Королева для эстонцев

— А я как буду притворяться спящей? С кустиком? — спросила Ира, в упор глядя на Одеяло.

— С кустиком ты можешь изображать только то, с чем мы вожатого в изолятор отослали, — хихикнула я.

— Ой, пошла я к кустикам!

— Ты уверена, что этого кустика хватит?

— Тут их много!

Тын-дын-дын.

— Не успела я до кустика дойти. Одеяло, садись! — Ира повелительно ткнула в лавку.

— Ы-ы, — замотал Одеяло.

— Будешь изображать лошадь, — кивнула Ира и уселась, облокотившись на него.

Одеяло задумался, причем тут лошадь.

— Спать будешь стоя! — перевела ему я.

Одеяло тут же бухнулся на лавку.

— Я человек, и буду спать лежа! — с этими словами он положил голову Ире на коленки.

— Самоубийца! — воскликнула она.

Пока Ира над ним шаманила, Одеяло дергался в предсмертных конвульсиях. Я досмеялась и чуть не упала, Подушка меня поймал, тут вышел Андрейка. Подушка «заснул», удерживая меня от падения, я — с запрокинутой головой, Ира — со скрюченными руками, Одеяло скорее помер, чем заснул. Впрочем, я тоже…

— Вы что тут делаете? — воскликнул вожатый, подходя к нам.

— Храпюш!

— ВЫ ЧТО ТУТ ДЕЛАЕТЕ?

— Спим, не видно? — ответила я. — И вообще отстань, дай поспать, нехороший вожатый! — сказала я и поскорее отвернулась к Подушке, дабы вожатый не видел, как я ржу.

Одеяло просыпаться не спешил, Ира не секунду ожила, брякнула на лавку рядом с Одеялом.

— Эй, ты жива? — Одеяло подскочил на месте. Ира скорчила ему рожу. — Жива, — сказал он и лег обратно ей на колени.

Подушка крепился, не открывая глаз, потом открыл один, еще раз открыл, губы медленно стали расплываться в улыбке, не выдержал, открыл оба глаза, посмотрел на меня, кивком спросил что такое.

— Ау! Ха-ха-ха! — с четыре голоса расхохотались мы.

Оказывается Ира и Одеяло одновременно и разные стороны спихнули ноги друг друга, а мы с Подушкой допереглядывались.

— Ты сдурел? С обрыва решил спихнуть? — орала Ира.

— А ты что сдурел асфальт! — орал Одеяло.

— Я тебя хоть бы на асфальт, а не на скат!

— А я тебя землю, а не асфальт!

— ЧТО ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ? — заорал Андрейка.

— Что, сон отменяется, а, Андрейка? — спросил кто-то с дачи.

Ира умостилась на лавочке, пнув коленом Одеяло, который тоже улегся.

— А ты говорила — двое! Тут и на четверых место есть! — хихикнула я.

— Двое друг другу не мешают! — бесновалась Ира, пиная Одеяло.

— Слушай, ты его последних мозгов лишишь! — я посмотрела, куда она попадает.

Одеяло подскочил, схватил Иру и стал трясти.

— Хватит! — медленно сказал он.

— Одурел? — слегка запинаясь, спросила Ира.

— Я же тебе сказала — не бей его по голове, — напомнила я.

— А ну быстро встали и пошли в комнаты спать! — заорал Андрейка.

— Хорошо, — согласился Подушка, поднимаясь вместе со мной.

Андрейка важно надулся и ушел на дачу.

— Он не уточнил, в какую комнату, — сказал Подушка.

— Молодец! — я погладила его по голове. — Куда пойдем?

— Мы с Пятачком… а я, похоже, все-таки понесусь, — сказала Ира, намекая на то, что Одеяло все еще не выпустил ее.

— Не знала, что ты курица, — хихикнула я.

— ОЛЬГ! — заорала Ирка, высвобождая свою одежду из рук Одеяла.

— Подуш, надеюсь, ты бегаешь быстрее Ирки, — хихикнула я.

Подушка не двинулся с места, Одеяло схватил Ирку и прижал к себе.

— Психопатка! — в сердцах сказал он.

— Во-во, — кивнула я.

— Сама ты! КУРИЦА!

— Ой, Ира, ты все-таки петух! Но они не несутся. Первому петуху, снесшему яйцо, будет миллион! — хихикала я.

Ира кипятилась.

— Тише, Танечка, не плачь, не утонет в речке… мяч, — принялся успокаивать Иру Одеяло.

— Потому что речки нет, только море и капец!

— Какая ты кровожадная! — удивился Подушка.

— Это я кровожадная? Мячик собралась топить! В нем кровь есть? Я еще понимаю, мальчика, но мячик! Иру собралась топить? Она за мячиком поплывет. Даже если и утонет, то крови не будет. Так что я не кровожадная.

