Королева для эстонцев

— А ты не умеешь? — удивился Одеяло.

— Нет, — сокрушалась я.

Он принялся меня учить, как кидать. Он кинет — у него блинчиком, я кину — у меня топориком.

— Нет, ты как кидаешь? — удивился Одеяло, когда мой очередной нолик канул в море. Мне показали еще раз. Я кинула, камень взмыл в небо и с далеким плеском утонул.

— Ха-ха-ха, ты горизонтально кинуть можешь? — спросил Одеяло.

Я кинула, камушек пропорол воду и утонул. Н-да, что такое "не везет" и как с этим бороться. У него и нолики, и крестики скачут, а у меня даже самые плоские нолики бесславно тонут. Нолики кончились.

— И где ты их брала? — спросил Одеяло.

Ира угомонилась и решила тоже позагорать. Теперь бурную деятельность по придумыванию каверз развил Подушка. В итоге каверзу придумала я и принесла ему водоросли. Он радостно уложил их Ире на спину.

— А-а-а-а-а! — взвизгнула она и забегала по пляжу с водорослью на спине. Мы с Одеялом порадовались, и он снова кинул камушек. Пять раз подскочил!

— Рар-рар-рар, — возмутилась я, поскользнулась на камнях и плюхнулась на задницу. Одеяло удивленно посмотрел на меня сверху.

— Я везде падаю, — горько вздохнула я и поднялась.

— Пойдемте! — позвали нас возвращаться в лагерь.

Я быстро оделась, собрала все пожитки и встала, дожидаясь остальных. Одеяло влез в одну штанину шорт, долго целился во вторую, под конец потерял равновесие и упал.

— Тоже падучка напала? — рассмеялась я.

— Я от тебя заразился, — сказал он, поднимаясь.

— Лучше бы наоборот, — заметила я.

— Ты что на кроссовках ходишь?

— А я всегда, я тапочки потеряла, — пожаловалась я.

Тут встал Подушка с «лохом» на спине, я захохотала и чуть не растеряла все свои пожитки, следом захохотала Ирка, тут повернулся и Одеяло.

— Что? — встрепенулся Подушка.

Тут и Одеяло расхохотался.

— Да что такое? — завертелся бедный Подушка.

— Извини, друг, я ничего не смог поделать.

— Что?

— У тебя на спине ха-ха-ха-ха, — не смог договорить Одеяло.

— Что у меня на спине? — завертелся Подушка.

— Лох у тебя на спине! — совсем уж некультурно заржала я.

— ЧТО?

— Загар не смывается, точнее, не загар, — вздохнул Одеяло и снова засмеялся.

Подушка быстро натянул футболку, распрощавшись с мыслью о хоть какой-то прохладе. Ира же накинула только полотенце, ибо шорты тоже были не очень продуваемы. Тут Одеяло стал вертеть в руках футболку, не зная, куда ее пристроить. Я вытащила ее из рук и прицепила поверх полотенца на голове. Одеяло попытался взглянуть наверх, но мы тронулись, точнее, пошли на дачу.

Помыться и привести себя в порядок нам не дали, отправили на обед. Мы долго переживали, что выглядим, мягко говоря, не очень, но когда увидели эстонцев… У кого где что высохло, там и осталось. У кого челка набекрень, у кого колтун на затылке, у кого прическа кривая. Смех, да и только. Неужто мы также смешно выглядим? Вот все и выяснилось. Подушка точно феном сушит, у него волосы такие же, как и у меня, только в левую сторону завиваются. Серенький тоже с феном дружит, без фена у него такой шухер на голове! А у лопоухого вообще распрямитель есть, волосы-то у него кудрявые. Только мой Одеяло ничем не пользуется, или это из-за того, что я ему бандану завязала?

Наконец-то можно помыться! Ура! Я на радостях прополоскалась как следует, и когда вошла в комнату, узрела много интересного. Посреди комнаты стояла Ирка в чем мать родила, а спиной к ней Подушка. Ирка громко и в красках разъясняла эстонцу, как делать нельзя, и лупила полотенцем. Интересненько. Тут я увидела в окне Одеяло, облокотившегося на подоконник с той стороны. Я поскорее прошла на веранду.

— Что случилось? — спросила я.

— Да так… Ирка пришла из душа, сразу же сняла полотенце и не заметила, что… Подушка стоял рядом и разговаривал к Томе.

Что-то мне подсказывало, что обозлилась она на него не из-за того, что побегала голой, а именно из-за того, что он с Томой разговаривал. Вслух впрочем, я этого не сказала.

