Страница 51 из 167
Подушка уставился на белочку, я выпрямилась, и белочка пробежала прямо у меня перед лицом, со злостью щелкая на меня зубами. На половине провода она остановилась, осмотрела всю нашу чудную компанию и, пощелкивая, убежала. Тут мы дошли до лестницы, а они тут дли-и-и-инные!
— Может, ты меня опустишь? — спросила я.
— Ыы, — отказал он.
— Отпусти меня на землю! — воскликнула я, стуча ему по плечам.
— Тогда в любом случае нужно пройти лестницу, — сказал Подушка. Вот на свою шею научила!
— Вот уже на землю просится. Может, все-таки удастся прокатиться? — шушукались мелкие.
— Отпусти меня! — требовала я. Отпустите меня в Гималаи!!!
— А вот я специально буду спотыкаться! — сказал парень.
— Не спотыкайся, тут же лестница вниз! Упадешь! — напутствовала его я. — И меня уронишь!
Лестница благополучно кончилась, а я еще не закончила молиться сто двадцатому богу.
— Все, ставь меня на землю! — сказала я.
— Где ты видишь землю? В кактусы тебя опустить? Тут везде асфальт! — сказал Подушка.
— Нет, не надо в кактусы! — поспешно открестилась я.
— А тут везде асфальт, — повторил он.
Меня несли дальше, мелкие прыгали вокруг, уже забыв про все на свете. Наверное, делали ставки, уронит или нет. Я ставлю, что не уронит! Надеюсь…
— Нет, блин, уже синяя дача виднеется. Отпусти! — возмутилась я.
— Куда? — провокационный вопрос!
— На землю!
— Тут везде асфальт.
— На ту поверхность, на которой ты сейчас стоишь! — уточнила я.
— Куда бы понеудобнее встать, — задумался Подушка.
В итоге меня дотащили до синей дачи и втащили в нее.
— Так, все здесь? Тогда готовимся к концерту! Все готовимся к концерту.
Мелкие разошлись по комнатам.
— Ну что, теперь поставишь?! — грозно спросила я.
— Только на землю! — хитро прищурившись, ответил Подушка и пошел на второй этаж.
И что ему за радость такую лошадь, как я, на руках таскать? Ну ладно мелкие, их и вправду не в тягость таскать. Но я-то давно уже не мелкая!
— И куда ты меня принес? Где тут земля? Или ты из окна в гремучую акацию? — раздраженно спросила я.
— Ха-ха-ха, этот вариант я не рассматривал! — рассмеялся Подушка.
Тут нас увидела Ира.
— А! Везет людям, а я всю дорогу шла! — позавидовала она. Было бы чему! Она шла, а я всю дорогу дрожала. И по какому поводу? Ладно, дрожать за себя, не упасть бы. Тут за другого дрожишь — не упал бы, не уронил бы!
— Опусти меня! — я снова стала молотить ему по плечам.
— Не отпущу! — Подушка потряс меня как грушу, я инстинктивно вцепилась в него мертвой хваткой.
— Ха, сама же вцепилась, — заметила Ира.
— Вцепишься, когда так трясут! — с ужасом в голосе сказала я, не отпуская шею Подушки.
Ира открыла дверь.
— Хо, прохлада, — глубоко вздохнула она.
Подушка шагнул следом, я вцепилась в косяк.
— Милый косяк! Меня тут несут из окна выкидывать! — сказала я деревяшке.
— Выкинешь тебя, за все косяки цепляешься! — посетовал Подушка.
— И что, мне нельзя за косяк подержаться? — я вскинула руки, возмущаясь, Подушка миновал опасный косяк. — Ромашка!
Еще один косяк я прокараулила, посчитав недосягаемым. И тут меня поднесли к окну.
— Тебя с раскачкой, или так? — мило спросил Подушка.
— Как хочешь! — я снова обвила его шею руками.
Эстонец застопорился.
— Х… сам же тоже упадешь! — пояснила ему Ира хохоча.
— Мм? — Подушка вынырнул из-под моих рук, я тут же положила их туда же.
Ирка рассмеялась, меня, наконец, опустили, пусть не на землю, но на кровать. Я радостно завозилась там.
— Пора собираться, — сказала Ира.
— Ты что, это же у мелких репетиция, — удивился Подушка.
Мы с Ирой переглянулись и начали собираться. Подушка ускакал собираться к себе на дачу, мы с Ирой кидались шариком, играя в игру, альтернативную «Городам».
В комнату зашла Лариса.
— Да там! Вы знаете, что мелкие уже ушли, а нам позже собираться? — сказала она. — А Людмила Евгеньевна впервые не сетовала на то, какие мелкие у нас «расторопные»!