— Водожадная! — хихикнул Подушка.

— Водохлебка! — поправила я.

— Сейчас Иру отпущу, — хихикая, сообщил Одеяло. Ира попрыгала вокруг Подушки и села обратно на лавочку.

— Ы-ы-ы! — зарыдала Ира, которая явно и давно хотела заржать.

— Ты чего плачешь? — всполошился Одеяло.

Подушка с удивлением уставился на меня, я изобразила ему, что это Ира перевела хохот в плач, он понял и хотел потереть глаза.

— Бе-е, — я была безжалостно придавлена. Подушка поскорее опустил руки, я погрозила ему кулаком. — Не трогай руки! ВООБЩЕ! Ногами глаза три, а руками не трогай!

— Ладно, ладно, — поскорее согласился Подушка.

Одеяло развернул Иру и слегка встряхнул.

— Что ты меня опять трясешь! — «прорыдала» она. Одеяло завис. Подушка что-то сказал ему по-эстонски, тот потормозил немного, а потом резко понял.

— ИРК, хорош ржать! — гаркнул Одеяло.

Ира подскочила на месте, с ужасом посмотрела на эстонца и отсела от него подальше.

— Пошли спать, — сказала она, еще отстраняясь от Одеяла.

— Куда? — поинтересовался Подушка.

— В изолятор. Отнеси меня к Капитошке! — попросила я.

— Зачем?

Я ему объяснила, он донес и отвернулся к Ире, которая пришла следом вместе с Одеялом.

— Привет, Капитош! — сказал Подушка, я прожестикулировала его слова. Капитошка повернулся.

— Тоже болеешь? — сочувственно спросил он.

— Ыгы, — сказал Подушка, я кивнула.

Я собралась что-то сказать, Подушка молчал.

— Что? С артикуляцией проблемы? — спросил Капитошка. Я покивала. — А что у тебя с мышцами?

— А что у меня с мышцами? — спросил Подушка, я жестикулировала.

— Плохо у тебя с мышцами, — ответила ему Ира. — Всего одна, и та в черепной коробке.

— Нет, одна там не мышца, а извилина, а все мышцы в другом месте, — хихикнула я.

— Вы можете хоть одну ночь по разным дачам провести? — спросил Капитошка.

— Ладно, — согласилась я.

Мы попрощались с парнями, они ушли на свою дачу, мы — на свою.

— Ну что, полчасика помучаем наших, а потом пойдем к ним?

— Ага, — кивнула я. Мы продолжили болтать с Ирой и с Капитошкой.

Тот поперхнулся «Колдрексом».

— Ой, какая гадость поперхнуться "Колдрексом"! — ужаснулась я.

Капитошка сделал тоже самое вторично.

— Второй раз, наверное, еще хуже! — посочувствовала я. Капитошка злобно посмотрел на меня и отправился полоскать горло в гордом одиночестве.

— Ты там не захлебнись!

— Хлюп, буль, бр, ИРК! — Капитошка все же видно захлебнулся.

Он на нас поругался и попросил медсестру сдать нас в горный.

— Вы где были? — в медпункт зашел Андрейка.

— А где парни?

— Они вообще-то не с нами спят! — заметила я. Андрейка хлопнул себя по лбу. — Во-во! — Андрейка погрозил мне. — Ой-ой, тримай портки, ховайся в бульбу!

Я спряталась за Капитошку.

— Не внушительно, — ответил Андрейка.

Мы пошли на дачу в сопровождении, причем по дороге Капитошка чуть не упал.

— Что же ты такое сегодня выпил, что тебя, грешного, земля не держит? — спросила у него Ира.

— Компоту. Нужно будет сказать поварам, чтобы поменьше туда травки добавляли!

— Вы ее оттуда выкуривали? — спросила Ира.

Капитошка погрозил ей и на лестнице чуть снова не упал.

— Точно… травки! — уверилась Ира.

Мы зашли на дачу, посидели с вожатыми, точнее, с Димой, потом вернулся Андрейка… с бутылочкой!

— Ой, у нас тут совсем маленькие появились? Поить будете? — всплеснула руками Ира.

— Ха-ха-ха. Андрюшечка только вчера на свет родился! — хихикнул Капитошка.

— Ладно, не на тьму, — успокоила его я.

— Ладно, ладан! Дышит? Дышит! Все!

— Вы что тут делаете? — задал свой коронный вопрос Андрейка.

— Спим, а вообще тебе мерещимся! — ответила Ира.

— Меня таким не возьмешь! У меня нет галлюцинаций!

— Теперь есть. Нечего было компотик пить.

— Мы на самом деле компотик смешивали, — прошептал мне Капитошка. — Теперь он точно думает, что вы галлюцинации!