— Нет, ну… — Подушка хотел было обернуться, и тут же получил полотенцем по голове. — Да когда ты оденешься?!

— Когда захочу, тогда и оденусь! И вообще так буду сейчас ходить! — вскрикнула Ирка.

Мы с Одеялом захохотали. Тут Ирка заметила нас, взвизгнула, закрылась руками и кинулась одеваться. Подушка терпеливо ждал, пока она все-таки укомплектуется.

— Так, ладно, пойду я, — сказала я.

— Ты куда? — удивился Одеяло, быстро залезая в комнату.

— Куда-куда. Вы уже посушились, дайте и мне.

— На тебе распрямитель, — сказала Ира.

— О, давай! — обрадовалась я.

Я стала приводить свои волосы в порядок. Взглянув в зеркало после окончания процедуры, я ужаснулась. Лучше бы не сушилась, но хоть так.

— Ка-албаску будете? — спросила я.

Эстонцы воодушевились и покивали. Мы достали колбаску, разделили и принялись кушать. Ира, издеваясь над Подушкой, воровала у него колбасу, я же почти всю свою порцию отдала Одеялу.

— Все, на меня больше не лезет, — сообщил он, передавая тарелку Подушке.

— Вот, Ир, учись как надо! — сказала я.

— Ты покажи им свою флейту, — сказала Лариса.

— Ага, сейчас, — кивнула я, отдавая распрямитесь.

Я достала флейту.

— Красивое, — сказал Одеяло. — А он играет?

— Ха, нет, — покачала я головой.

— Странно, вроде бы все есть, — удивился Подушка.

Я взяла у Одеяла флейту и издала шипящие звуки.

— Ха, — хихикнул Подушка.

— Играет же!

Флейту забрала у меня Лариса и стала ее рассматривать. Ирка отвернулась, а Подушка принялся строить рожи за ее спиной, тут Лариса набрала побольше воздуха и, как следует, дунула во флейту. КАКОЙ ЗВУК в ухо Подушке!

Подушка схватился за уши и пригнулся.

— Играет, — скривился Одеяло.

Я забрала у Лариски флейту и пошла к Ирке объяснять, как играть. Она подула, издав душераздирающий звук. В это время Подушка пересел на нижний ярус Ириной кровати.

— Так? — спросила Ира.

— Ага, — скривилась я.

Подушка вскочил и стал что-то эмоционально говорить Одеялу на эстонском. Одеяло сдержанно отвечал, несколько в обвинительном тоне. Наверное, что-то типа:

— Ну что мне за дура досталась! Почему у тебя нормальная, а у меня такая ДУРА! Чего ей не хватает? То половником по голове, то вилкой тыкает! «Лох» выложила на спине! Что за ДУРА?

— Я откуда знаю? Сам выбрал.

— Нет, почему именно мне? Почему она все время надо мной издевается? Что ей надо от меня? Я уже не знаю! Стул отодвинула, и то как-то не по-человечески! БЛИН!

— У меня нормальная.

— Да, у тебя нормальная, ты ее камушки учишь кидать, она тебя — по воде ходить, в крестики-нолики играете. А у меня? Штаны снимала, потом еще и всем рассказывала! Блин! И какой черт меня дернул с ней связаться?

— Сам виноват. Сразу бы отшил.

— Да в чем? В чем я виноват? Я…

Все время разговора Ира отчаянно пытался дозваться Подушку. Тот или ее игнорировал, или просто увлеченно жаловался Одеялу, но не реагировал.

— Ну, Подушка, что ли!

— Проще до своей дозваться, — хихикнула я.

— Своя мне не ответит.

— А эта, думаешь, ответит? Ты стукни подушку!

Ира стукнула флейтой свою подушку, тут до нее дошло, и она звезданула флейтой Подушку по спине.

— С-с-ш, — резко замолчал, Подушка и добавил что-то на эстонском, наверно так. — Вот…пи… какого…пи… да что б ты…пи-пи-пи…

Подушка повернулся, Ирка поскорее сунула флейту мне. Я ее осмотрела.

— Флейта не пострадала, — сообщила я.

Подушка удрученно сел на тумбочку.

— Можно? — спросила я, пытаясь пройти.

— Да, конечно, — Подушка подвинулся, сокрушенно бьясь головой об колено. Одеяло подорвался со своей тумбочки и пересел к Подушке. Подушка продолжил сокрушаться, наверное, вот так:

— Ну, за что? Что я ей такого сделал? — бьясь головой об свое колено.

— Да нравишься ты ей, вот и докапывается. Ну что ты, вправду. Тебя вот и флейтой, и половником, а мне только стул отодвинули, — уговаривал его Одеяло.