— Это у нее старшие «расторопные»!
Тут зашел Подушка.
— Здрасте! — пятый раз на дню поздоровался он. — Что ж, мелкие ушли, теперь и вам пора собираться.
— Распорядитель времени, ромашка, — ругнулась на него я и сопроводила свои слова шариком.
Шарик ударил Подушку точнехонько по лбу и отскочил Ирке в руку.
— Классный рикошет! — похвалила та.
— Всегда такой, когда не целюсь!
Подушка ступорился.
Мы начали собираться. Подушка убежал за Одеялом. Я поскорее надела колготки, поверх них — шорты, Ирка доставала платье. Тут вернулся Подушка с нечесаным Одеялом.
— Это он от наших девочек такой? — хохотнула я.
— Похоже, и к нашим мальчикам успел сбегать! — добавила Ира.
— К каким?
— К хоровым!
Одеяло старательно причесывался, Подушка решил, что сейчас это делать бестолково.
— А… Эх… — Ира вспомнила, что ей еще колготки надевать.
— Я предусмотрительная! — сказала я, показывая, что коготки уже на мне.
Ира взяла колготки и ушла в туалет, ее примеру последовали и остальные.
— Зачем тебе колготки в жару? — удивился Подушка.
— Форма! — коротко ответила я и пояснила, так как это были эстонцы, а не русские. — Тебе зачем штаны? Мог бы и без них ходить!
Вернулась Ира уже при колготках с подъюбником вместо шортов, я обхохоталась. Мало того, что футболка была неуместна, так это еще и смотрелось крайне ненормально. Подушка еле сдерживался, Одеяло ржал, я выбрала среднее и хохотала в подушку. Пока Ирка прыгала с воплем "Что вы ржете?", я успела надеть платье, поддеть подъюбник вместо шорт, застегнуть слюнявчик и завязать пояс.
— А! — Ира удивленно уставилась на меня.
Подушка повернулся ко мне со злорадным выражением лица, которое тут же сменилось на очумелое.
— Быстрая ты, — сказала Ира.
— А то! — я стала причесываться. — Эх, хвостик надо.
Одеяло вызвался сделать мне хвостик. Я сдуру согласилась.
— А! О! Ох… Больно! — вздыхала я. Зачем? Зачем мне такой тугой хвостик? Зачем я согласилась на помощь Одеяла?
Он закончил, я схватилась за голову, слегка оттягивая волосы, чтобы глаза не лезли на лоб. Стало вполне терпимо. Господи, за что мне это?
Ира долго не могла одеться: выгадать момент не получилось, а выходить она почему-то не хотела. Ирке хвостик стал делать Подушка, но ему было жалко Иркины волосы, в итоге резинка все время сползала с ее головы.
— Ну что это?
— У Одеяла попроси! — сказала я, держать за свои волосы, которые, как мне казалось, обрили.
— Уж лучше! — она изобразила сползающую резинку.
— Ага, — кивнула я. — Я даже пробовать не буду, все волосы в руках останутся.
— Слушай, ты раньше хвостиков не делал? — наехала Ира на Подушку.
Подушка собрал свои волосы в общипанный хвост. Вот и ответ. Какой у него хвостик?
— О-о, — вздохнула Ира.
Сделала хвостик сама себе, он, само собой, получился кривым. Она переделала, тот скривился в другую сторону. Так она и переделывала, пока нас не позвали. Эстонцев мы выгнали, заперли дверь и пошли петь. Отрепетировав, мы увидели, что теперь идут репетировать эстонцы, а мы отправились тренироваться на греческую эстраду до самого ужина, на который мы пошли в костюмах. Тут же мы увидели замученных эстонцев. Так вот кто завывал на синей даче так долго!
Покушав, мы пошли строиться по рядам, но что-то у нас не заладилось, и мы встали парами. Любимый детский сад! Хотя теперь уже, наверное, дедский, точнее, бабский! Я прорвалась вперед вместе с Гельсу.
— Ольг! — позвала Ира.
— Лариск! — позвала Гельсу.
— Рокировочка! — развела я руками.
Мы поменялись. Ирка потыкала мне назад. Там Подушка с Одеялом стояли, пригнувшись, дабы видеть свою руководительницу, прыгавшую вокруг них. Подошли вожатые, сообщили ей, что поведут они, та радостно упрыгала к Людмиле Евгеньевне. Вожатые ушли в конец процессии, как замыкающие, Ирка с Подушкой быстро поменялись местами. Впередиидущие были крайне напуганы новым имиджем Иры.