Страница 139 из 167
Подушка кипятился, Одеяло гладил его по голове.
— Не бей меня по голове, она тоже временно!
— Да что же вы такие нервные. Нельзя волноваться! Нельзя, пока…
Одеяло тут же схлопотал подзатыльник.
— У меня тоже голова на плечах такими темпами ненадолго, — сказал Одеяло, отдвигаясь к Ире. — Вытащи расческу, а то Подушка на меня косо смотрит.
— И, если что, тебе дать? — хихикнула Ира.
— Ага, только желательно покруглее, — кивнул Одеяло.
Подушка фыркнул. Ира вскочила и куда-то попрыгала.
— Не прыгай, а то пол проломишь! — сказал Одеяло и тут же спохватился. — Извини, только не трогай меня.
— А? — не поняла Ира. — А-а, ладно!
Во выдрессировала! Надо отдать ей Подушку на растерзание… Сам Подушка дулся.
— Соображаешь? Соображай! — сказала Ира, и попрыгала к нам. — Я буду постановщиком!
— Нет!
— Я буду постановщиком!
— Нет!
— ТА! — сказал Даниил, не вникая в суть вопроса.
— Что он там такнул? — спросил Подушка.
Я показала Даниилу кулак. Он поднял свой, демонстрируя, что он больше. Я его же кулаком ему по лбу и постучала.
— Зато мозгов меньше! Это только сердце по кулаку измеряют, а не мозги. Хотя… и мозги по кулаку. Чем он больше, тем мозгов меньше! — сказала Ира.
— А у меня мозгов больше! — хихикнул Одеяло, сравниваясь с Подушкой.
— Правильно, ты на фортепиано играешь, у тебя пальцы костлявее! — стал оправдываться Подушка. Ой, эстонец!
А он, похоже, скрипку как дубину использует, поэтому и кулаки большие.
— Подушке волноваться нельзя, — сказала я.
— Ага, выкидыш будет! — хихикнула Ира.
— Ха-ха-ха, — мы с Ирой расхохотались.
Даниил открыл рот, мы с Ирой одновременно закрыли его ему. Он вытащил язык и подул на него.
— Во-во, и прикуси язык! — сказала ему Ира. Даниил только покривлялся.
— Во, логика! Треснули его мы оба, а отвернулся он от Ирки. Ира, ты отталкиваешь людей! — сделала вывод я.
— Вот именно, отталкиваю! — потирая кулаки, сказала Ира.
В итоге постановщиком она побыла, пока Подушка с Одеялом ходили проветриваться. Странные люди — в туалете проветриваются. Уж лучше на улице. Но у каждого свой ветер.
— Сейчас я изображу, что была в вожатской! — сказала Ира.
— В смысле?
— Что меня тут тоже не было, — сказала она.
Ира ушла, Даниил посмотрел на меня, волосы упали ему на лицо, полностью занавесив его. Он попытался откинуть их назад, ничего не вышло. Я заправила ему пряди за уши. Он покивал, дернул головой, и лицо снова занавесили светлые пряди. Я похихикала и снова заправил их за уши, на сей раз понадежнее. Даниил стал вертеться, изучая комнату. Сейчас скажет, что у нас с ним комнаты похожи. Не дождалась, жаль.
Пора объяснять ему, что делать, а то Ира мне на словах только сказала. Так, нужно руку согнуть в локте… я поймала Даниила за руку и положила ее как надо. Так, вторая на бедре. На моем!
— Да держи ты равновесие! — воскликнула я. — А я что сделаю, так Ирка сказала, она же и будет потом отчитываться. Эх, везет, проблем с равновесием нет, мне бы так. А-а, ты все равно ничего не понимаешь…
Так, потом Ира сказала "положить бедро на талию". Я тогда еще не поняла, как мне это сделать. Ногу оторвать? Ирка хихикала и назвала игру "Кощей бессмертный". Нет, это не "Кощей бессмертный", это такая игра, где рука на желтый кружок, нога на сиреневый, а между ними еще пара зеленых и один красный. Потом до меня дошло, что предлагалось всего лишь положить свою ногу на Даниила. А потом Ира сказала: "А теперь свои! Именно свои! Свои руки положи на плечи Даниилу". Ну, Данилины будет положить проблематично, разве что по кускам! "А теперь заткните себе уши наушниками, чтобы не слышать Подушкиных воплей. Или пусть Даниил умудрится положить голову на подушку". "Это подсиживание Подушки, как тогда Одеяла?", — хихикала я. "Это уже подлеживание" — ответила мне Ира. Я объяснила Даниилу, что нужно, он сказал, что выбирать между подушкой и наушниками не надо: можно сделать и то, и другое.
