Страница 121 из 167
— А эстонцу как было? — спросили, наконец, украинцы, так и не рискнув подходить к Ире.
— Душно, — ответил им Одеяло. — Не надо к ней подходить!
Тут все вспомнили про второго эстонца.
— О господи! Не подходите ко мне тоже, огрею Подушкой! — сообщила я.
— Не поднимешь! — сказал кто-то.
— Да нет, вроде тепленький. И так сойдет, — ответила я.
— Еще тепленький! — зловеще прошипела Ира.
— Не, ну блин, нечестно! — сказал какой-то украинец.
— Чего это нечестно? — удивилась я.
— Всех уже поднимали, а тебя — нет.
— Поднимали, по лестнице от столовки тащили. Мне этого хватило!
— Не мы!
— Е! Точнее, глухиЕ! — ответила я.
— Да ладно тебе, Оль. До меня уже домогались и получили, — сказала Ира.
Кто-то потер колено.
— Плохо работаешь, Ира. Промахнулась?
— Как это? Кто это был?
— Не я.
— Не я!
— Не я…
— Кого из вас зовут Нея? — спросила Ира.
— Да ладно тебе, Оль, — подбодрила меня Ксюша.
— Как ладно? Я высоты боюсь и темноты! Представляешь, наверху, да еще и темно! — ужаснулась я.
— Ольг, хорошо прикалываться!
— Я не прикалываюсь!
— Пошли на дачу, там светло!
— На втором этаже еще выше!
— На первом!
— Все равно выше, чем на земле.
— Мы вообще в горах. Выше уровня моря! — сказал самый умный.
Ира хохотала.
— Спасибо, не надо, — отказалась я.
— А-а, она боится!
— А я вам сейчас о чем толковала? — подивилась тупостью парней я.
— Не получилось взять на слабо, — констатировала Ира.
Подушка меня поднял — как всегда, поддался на провокацию! Слабое звено!
— Ой! Ну вот, все убедились, — легко, — сказала я, снова обретая почву под ногами.
— Ага, это тебе легко!
— Подтверждаю, легко, — сказал Подушка.
— Это тебе, может, легко. А нам?
— Процентное соотношение сил будете сопоставлять? — спросил Подушка.
— Нет…
— Тогда идите лавочку поднимайте! — послал их Подушка.
— Во-во! — кивнула я, хихикая.
— Ты что? Псих? Она же в асфальт вмонтирована!
— Вот поэтому ее посылай поднять. Глядишь, силы кончатся! — сказал он.
А заодно и дурацкие идеи! Ира веселилась.
— Ну все, довели мы вас до дачи… — начала было я.
— Нет, не довели! — сообщили мне украинцы. Дурацкие идеи, к сожалению, их не покинули. Я подергала Подушку за руку и для надежности добавила:
— Сейчас мелкого изображу!
— Эх…
Он взял меня на руки.
— Будете поднимать вместе с Подушкой? — мило спросила я.
— Этого? Не-э-э-э, — отказали парни.
— Ну вот, Кость, ты мне проиграл. Она все-таки тяжелее меня, — сказала Костина девушка.
— Проиграл… господи, что я проиграл? Оль, дай мне тебя поднять, не хочу ей проигрывать! — простонал Костя. Я смерила его взглядом.
— Оль, скажи что тяжелее, из женской солидарности, — попросила девушка.
— Тяжелее, — покладисто согласилась я. — Потому что широка в кости!
— Где? — спросил Костя.
— В кости!
— В какой?
— В черепной! — я постучала себя по голове и отвернулась.
Ира сдавала назад.
— Подушка, разворачивайся к той двери, и пошли туда.
— Ну, Оль!
— Они действительно спорили, — сказала мне Ира. — Ты хочешь оказаться тяжелее его… девушки?
— Мне как-то параллельно, — отмахнулась я.
— Ой, что же я проспорил-то… — ужасался Костя.
— Пусть Подушка поднимет эту украинку, — предложила я.
— Он зависимый.
— А Костя тоже! Капитошку позовем?
— Он тебя не поднимет! — хихикнула Ира девушке бедного Кости.
— А? Что? — к нам подбежал Капитошка. — А что это вы тут делаете?
— Ты меня поднимешь? — спросила его украинка.
— Нет, — ответил он.
— А Ольгу?
— Подниму.
— А почему меня нет?
— Потому что не хочу, — коротко и ясно ответил Капитошка.
Подушка расхохотался, традиционно прижав меня к себе покрепче. Я тут же изобразила придушение, а то еще на самом деле придушит! Они сговорились с Ирой прикопать нас с Одеялом под акацией, предварительно задушив?
