Страница 133 из 167
Мы пришли на синюю дачу.
— Что-то мне не хочется на эту голубую дачу! — хихикнула я. — Может, пойдем на розовую?
— Нет уж, — отказалась Ира.
Мы зашли в комнату.
— Помнишь о паучках на стенах? — спросила я.
— Ага, — кивнула Ира.
— А на руках!
— Уа! — взвизгнула она, стряхивая рукой.
— Нервишки?
Подушка собрался что-то сказать.
— Ир, помнишь?
— Помню-помню.
— Ир, я навсегда запомню тебя такой. Одеял, пошли в туалет, — позвала я.
— А? — удивился парень.
— Ирка мне проиграла, теперь она сидит с Подушкой, — пояснила я.
— Ха-ха-ха, — расхохотался Даниил.
Все уставились на него, тот смутился от такого пристального внимания.
— Он что-то понял? — удивилась Ира.
Одеяло спросил у него на эстонском. Тот замотал головой, стараясь слиться с интерьером. Так чего же он ржал?
— Эх, не утопи его в туалете, — попросила Ира.
— А ты тут выживи!
— Мм? — удивился Одеяло.
— Одеял, не тормози, шевели ножками.
— Мм?
— Сейчас пну!
Одеяло тут же пошел со мной.
— Вот что значит Иркина муштра! Не тормозит и делает, что скажут!
Мы едва вышли за дверь, как послышался возмущенный Подушкин голос.
— Что он? — спросила я, так как говорил он по-эстонски.
— Не думал, что он будет так возмущен, — сказал Одеяло.
— Чем?
— Что ему Ирка достанется. Он тоже проиграл. Да нет, ничего не проиграл, просто мы решили, кто с кем останется, тот с тем и будет. Он думал, что ты с ним в комнате останешься, а Ирка меня топить в туалет поведет, — путано пояснил Одеяло.
О, они там собрались показательно поругаться?
Даниил что-то сказал Подушке, и они снова затеяли ругань.
— Пошли разнимать? — вздохнув, спросил Одеяло.
— Пошли, — согласилась я.
Темно, два высоких блондина ярко выделяются на черном фоне и орут друг на друга, Ира сидит и боится в углу.
— Да заткнитесь вы оба, вы Ирку напугали! — крикнул Одеяло.
Оба заткнулись на полуслове и обернулись к Одеялу, но увидели Иру, которая уже целилась треснуть им кастетом.
— Думаю, Даниила тоже нужно потопить, — сказала та. — Утопия сегодня будет!
— Ир, удачи, — искренне пожелала я.
Я взяла под руку Даниила и Одеяло, и мы вышли. Даниил что-то раздраженно сказал, Одеяло покивал.
— Ну да, — согласилась я. — Пошли топиться!
Одеяло перевел Даниилу.
— Не надо, — перевел мне Одеяло.
— Как это не надо? Ира сказала «надо», значит, надо!
Одеяло и это перевел, Даниил схватился за голову, не желая ее мочить.
Послышался Подушкин голос, да еще и по-русски. Увы, слышно было плохо.
— О-о, сам с собой ругается, — усмехнулась я.
— Ага, всех убьет, один останется, — кивнул Одеяло.
— Лучше пойдем утопимся сами, чтобы не погибнуть от руки Подушки, — хихикнула я.
Одеяло перевел Даниилу. Хихикая, мы зашли в туалет, Одеяло и вправду поплескался. Даниил с ужасом следил, что же будет. Я жестами популярно объяснила ему, что я не Ира, и никого не топлю. Все строго по желанию!
— Все, Подушка совсем сдает, — сказал Одеяло.
— Ага, — покивала я.
— Сам не знает, что хочет!
Мы с ним пообсуждали Подушкины действия.
— Мне уже даже все фиолетово, а ему все нет! — сетовал Одеяло.
— А почему ДАЖЕ тебе?
— Да обычно мне больше всего не фиолетово, — признался Одеяло.
Я похихикала над ним.
— Друг-то твой эстонский заскучал без родных звуков, — сказала я, наблюдая, как Даниил тоже умывается.
Одеяло ему что-то сказал, тот завис.
— Нет, ну чем ей этот Сильвер понравился, — через некоторое время спросил Одеяло.
— Хи-хи-хи, наверное, отсутствием актерских способностей, — ответила я.
— А? — удивился Одеяло.
— Да она же его все время спиной ставила!
— А?
— У Даниила спроси.
Одеяло спросил. Бедный эстонец побился головой об раковину, сокрушаясь.
— Что он сказал?