— Жаль, что нельзя ни того, ни другого, ни третьего, ни четвертого и так далее, — вздохнула я.
Я достала мп3.
— Ир, а ты что делаешь? — спросил у нее Подушка.
— Телек смотрю.
— Украинский? — удивился Одеяло.
— Тут и по-русски есть.
Я обнаружила, что мп3-ка Ксюшина. Я посмотрела на две мп3-шки. Даниил тоже вылупился на них.
— В глазах двоится? У меня тоже, не переживай, — успокоила его я и заткнула нам уши.
— А что не включила-то? — поняла я фразу Даниила.
— Сейчас такой концерт будет! Ты хочешь пропустить?
— Пошли обратно, — послышалось из-за двери.
— Сам не можешь послаться? — спросила Ира.
Топ-топ-топ.
— Я не хочу в комнату.
— А чего это ты туда не хочешь?
— Не хочу, и все!
— Я не понял, — сказал Подушка.
— Я тоже, и это не новость. Объясни!
— Сначала я закрою все двери, все окна, выставлю охрану, и только тогда скажу, — ответила Ира.
— Так, она нас не хочет туда пускать, — сделал верный вывод Подушка.
Шарах, дверь открылась. Дзинь! Челюсть Подушки упала на пол. Мы ничего "не слышали". Дверь закрылась.
— Ну что? — спросила Ира.
— Ничего! — ответил ей Подушка угрюмо.
— Так я тоже ничего не по… по…по… понятно, — сказал Одеяло.
— Что вам понятно? — удивилась Ира.
Теперь зашла Ира.
— Ну и что понятно? Эй, а вы чего! Тут пять раз дверью хлопнули, а у вас ноль внимания!
— Вот именно! Это постановка! — возликовал Подушка.
Даниил удивленно уставился на него, вытаскивая наушник, я повторила тот же маневр. Подушка застыл, Ира показал большой палец за его спиной. Одеяло оказался самым тактичным, и вообще в комнату не зашел. Подушка отступорился и разразился обличительной тирадой на эстонском. Даниил схватился за голову.
— Ты хоть бы расписку взял, что так голословно утверждаешь? — сказала я.
Подушка посмотрел на меня и в крайнем ужасе выбежал из комнаты, хлобыстнув дверью. В комнату зашел Одеяло, поозирался и спросил:
— Что тут произошло… по-моему, спрашивать бесполезно. Но объясните мне, Подушка — придурок или как?
— У Даниила спроси! — посоветовала я.
— Подушка — придурок? — спросил Одеяло.
— Та! — сказал он и, подумав, добавил. — Нэт! Нэ знаю!
Я важно кивнула.
— Та! — сказал Даниил.
Тын-тын-тын.
— Он головой об стену бьется? — спросил Одеяло.
— Не знаю, обо что он бьется, но он уже дошел до украинок. Вот уже зашел в комнату, — ответила я.
— Ты кто? — спросил кто-то в комнате. — А-а-а-а!
— Отчего такой одиночный ор? Эстонец, что ли? Только на них кто-то один орет, на украинцев все сразу, — сказал еще кто-то.
Подушка что-то ответил им по-эстонски и затих.
— Понятно, куда он спать пошел, — сказал Одеяло.
— С кем? — спросил Даниил, науськанный мной!
— С Подушкой! — хихикнул Одеяло.
— Может, с Одеялом? — спросила я.
— Что вам так не терпится от меня избавиться, чтобы поговорить? — спросил эстонец.
— Нет, что ты, оставайся. Лучше потормози и не пойми, что я тебя послала, — тут же заверила его я.
— Можете разговаривать, я тут не причем.
— Да? Чтобы ты все выболтал Подушке?
— Ему скажешь — он не поверит, — вздохнул Одеяло.
Подушка уже жаловался с какой-то украинке. Быстро нашел! Молодец! А к нам прошмыгнула Ксюша.
— Вы что тут бедного маленького эстонца забижаете? — спросила она.
— Маленького? Это по интеллекту? — уточнила я.
— Ой… А тут есть кто-то лишний. Что тут забыли Подушка и Даниил? Хотя они оба что-то тут забыли, — вздохнула Ксюша.
— Кто из них что забыл, я не знаю! — ответила я.
Один забыл бумагу на собственность, а другой — штамп в несуществующем паспорте!
— Мм… На кого же ты так неудачно позарился? — сочувственно спросили у Подушки.
— Я? — воскликнул он.
Я повалилась на кровать, хохоча.
— Сработала женская солидарность, — хихикала Ира.