Страница 57 из 167
— Это заразно? — зашушукались наши соседки.
И тут послышались шаги вожатого. Я была на Ириной кровати, Подушка на последней ступеньки ее тумбочки. Я задрала матрас, Подушка поскорее туда залез и затих. Самоупаковывающаяся у меня Подушка! А вот Ира долго упаковывала Одеяло, ибо у него высовывались то ноги, то голова. Наконец, он был утрамбован до попискивания из-под матраса. Зашел Дима, прошел туда-сюда. Точно, заразно. Ушел.
— Господи, будильник! Московское время столько-то, столько-то! — сказала я.
— Если бы он так говорил, я бы ему подушку в рот засунула! — прогневалась Ира.
Я хихикнула.
— Я не кляп, — заявил Подушка из-под подушки.
Во мне проснулось экспериментаторское желание: а далеко ли я улечу, если Подушка подпрыгнет? Я тихонько просунула руку под матрас и ткнула подушку.
— Ой! Тут что-то колется! — воскликнул парень, впрочем, не шевелясь.
— А я там свой браслет шипастый забыла. Если найдешь, вытащи, — сказала она.
Тут Подушка подпрыгнул, я полетела совсем недалеко, всего сантиметров на тридцать. Ира подняла руку, демонстрируя, что браслет на ней, и сунула его под свой, точнее, мой матрас.
— Ой, тут тоже что-то колется! — воскликнул Одеяло.
Мы с Иркой захихикали.
— Сейчас у меня Иркины наклонности проснутся! — угрожала я, выражая этим свое неудовольствие по поводу невысокого подскока. Я стукнула рукой по матрасу. Подушкина голова высунулась оттуда. Я стукнула еще раз, и еще, эффект такой же. Н-да…
Ирка расхохоталась.
— Все, сейчас будет второй заход! — сказала Ира.
— Сейчас буду прыгать! — заявила я. Ага, с парашютом!
Я встала.
— Не надо, не надо, не надо, — заканючил Подушка.
Я легла на место и постучала ногой по бортику.
— Слава богу, не по мне, — вздохнул Подушка.
— Сейчас будет второй заход!
Мы вылезли и пошли с Подушкой вниз. Там мы растворили мыло и заполнили мыльной водой целое ведро. Я радостно вдыхала аромат мыла.
— Ах…
Подушка жутко на меня покосился, достругивая об кольцо мыло. Странно, у меня не стругалось…
— Ну, мыльница я, мыльница! — сказала я.
Мы принесли воду наверх.
— О, класс! — сказала Ира.
А они уже тут натянули веревки.
— О-о, осторожнее, с такой высоты, наверное, не видно, что тут веревки, — сказала я Подушке.
Мы сложили все тапочки в одно место, а воду разлили в другое. Подушка залез на самую верхнюю ступеньку и взирал оттуда на меня.
— Слушай я и так шею сворачиваю, а ты еще выше забрался. Скажи словами, я все равно тебя не вижу. Ты так высоко-высоко и далеко-далеко!
— За 7-ю морями, за 7-ю лесами, — запела Ира.
— Ага, за семью морями, за семью лесами, — поправила ее я.
— Ха, до меня такой смысл не доходил, — сказала Ира.
— Ага, а до меня цифры долго не доходили.
Подушка долго меня гипнотизировал и, наконец, родил:
— Ты куда? — спросил он.
— К Диме, — нашлась я после секундного замешательства.
Он долго ступорился, я успела натянуть еще одну веревочку и добавить еще одну припрятанную тапочку. Под конец решила оккупировать Иркину кровать (понравилось мне). Я позволила Подушке упаковаться под матрас и прислушалась. Блин, ничего не слышу.
— Подушка, послушай, кто-нибудь идет? — попросила я.
Парень не то прислушался, не то всерьез задумался.
— Идет, — наконец изрек он.
— Кто-то большой и круглый? — уточнила я.
— Ты меня за кого держишь? — спросил парень.
— Все-все, скрипач, — сказала я, укладывая его на место. — Люди, идет!
Все быстро попрятались на своих койках, поспотыкавшись местами об свои же тапочки. Ирка в последний момент спрятала голову Одеяла, и ей тут же досталось от Димы за то, что она спит на моей койке, пока я в изоляторе.
— Подушк, слышишь, тут, оказывается изолятор, — сказала я ему.
Ну да, изолятор, иначе почему я так басовито хихикаю, похоже, горло болит. Ира изобразила поскуливание и побила матрас. Мы расхохотались, Дима решил, что мы смеёмся над Ирой.
