляешь, сколько воды вылилось в туалете.

— Что, правда? Из него? — тихо спросила я.

— Ха-ха-ха-ха! — захохотали мы.

— Что? — спросил Одеяло.

— Ни… ничего! — заверила его я.

— Ну все, я полезла к себе на койку, хоть там спокойно по… по… по…

— Ругаюсь! — закончила за меня Ира.

В комнату вернулся Подушка и снова подошел к журнальчикам.

— Не надо их еще раз перекладывать, — предупредила его действия я.

Он отошел от них и сел на кровать под Лариской, на которой сидела Ира.

— Оль, падать со второго яруса не очень больно? — спросила Ира.

— Ира, ты же на матрасе!

— Надо покрепче в него вцепиться.

Подушка пересел… на кровать подо мной.

— Ира, можно я к тебе пересяду? — спросила я.

Подушка пересел под кровать Иры.

— Ой, я без дома осталась! — посокрушалась Ира.

Подушка пересел на абсолютно левую и неинтересную кровать. Так, хорошо, теперь можно успеть «брейкнуть», если что. Одеяло что-то сказал по-эстонски. Интересно, он сказал "Ну что, допрыгался?" или "Давай, что ли, мириться"? Подушка стукнулся головой об верхний ярус и пересел на одноярусную койку.

— Мальчики, нам выйти? — спросила я.

— Если мы выходим, то вы друг к другу не подходите, — тут же сказала Ира. — На расстояние вытянутой руки, или двух. В общем, на близкое расстояние не подходите, да и на дальнее тоже. Ничем не кидайтесь, сидите, как сидите!

Мы уже собрались выйти.

— Вы все равно ничего не поймете, — сказал Одеяло.

— Ну ладно, тогда считай, что мы ушли, — сказали мы и залезли на ее кровать.

— Попкорна не хватает! — тихо сказала Ира.

— Никогда его не ела!

— Что так?

— В кино идут, чтобы фильм посмотреть, а не прослушать половину, пока хрустишь! — нравоучительно сказала я.

Мы понаблюдали за их разговором. Видимо, Одеяло извинялся за расческу, а Подушка держал морду кирпичом. Потом с расческой разобрались, и тут Подушка решил припомнить что-то, из-за чего эта расческа была пущена в ход. Слава богу, она теперь под матрасом и далеко, а то, кажется, Одеяло ее бы еще раз запустил.

— Щас сходим в туалет, — прокомментировала Ира.

Одеяло взял себя в руки и продолжил. Подушка аж на месте подпрыгнул и вышел из комнаты.

— Щас вернется, — сказала я.

— Он сказал, сейчас вернется, — кивнул Одеяло. Я залезла к себе на кровать. Вернулся Подушка, и разговор продолжился в том же ключе.

Одеяло сидел на тумбочке и повторял одну и ту же фразу, бьясь головой об мою кровать.

— Пластинку заело! — прокомментировала я. Одеяло успокоился, и снова пошел один и тот же разговор. Вот Подушка развернулся и снова подскочил на месте, увидев меня на кровати. Разговор прервался и тут же снова продолжился. Одеяло снова что-то сказал, так что Подушка вперился в линолеум. Еще чуть-чуть, и он действительно его взглядом прожжет.

— Одеял, сядь вот туда, — попросила я.

— Зачем?

— А ты сядь!

Одеяло пересел, увидел Подушку, ужаснулся и попросился обратно.

— Не-а, нельзя, — сказала я. Он попятился до конца кровати и что-то сказал Подушке.

— А это сюда не приплетай! — сказала я.

— Во-во! — кивнул Подушка, с ужасом смотря на меня, и продолжил разговор дальше.

Ира тоже попыталась вставить что-нибудь.

— А это причем?

— И, правда, и причем тут это, из-за этого и спорить начали, — с сарказмом сказал Одеяло.

Парни разошлись не на шутку.

— Теннис! — прокомментировала я, пока они перебрасывались репликами. — Одеяло совсем страх потерял!

— Вот-вот! — согласилась Ира.

Тут Одеяло совсем близко придвинулся к Подушке, даже вскочил с места.

— Во, пошли, пошли на экскурсию в такое место под названием туалет! — сказала ему Ира.

Взяла его под руку и увела вниз. Подушка остался сидеть, и диалог плавно перетек в монолог. Он что-то спросил у воздуха, и я тут же ответила.

— Не-а, — покачала головой я. Бедный, ну зачем же так подскакивать-то? — Я не пошла Одеяло замачивать.

Подушка отмахнулся от меня и продолжил говорить.

— Все равно ты эстонский не знаешь.

— Зря ты себя дураком называешь. Дурак — это умственно отсталый, а у тебя вроде бы с мозгами все нормально, — сказала я, проанализировав его непонятный монолог.