Все похихикали. Капитошка препирался с девушкой.
— Давай, я лучше Андрейку позову, — предложил Капитошка.
— Не надо, я не хочу! — ужаснулась я.
— Почему?
— Жестко.
— Может, жестоко?
— Нет, жестко!
— Две кости сломаются, никто никого не поднимет! — сказала Ира.
— Давай тогда Диму позову? — снова предложил Капитошка.
— Он привычный? — хихикнула я.
— К чему? — удивилась девушка.
— Поднимать тяжести, — ответила я. Все принялись хихикать. — Капитош, не надо, а то сегодня королевская ночь!
— Ой, не буду, — он незаметно провел по волосам. — Мне своя жизнь дорога!
— Давай Диму позову, — хихикнула Ира, имея в виду второго Диму, бильярдный шар.
— Не надо, он беременный, ему тяжести поднимать нельзя! — запротестовала я.
Капитошку пробрало на «ха-ха».
— Звать Диму? — спросил он.
— Как заказывали! — пробормотала я.
— Вы что тут шумите? — к нам подошел Дима.
— Кто тяжелее — Юлька или Ольга? — спросил Капитошка.
— Конечно, Юлька!
— Ты уверен?
— На сто процентов! А где Ольга? — спросил он.
— Привет! — помахала ему ручкой сверху.
— А! Ты что там делаешь? — удивился вожатый.
— Нахожусь!
— В принципе, можно, — медленно, растягивая слова, сказал Капитошка.
— Ага. Можно, только я, чур, Ольгу, а ты Юльку, — так же ответил Дима.
— Нет уж, давай меняться, — не согласился Капитошка, все так же медленно.
— Нет, и такие судьи не беспристрастны, — забраковала Юля.
— Давай повара позовем из столовки, — предложил Капитошка.
— Ага, он скажет, что Юлька лучше, — хихикнул Дима.
Все хохотали.
— А из меня супчик наваристее! — сказала я.
— Ну все, Ольга, я придумала, кто будет поднимать, — сказала Ира.
— Только не говори, что Наполеон! — ужаснулась я.
— Он!
— Надорвется! — хихикнула я. — Пусть он первой Юльку поднимает, надорвется, а меня вообще не поднимет!
— Ну ладно, я подниму Юльку, — согласился Дима.
— Я тогда Ольгу, — кивнул Капитошка.
Им сообщили, что поднимать должен один.
— Хорошо, один, — кивнул Дима. — Только тебя первую, а то потом будет в натяг, после Ольги-то. Ольга для разминки не подходит.
— Для разминки подходит Ирка, — сказал Подушка.
— Для разминки чего? Шеи? — спросила я.
— Ольг! — воскликнула Ира. — Ты мне долго еще это припоминать будешь?
— А почему бы и нет? Подушка мне хорошо ребра размял! — сказала я. — Чего ржешь?
И долго он будет меня мять?
— Ну ладно, не буду! — согласился Подушка.
— Что толку? Уже слезать, — сказала я. — Только не кидай!
— Парашют заготовила? — спросил эстонец.
— А что, с подбросом будет? — удивилась я.
— Зачем тебе парашют? Ты и так медленно спустишься по ветру, — не выдержал Дима. Юлю он уже поднял.
Меня спустили на землю, я подошла к Диме.
— Юль, по-моему, и так видно, — сказал Дима. — Тебя поднять хватило.
— Нет, поднимай! — обиделась Юля. — Кости тяжелее!
— А у тебя те же кости, только с мясом, — ответила я.
— Мягко сказано! — сказала какая-то украинка.
Дима поднял меня.
— Эх, низковато, — вздохнула я, привыкнув к Подушкиному росту.
— Я думал, ты тяжелее, — удивился Дима.
— Я не знаю, сколько я вешу, — пожала я плечами.
Юля насупилась.
— На, — Дима передал меня Косте.
— Брыкаться буду! — сообщила я.
— Не надо, — попросил Дима.
Таки взвесили меня.
— Юль, ты не боись, я еще вырасту — потяжелее буду, — ободрила я девушку.
— Лучше бы ты потолстела и потяжелела.
— Не-э, вряд ли, — опровергла я.
— Все инцидент исчерпан? — спросила Ира.
— Ага, никто больше не хочет меня поднять? — спросила я.
Послышался шепот, парни о чем-то договаривались.
— Парни роятся, — хихикала я.
Ко мне подошел Наполеончик.