— Интересно, кого это она так? — усмехнулся он, полагая себя жутким остряком. Мы послушно расхохотались… над Димой.
Потом я напомнила всем, что я в изоляторе, хохот повторился, Дима выпал в осадок, ничего не понимая. Долго он стоял, мне намекнули, что его пора двигать. Интересно, как?
— Посторонись! Иду на таран Подушкой! — завопила я.
Хохот возрастал в геометрической прогрессии.
— А ты что тут делаешь? — спросил опешивший Дима.
— Тут изолятор, — тихо сказала я и заорала во все горло, подавшись вперед. — ДЛЯ ПСИХОВ!
Дима отшатнулся и напоролся на веревки, я захлопнула дверь, чтобы было темнее и веселее. Дима добрался уже до тапочек, все еще теряя равновесие, а там была ещё одна веревка, а потом мыльная вода, и наш вожатый с мыльным душком и ветерком умчался в голубую даль, то есть на веранду, где его поджидала коварная сушилка с прицепленными на нее популярными браслетами с бубенчиками. После столкновения с сушилкой логическое мышление Диме отказало, и он пошел ругаться в другую комнату. А может, просто ориентацию потерял или решил, что там безопаснее. Он долго ругался и, наконец, решил выйти, но моими стараниями ручки там не было! Ему сообщили об этом досадном «недоразумении», и он немедленно наступил на означенную ручку. Вскрикнув и обозлившись еще больше, он пошел ругаться в нашу комнату, задел сушилку, поскользнулся на мыльной воде, задел веревку, перешагнул через нее, пробалансировал на тапочках и упал через последнюю веревку на шкафы.
— Р-р-р-р, — тихо пророкотал он и неожиданно включил свет. Я только успела плюхнуть Подушке на голову подушку и запихнуть его голову на положенное ей место. Фух, вроде бы Дима не видел моего маневра.
Дальше последовал культурный «гав-гав». Я решила послушать его повнимательнее (хоть бы одно ухо заткнуть), взяла в руки подушку, дабы переложить ее на бортик, и промахнулась…
Подушку я положила Диме на голову, да еще и со всего размаху. Ромашка-а-а-а! В смысле, Подушка-а-а-а! Парень поскорее спрятался под матрас, содрогаясь от смеха.
— Можно мне подушку обратно? — с каменным лицом попросила я.
Пока Дима обтекал, Ира «проснулась», схватилась за голову и захохотала. Одеяло выполз из своего убежища и тоже принялся ржать, за что и получил по заслугам: его весьма жестоко запихнули под матрас, прихлопнув матрасом сверху. Подушка тоже высунул голову и посмотрел на Диму, вытащил руки, стащил с него подушку, положил себе на голову и спрятался под матрас. Я проглотила смешок и спрятала руки под подушку. Подушка постучал головой об мои кулаки.
— Да убираю, убираю, — прошипела я. — Нечего пинаться!
Подушка как-то подозрительно затих, я стащила с него подушку и увидела полностью офонаревшее лицо бедного эстонца.
— Пинаться? — переспросил он.
Ира снова расхохоталась, и тут Дима это заметил.
— Ты… ты! ТЫ!!! — завопил он.
— Ха-ха-ха, — хохотала Ира, вытянула вперед руки и упала на матрас, потом спохватилась, звезданула по матрасу и снова легла. У нас с Подушкой синхронно отвисла челюсть. Бедолага Одеяло!
Я спрятала подушку, Дима сбежал. Хохотали мы… очень долго, очень!
— Ольга… Ольга. Ольга! Ты! Ты! Ха-ха-ха-ха! — начала было Ира.
— Классно промахнулась, — сказал Подушка.
— Хоть кто-то понимает, что я промахнулась! — порадовалась я.
— А? — переспросил Подушка.
— Эх, — вздохнула я. Что с него, тормозящего, взять? Разве что шерсти клок, благо что длинная, мягкая и белая!
— Я спать, вы как хотите, только потише тут Диму доводите, — сказала я.
Я попыталась улечься.
— А еще посмотреть хочу, — сказал Подушка, высовывая голову, подушка упала к нему под матрас. Я смерила его оценивающим взглядом.
— Вылезай! — скомандовала я.
Подушка вылез наполовину и удивленно посмотрел на меня, я пристроила на него подушку и улеглась. Через какое-то время он стал шевелиться.
— Что такое? — недовольно спросила я.