— Что уже столько раз об этом сказал, — перевел Одеяло. — Об зеркало, что ли побиться? — прикинул Одеяло.
— Псих! — заорала Ира на всю дачу.
— Пошли Иру выручать, а то она сейчас забьет Подушку! — сказала я.
— Так почему Иру?
— Так ее же будут судить! Ей-то есть 14 лет, это мне нет.
Мы поднялись и нашли Иру, в гордом одиночестве сидевшую на кровати.
— Эх, Ира, не держишь ты обещания. Не держишь! — покачала я головой и пошла в смежную комнату.
Подушка сидел на кровати, сложив руки на груди, и тупо смотрел в стену.
— Эй, ты что? — спросила я. Ноль реакции. — Ну давай подскок на месте с двойным сальто назад. — Ноль реакции. — Поду-у-ушк!
Парень подскочил, взмахнул руками и уставился на меня.
— Я же сказала, подскок на месте с двойным сальто назад.
— А?
— Ой, ничего…
Он посмотрел на меня как-то странно и что-то сказал по-эстонски.
— Да задолбал ты уже этой фразой! — крикнул Одеяло из другой комнаты.
— Сам переведешь на русский? — спросила я.
— Нет! — отказался Подушка.
— Одеял?!
— Сейчас на всю синюю дачу! — ответил мне Одеяло.
Подушка снова что-то сказал по-эстонски, но имя «Даниил» я поняла и без перевода, поразмыслила немного логически и выдала:
— Ну и пойду! — я гордо удалилась, следя, как Подушка все больше и больше выпадает в осадок.
— Сама-то лучше? — встретила меня Ира.
— Обтекает, — ответила ей я. — я тоже. Что он мне такое сказал?
— Г-а! — набрал воздух Одеяло.
— Одеял!
— Вот и скажу!
— Только попробуй!
— Не попробую, а скажу!
— Одея-ал!
— Не успеешь добежать, я быстрее скажу!
Тишина.
— Что, не сказали и не добежали? — поинтересовалась Ира.
— Ага, — кивнул Одеяло.
— Одеял, пошли с тобой отбежим подальше, — предложила я, на что Подушка разразился гневной тирадой. Одеяло и Даниил синхронно скорчили ужасающие рожи.
— Это типа? — я изобразила пару характерных жестов.
— Ага, — кивнул Одеяло, добавил к моим жестам еще один наиболее характерный и одними губами обложил стену какими-то злостными ругательствами.
Подушка что-то спросил, Одеяло ответил, наверное так:
— Ты сказал?
— Уже давно?
— Да?
— Ага!
— Одеял, не разговаривай с этим придурком, пойдем, — позвала я.
Подушка снова что-то заговорил. Одеяло тут же изобразил заводящийся двигатель, на который были похожи завывания Подушки. Тот разразился новой тирадой, Одеяло изобразил петушка. Подушка жутко обиделся и тут же прискакал к нам в комнату. Тишина.
— Бе-е-е, — я изобразила барана.
— Ха-ха-ха! — расхохотались все.
— Одеял, пошли, ты мне все-таки продекламируешь, что там Подушка сказал, только на русском, — сказала я.
— Только попробуй! — пригрозил Подушка.
— Сейчас распробую, — согласился Одеяло. Ух ты, как быстро словообразованию научился!
— Я тоже все скажу! — снова пригрозил Подушка.
— А что ты нам нового расскажешь? Одеяло и так все сказал, — сказала я.
— Да? — одновременно спросили Подушка и Одеяло. Ну, блин, эстонец тормозной! Нет бы покивать, и все — нету у Подушки козырей.
— Та! — гордо сказал Даниил.
— А ты что вообще лезешь, задолбал уже ты меня! Чего ты вообще сюда приперся? — стал наезжать на Даниила Подушка. По ходу дела он забыл, на каком языке с ним говорить, ибо распинался долго и в той манере, в какой обычно ругался по-эстонски.
Даниил только удивленно хлопал глазами.
— Нэт, нэт, нэт, — затараторил Даниил.
— Ты придурок? — спросил Подушка.
— Нэт! — ответил Даниил.
— Ты придурок!
— Нэт!
— Ты придурок.
— Нэт!
— Ты не придурок?
— Ну, та! — кивнул, наконец, Даниил.
— Я придурок?
— Та!
— Он придурок? — Подушка показал на Одеяло.
— Та.
Подушка ткнул в меня пальцем, я незаметно показала ему крест.
— Нэт!
— Я знаю, что она не придурок, — кивнул Подушка.
— Я теперь поняла. Это психушка! — таинственно сообщила Ира.